— Я отведу тебя к ней, — просто сказал Арнольд. — Следуй за мной.

Он пустился рысью, Лейни помахала на прощание, ее глаза потемнели от тревоги, пока мы следовали за минотавром, направляясь за ним к тусклому проходу, который вел все дальше в глубины библиотеки.

Мы прошли по мосту, перекинутому через небольшой ручей, к огромной двери, цвет которой был настолько черным, что, казалось, она высасывала свет из остальной части комнаты, притягивая к себе каждую тень в этом месте и удерживая их рядом.

Арнольд провел рукой по тому, что, как я предполагала, было магическими замками, темный металл засверкал под его ладонью, прежде чем он распахнул дверь.

— Все, что касается темной магии, мы храним в лабиринтах. Они надежно защищены от звездной пыли или постороннего влияния, — сказал он низким голосом, который почти перешел в мычание, когда его бычьи губы изогнулись вокруг слов. — Вы должны всегда оставаться со мной; только Минотавры знают эти тропы, любой другой, кто забредет сюда, навеки затеряется в лабиринте под землей. Покинуть меня — смерть.

Я кивнула, уже зная об этом из рассказа Дарси о ее пребывании здесь, и Калеб двинулся рядом со мной, пока мы следовали за Арнольдом в темноту.

Двери с грохотом закрылись позади нас, поглотив свет, и Калеб зажег над нашими головами фейлайт, чтобы видеть дальше. Арнольд перешел на бег рысью, не удосужившись оглянуться и убедиться, что мы все еще с ним. Очевидно, именно от нас зависело, не потеряем ли мы его здесь, и он не собирался предпринимать никаких попыток облегчить нам задачу.

Арнольд продолжал идти в напряженном темпе, и через несколько минут Калеб предложил нести меня, чтобы мы могли двигаться с его скоростью, позволив мне запрыгнуть ему на спину, пока он бежал в темноте, подбадривая Минотавра, чтобы тот двигался еще быстрее.

Вокруг нас простирались темные проходы, в туннелях было так много поворотов и изгибов, что невозможно было уследить, где мы были и куда идем. Иногда я слышала отдаленные звонки, а один раз, могу поклясться, крики доносились до нас с лестницы, которую мы проходили, но Арнольд никак на это не реагировал.

— Здесь внизу потерялись люди? — спросила я его, когда он бежал по очередному проходу, его голова была опущена, а из ноздрей валил дым. — Или есть заключенные?

— Здесь нельзя доверять ничему, что видишь или слышишь, — серьезно ответил Арнольд. — Ничему, кроме написанного слова, и даже тогда ты должен быть осторожен. В этих темных переходах таятся злобные твари, жестокие и хитрые существа, которые всегда голодны и не хотели бы ничего, кроме как привести вас к своей двери.

— Звучит уютно, — пробормотала я, а Калеб весело фыркнул.

В конце концов, Арнольд свернул в туннель, который расширился и превратился в зевающую лестницу, уходящую в землю, воздух, поднимающийся от нее, был промозглым и неприветливым.

— Давненько никто не забирался в эти глубины, — сказал Арнольд, скребя копытом по каменному полу. — И не зря. Знания, которые вы ищете, находятся там и только там. Нет другого способа получить к нему доступ, кроме как в комнате под ним.

— Ты не пойдешь с нами? — спросил Калеб, опуская меня на пол, а Арнольд покачал головой.

— Я останусь здесь до вашего возвращения. Или пока не станет ясно, что вы встретили свой конец внутри.

— Ну, это просто замечательно, — бормотнула я, призывая своего Феникса, глядя вниз по лестнице.

Было что-то нечестивое в темноте, которая ждала нас там, что-то, что пело мне неслышным голосом и заманивало меня ближе, обещая смерть, такую сладкую, что я могла бы с готовностью шагнуть в объятия забвения, если бы только мне позволили войти в него.

Я встретилась взглядом с темно-синими глазами Калеба, но ни один из нас не побеспокоился о бессмысленных чувствах вроде вопроса, какого хрена мы здесь делаем. Мы оба знали, что переступим этот порог, если это будет необходимым для того, чтобы найти Дарси. И теперь, когда я оказалась здесь, я начала задумываться о том, что здесь может быть нечто большее, чем просто обнаружение одного забытого заклинания. Возможно, для старой магии есть и другие применения, о которых мы не задумывались. И если дело дошло до вопроса стоимости, то я уже знала, что заплачу все, что потребуется, чтобы увидеть конец правления Лайонела. Так или иначе, я уже лишилась почти всего.

Мы переступили порог как одно целое, наши движения синхронизировались, когда мы направились вниз, вниз, вниз. Чем ниже мы спускались, тем более затхлый воздух уступал место запаху чего-то невероятно старого, одновременно затхлого и сильного, древнего, непередаваемого словами.

Темнота вокруг нас росла по мере того, как мы спускались, свет фейлайта над нами становился все меньше и меньше, его свет с трудом пробивался сквозь абсолютную тьму, которая давила со всех сторон. Мы инстинктивно придвинулись ближе друг к другу, взялись за руки и пошли дальше, не сбавляя шага. Теперь мы шли по этому пути, и не могло быть и речи о том, чтобы свернуть с него.

Мои ботинки гулко стучали по камням, когда я, наконец, добралась до основания лестницы, вода забурлила в небольшой лужице у моих ног и заставила меня нахмуриться. Что за книги могли пролежать в сырости неизвестно сколько времени?

Я прищурилась в темноту, и мне показалось, что тихий зов обернулся вокруг моего имени и потянул за собой. Я даже не могла с уверенностью сказать, был ли он реальным в каком-либо смысле этого слова, но я не могла сопротивляться его притяжению.

Мои сапоги мягко шлепали по лужам на полу, когда мы позволили тьме позвать нас вперед, и я не могла не положить руку на рукоять своего меча, желая ощутить реальность стали в окружении стольких бесплотных странностей.

Я резко остановилась, повернув голову налево, не планируя этого, и моргнула, обнаружив там нишу, где под каменной аркой, вделанной в стену, висел древний текст, слова выглядели так, будто были вырезаны на толстом материале.

Я подошла ближе, и Калеб не отходил от меня, его присутствие напоминало мне, что мы все еще здесь, из плоти и костей, а не часть этого нереального пространства, которое словно находилось где-то между жизнью и смертью. Слова, написанные там, не были написаны ни на одном языке или алфавите, которые я когда-либо видела раньше, и я нахмурилась, задаваясь вопросом, все ли здесь, внизу, будет написано такими словами. Если да, то это путешествие