Значит, конец.

Сергей почувствовал, что его руки, ноги и туловище ему больше не принадлежат. Совсем. Как, например, кукле, направляемой рукой ребенка.

Только кукла не понимает этого, а Сергей понимал. И это приводило его в ужас больший, чем ожидание надвигающейся смерти.

Его правая рука, преодолев остаточное сопротивление своего хозяина, метнулась вперед, обхватывая ручку чайника. И через стол выплеснула недавно вскипевшую воду прямо на Артака.

Последствия этого оказались гораздо круче, чем от попадания в лицо человека живым кипятком. Артак заорал, выгибаясь назад, от него в прямом смысле слова повалил дым, его открытую кибернетическую начинку закоротило. Об этом красноречиво говорили крохотные молнии, сновавшие по его сетке заземления и вокруг оптического имплантата. Замолчав, он повалился на пол,

Но перед этим карабин в его руках выстрелил.

Сергей обнаружил себя лежащим на полу рядом с опрокинутым табуретом. Тело вновь выказывало ему свое полное послушание. В ушах звенело. Коснувшись рукой волос на голове, он обнаружил, что они тлеют. Лицо кололо жгучими иголочками, во рту ощущался привкус горелого пороха. Чертовски болело ушибленное об угол стола плечо.

Кое-как извернувшись, Сергей поднялся, опираясь на локоть, поискал глазами Кожуха.

Нашел.

Кочевник полусидел-полулежал у самой стены, от которой до стола было почти два метра. На его застывшем сером лице отпечатался невысказанный вопрос, начинающийся с «А?..»,

Посередине груди Кожуха дымилась огромная дыра, проделанная выстрелившим в упор «манлихером». Сквозь нее можно было, не запачкавшись, просунуть руку и дотронуться до вымазанной кровью стены.

На лице Малыша, замершего в проеме двери, удивление, смешанное с испугом. Руки у Сергея немного дрожат, поэтому пуля вырывает здоровенный кусок дерева из косяка. Острые щепки, разодравшие Малышу все лицо, приводят его в себя. Он поворачивается и бежит обратно. В комнату Ирины.

– Стой! – кричит Сергей, бросаясь следом.

Звон стекла, а спустя секунду несмолкающий дикий вопль «крикунов». Кочевник головой вперед бросился в окно, вывалившись прямо на сигнальную грядку. Где и застыл на четвереньках, оглушенный низкочастотными импульсами. «Крикуны» – это незначительно переделанные ультразвуковые капканы. Они намертво укладывают жертву размером с лисицу и громкой сиреной вызывают охотника, отпугивая заодно других претендентов на тушку.

Вскинув карабин к плечу, Сергей прицелился в Малыша и тут же спустил курок. Затвор безобидно щелкнул. Осечка?

Нет. Он забыл перезарядить оружие.

Пока Сергей возился с патронами, Малыш, который все же был покрупней лисицы, немного очухался. И на четвереньках дал деру в лес. Ну и пусть, нечего свинец тратить на всякую дрянь.

Тем более у него еще оставались товарищи. Как раз сейчас они пытались дозваться Артака снаружи.

Сергей едва не забыл о них. Его взгляд приковали руки Ирины. Он глядел не отрываясь на ее тонкие запястья, на длинные пальцы.

Он мог поклясться, что, уходя, видел их лежащими, как всегда, на подлокотниках ее кресла. Неподвижными и расслабленными. Такими, как всегда. На протяжении последних лет, кроме тех случаев, когда он выносил жену из дома, ее руки покоились на одном и том же месте.

Но сейчас все изменилось. Руки Иры были сложены поверх лежащей у нее на коленях игрушки. Смешной куклы из дерева и проволоки, подаренной ей Сергеем, Как будто она собиралась поиграть с ней до того, как он пришел,

И пока он пытался осмыслить, уложить в голове то, что не осмысливалось и не укладывалось…

Прогремевший рядом взрыв выбил пол у него из-под ног.

Пристройка, а с ней и прилегающая треть дома медленно плыла по воздуху горящими обломками дерева и свернувшимися от жара пластиковыми листами. Жахнуло на славу, как и должно при попадании термобарической гранаты. Объемный взрыв – это вам не шины ножиком ковырять.

– За Артака, суки! – брызгая слюной, кричал молодой кочевник с трубой одноразового гранатомета в руках. – Горите!

Двое его товарищей, лежавших ничком на земле, подняли головы.

– Ты чего? – заорал один из них. – Е..нулся?! Они же еще живые могут быть!

Он вскочил и заехал гранатометчику по вставным зубам. Тот мотнул головой, харкнул кровью и собрался дать сдачи. Но ему в подбородок уперся холодный ствол пистолета.

– Давай хватай «сверчка» – и вперед, в дом! – пролаял ему в лицо кочевник постарше. – И ты тоже, – он кивнул тому, кто все еще продолжал валяться на земле. – Будешь жопу этого придурка прикрывать.

Сергей на четвереньках дополз до комнаты, где они выпивали с кочевниками. Огонь уже потихоньку добирался сюда и скоро разгуляется от вольного. Стены трескались и выгибались от наружного жара. Душно тянуло гарью. Надо было спешить.

Очередь из крупнокалиберного пулемета проделала в двери полтора десятка широких глазков где-то на уровне человеческой головы. Сергей плотнее вжался в пол.

«А ведь серятся лезть, щенки, – подумал он. – Снаружи садят». Ну ничего, у него есть чем им ответить. Спасибо Глебу. Кто бы мог подумать, что его подарок пригодится так скоро.

Неплотно уложенная доска отошла в сторону, открывая прямоугольную нишу в полу. Где-то сто двадцать на сорок сантиметров. А в ней, аккуратно завернутая в тряпицу, лежала штурмовая винтовка, привезенная рыцарем меньше чем неделю назад. И запечатанная коробка патронов рядом. Жаль, не успел пристрелять ее под себя, ну да ладно.

Распотрошив коробку ножом, Сергей убрал его обратно в ножны на щиколотке. Вставил легкую и плоскую обойму в патронник, щелкнул включателем. Индикатор питания весело подмигнул зеленым, мол, готов, Снаружи увесисто били в дверь прикладом,

Бей, бей, засов толщиной в человеческую руку удержит и медведя. Правда, что мешает им отстрелить петли или взорвать дверь гранатой?

Успеют ли?

Головной дисплей – половинка металлического обруча – прилепился к его лбу. И тут же, автоматически включившись, спроецировал на сетчатку картинку в приглушенных зеленых тонах. А как здесь переключаются режимы визора? Ага! Палец Сергея нащупал миниатюрный трекбол на кожухе винтовки. В нижнем углу картинки побежали управляющие символы.

А вот и нужный. Два человечка, разделенные схематичной стенкой. У одного из них винтовка – это Сергей. А второй, кочевник, колотит в ставшую прозрачной дверь. Пулеметом.

А Сергей отчетливо видит сердце в его стеклянной груди.

Выстрела они не заметили. За их спинами с грохотом взорвался чоппер. Пуля, прошив тело молодого кочевника, попала точно в бак.

Когда поутих звон в ушах, стал слышен дикий крик, издаваемый объятой пламенем фигурой. Она, шатаясь, сделала несколько шагов и рухнула, взмахнув напоследок руками. Тошнотворно запахло обуглившейся плотью.