в его взгляде едва не доводит до слез, но вместо этого я начинаю медленно двигаться, а он толкается в меня. Запрокинув голову, закрываю глаза, пока он овладевает мной, а я – им.

– Смотри на меня! – требует Азраэль, и его резкие размашистые толчки практически сводят меня с ума. Он медленно входит и выходит из меня, как будто в его распоряжении все время мира. Но мне виднее.

Я поднимаю трепещущие веки, и то, что сияет в его взгляде, заставляет меня всхлипнуть, а потом у меня перед глазами взрываются звезды и луны.

Когда буря стихает, я прижимаюсь щекой к груди Азраэля, а он обнимает меня руками и кончиками крыльев. А еще нежно ласкает. Он все еще внутри, и я не собираюсь так быстро его отпускать. Я никогда больше не буду прежней. Только не после него. Азраэль навсегда останется частью меня, не из-за ребенка у меня под сердцем, а потому что принадлежит мне, словно свет тьме. Я беру его лицо в ладони и целую, в то время как бархатистый жар внутри меня снова твердеет.

– Ты передо мной в долгу, – говорю Сету. Я нашла бога в его дворце, поскольку не придумала иного варианта, кроме самого логичного. Просто все ему рассказала. О ребенке и угрозах Нейт. Не знала, к кому еще пойти. Не потому, что не доверяю остальным нашим друзьям, а потому, что он выслушает меня и не побежит тут же к ангелу. – Если ты меня поцелуешь, Азраэль скорее мне поверит, чем если я просто скажу, что беременна от тебя.

Бог сжимает губы. Эта ситуация не нравится ему точно так же, как и мне, но я сделаю все, чтобы защитить своего ребенка. Эта коварная богиня не причинит ему вреда.

– Ты можешь поговорить с Азом, – вымученно предлагает он. – Вместе вы бы нашли решение. Он имеет право знать о ребенке.

Вероятно, это было бы самым разумным решением, но я в панике. Нейт богиня. К тому же разъяренная. Я отняла у нее мужчину, который раньше целовал землю под ее ногами. Нельзя допустить, чтобы от злости она что-то сделала с моим малышом. Мне не верится, что Азраэль сумеет постоянно нас защищать. Он не видел безумия в глазах Нейт, когда она мне угрожала. Я почти жалею, что больше не обладаю вампирскими силами, но тогда у меня не получилось бы выносить малыша.

Сет понимающе смотрит на меня:

– Он вновь меня возненавидит, ведь я отберу у него самое дорогое. Но ты права, я перед тобой в долгу. Все мы.

– Можешь сообщить ему правду, когда скроете Атлантиду, и тогда Азраэль будет знать, что ты защищал его ребенка. Он будет тебе благодарен. Я не могу остаться здесь. В своем мире я буду в безопасности.

– Как скажешь. – В голосе Сета звучит скепсис. Пусть мой план ему и не нравится, идеи получше у бога нет. Если я обвиню Нейт перед аристоями, она станет все отрицать. Никто не накажет ее и нигде не запрёт. Я не пойду на такой риск. Лучше откажусь от ангела.

– Значит, решено. Азраэль увидит, как мы целуемся, я скажу ему, что жду от тебя ребенка, а потом ты меня унесешь.

– Это твоя жизнь и твой выбор, – вздыхает Сет. – Я понятия не имею, каково это: защищать свое дитя. – Его взгляд падает на ладонь, лежащую у меня на животе.

Азраэль

Нужно сказать Нефертари, что сегодня мы решили окончательно отделить Атлантиду от человеческого мира. Как минимум на тысячу лет. Это компромисс. Не решение аристоев, поскольку мы бы его не приняли. Но так желало большинство бывших обращенных и оставшихся здесь, и мы должны уважать их выбор. Они больше всех страдали и больше всех потеряли.

Если рассказать Нейт о Нефертари было сложно, то это еще сложнее. Впрочем, Нейт восприняла мое признание с поразительным спокойствием. Я не ожидал подобного. Она выглядела такой беспомощной и беззащитной, пока лежала в постели и выздоравливала. Я несколько дней пытался с ней поговорить, но богиня каждый раз притворялась, что ей больно, и гоняла слуг из одной части города в другую. На самом деле я уже и забыл, какой властной всегда была Нейт. Она присылала мне послания по сто раз на дню, пусть и знала, насколько я занят.

От Нефертари вообще ничего не слышно, что тоже меня беспокоит. Но у нас есть ночи. Образы вчерашней вспыхивают у меня перед глазами, и я ускоряю шаг. Сегодня устрою ей свидание. Нам надо поговорить. Пусть скажет, чего хочет. Почему-то я не думаю, что она решит остаться в Атлантиде. Ей нравится город, но Нефертари нужны ее семья и работа. Нельзя из чистого эгоизма просить ее остаться. Но мысль о том, чтобы потерять девушку после того, как только ее обрел, просто невыносима. Я пойду с ней. Мы сможем построить жизнь вместе. Вот только где и надолго ли? Выбрав меня, она никогда не сможет иметь собственных детей. А со смертным мужчиной завела бы семью. Я люблю ее, вот почему речь не должна идти о моих желаниях. Наверное, именно по этой причине я избегал ее днем. Мне страшно, что Нефертари выберет не меня. Я ничем не лучше Гора, хоть и надеюсь, что в сложившейся ситуации веду себя более зрело.

Погрузившись в раздумья, я иду по улицам мимо магазинов и кафе. У меня до сих пор ни разу не получилось куда-то с ней выбраться, и пускай я знаю, что Нефертари проявляет понимание, меня все равно грызет совесть. Хотя бы Сет сводил ее в главную библиотеку, построенную вместе с храмом. Саида уже начала переносить книги из своего дворца в землях джиннов сюда. Обрадуется ли Нефертари возможности ей помочь? Это сокровище необходимо каталогизировать и рассортировать. Я поговорю с библиотекарем.

А еще можно попросить Зевса сделать Нефертари бессмертной. Но вдруг она всего этого не желает? От этой мысли у меня на мгновение начинает кружиться голова. Буквально заставляю себя обдумать альтернативный вариант. Мы будем жить в ее мире, а когда она умрет, я останусь. Один.

Свернув в переулок, чтобы срезать путь к задней части своего дворца, я резко останавливаюсь. Передо мной к стене прислонилась целующаяся парочка. Девушка обвила мужчину руками за шею и доверчиво прижимается к нему. Несмотря на тусклый свет, я тут же узнаю обоих. Меня мутит. Это Нефертари и Сет. Невозможно. Нефертари не предала бы меня. Но это не