– И еще о происшествиях, твоя племянница Глодия сбежала. Недоглядели. Только не бросайся вдогонку, девица взрослая, сама о себе позаботится, а тебя другая работенка ждет.

– Сбежала? – удивился Орвехт. – Разве ей тоже вменили соучастие? Это вы, коллеги, перегнули…

– Кадах с тобой, Глодия Кориц проходила, как свидетельница и потерпевшая. Отправилась Дирвена искать. Допросы показали, что ее злонамеренно оговорили – якобы забеременела не от мужа. Кто-то сердобольный возьми да скажи ей об этом, вот она и решила найти своего поганца, чтоб открыть ему всю правду. Как рассказала ее сестрица, перед этим Глодия начиталась приключенческих книжек для барышень. Небось возомнила себя героиней, которой речка по колено, море по пояс. Удрала из лечебницы и следы замела – прихватила с собой кое-какие амулеты, Дирвен научил ее пользоваться еще до того, как заварил кашу. Следствие с этого не потеряло, у нас осталась Салинса Орвехт, которая активно сотрудничает и строит матримониальные козни в отношении неженатых дознавателей.

– А что за работенка?

– За ужином обсудим. Сейчас тебе все принесут, соберешься, и поужинаем втроем, с участием еще одной важной персоны.

– Уж не с коллегой ли Эдмаром?

– Как будто кроме него других важных персон нет, – проворчал Крелдон. – Нет, не с этой напастью. И предваряю твой вопрос, не с удалившимися на покой архимагами. Сам увидишь.

– Кстати, если выжили пятеро, что стало с остальными?

– Лорма их жрала одного за другим. Уцелевшим повезло, оказались в конце очереди. А больше всех повезло коллеге Зибелдону.

– Уж это верно…

Достопочтенный Зибелдон, о котором они вспомнили, находился в это время за дюжину миров от Сонхи и отдыхал от дорожных превратностей в уютном заведении под названием psyhushka. Мага-путешественника доставили сюда местные стражи порядка после стычки с аборигенами.

Миновали те времена, когда он был уважаемым исследователем, которому есть, куда вернуться. Зибелдон покинул Сонхи в прошлом году, в начале месяца Колесницы, еле ноги унес от разъяренных коллег и с тех пор в родном мире не появлялся.

Нынче его занесло на Землю. Воистину удивительный мир. Можно сказать, миров тут несметное множество: каждый из них вращается вокруг своего небесного светила, и здешние жители плавают от одного к другому на межзвездных кораблях через великое безвоздушное пространство.

На второй день изгнанник отправился на концерт. Купил у механической куклы порцию мороженого и получил в подарок входной билет – отчего же не пойти?

Полутемный зал, мигание разноцветных светильников, запахи еды и дешевой парфюмерии. На сцене группа полуголых людей изображала акты совокупления и немузыкально вопила. В ларвезийском театре таких горе-артистов освистали бы, а их незатейливое срамное кривлянье прельстило бы разве что демонов Хиалы, и то самого последнего разбора.

«Небывалый эпатаж», который сулила афиша у входа, положения не спасал. К эпатажу достопочтенный Зибелдон был равнодушен. Если ты повидал десятки чужих миров, начинаешь считать все эти «плевки в лицо» и «пощечины традициям» дешевым баловством. То, что здесь и сейчас кого-то эпатирует, в других краях норма. Да и здесь оно через сколько-то времени может стать нормой, а потом сменится чем-нибудь еще, в жизни все непрерывно перетекает с места на место и меняет облик. Если отбросить мишуру злободневности, остается искусство – и оно либо есть, либо нет. Здесь даже малой его толики не было, поэтому беглый архимаг дожевал хрустящие кукурузные хлопья, купленные у похожего на цаплю механического человека, и вышел вон.

Опасность подстерегала его за углом.

– Помогите ребенка подсадить!

Он обернулся – и узрел престранную картину: женщина с сердитым лицом, в пристойно закрытом длинном платье и косынке в цветочек, взобравшись на скамью, пихала наверх мальчика лет десяти, который тянулся к высоко расположенному открытому окну. Ребенок сосредоточенно пыхтел, женщина что-то монотонно бормотала – то ли заклинание, то ли молитву. Окликнувшая Зибелдона благообразная старушка стреляла глазами по сторонам, как будто стояла на стреме.

Оглянулся он вовремя: дама с мальчиком потеряли равновесие – и поздоровались бы с тротуаром, не успей Зибелдон подхватить их. Несмотря на почтенные годы, на телесную немощь маг не жаловался.

– Сударыни, если вам не досталось билетов на этот с позволения сказать концерт, вы ничего не потеряли.

– Греховное зрелище, тьфу! – с чувством отозвалась старушка.

– Совершенно с вами согласен. Я бы этих несчастных лет на пять отправил учиться вокалу, хореографии и актерскому мастерству, и потом бы еще поглядел, можно ли допускать их до сцены.

– Помогите нам залезть в окно! – перебила женщина помоложе. – Он должен это увидеть!

– Я бы не сказал, что малому ребенку стоит на это смотреть.

– Вот-вот, если он это увидит, мы подадим в суд и потребуем с организаторов концерта компенсацию, потому что нанесен ущерб психическому развитию несовершеннолетнего ребенка! Иск на миллион. На два-три миллиона. Как порядочный человек, вы должны нам помочь!

– Гм, странная постановка вопроса… Но почему же вы не войдете через дверь?

– А потому что не пускают туда с несовершеннолетними детьми, – пояснила старушка. – Только и осталось в окно…

Пока они разговаривали, их окружила небольшая толпа. Решительно настроенные мужчины и женщины, некоторые тоже с детьми, одеты по-разному, и в то же время складывалось впечатление, что все они в одинаковой незримой униформе.

– Вот! – первая дама ткнула пальцем в сторону окна. – Без сигналухи. Нужен антиграв или пусть мужчины подсадят!

– Вы как увидите сатанинское безобразие, сразу же заревите погромче, – деловито напутствовала детей старушка.

– Но помилуйте, господа, для чего вам это нужно?

Путешественнику растолковали, что по давнему закону такие представления не для несовершеннолетних, поэтому надо, чтобы они это увидели, и тогда можно будет вчинить иски за ущерб.

– Господа, я бы назвал это мошенничеством, – заметил достопочтенный Зибелдон.

Словно плеснул кипятком на раскаленную плиту. В ответ его обозвали развратником, оскорбителем чувств и богохульником, хотя никаких местных богов он не хулил – последнее отнюдь не в его правилах.

Подросток с нагловато-нервным прыщавым лицом извлек из висевшей на плече сумки яйцо и швырнул в оппонента, но тот мигом сотворил незримый щит. Желток и белок прямо в воздухе растеклись, будто кляксой по стеклу, скорлупа шлепнулась на тротуар.

Остальных это раззадорило. Похоже, они не поняли, что столкнулись с магом, и списали эффект на распространенную в этом мире хитроумную механику. Яиц они принесли много – вероятно, чтобы кидать в артистов, а то и в зрителей на выходе. Сейчас подвернулась еще одна жертва: случайный прохожий, не одобряющий их затею.