Когда Бухарин ушел, Каменев записал всю беседу и послал своему другу Зиновьеву. Каким-то образом запись попала и к Троцкому, который увидел в растерянности Бухарина не только свидетельство разлада в политбюро, но и признаки скорого крушения сталинской группы.

Зиновьев и Каменев всерьез думали, что очень скоро Сталин предложит им вернуться в руководство, и составляли список условий, которые они ему выставят: отдать им Ленинград, ввести их людей в органы печати, сформировать политбюро в прежнем составе…

В ноябре 1928 года к Каменеву зашли двое сторонников Троцкого. Они записали беседу и переслали ее Троцкому. Запись, ясное дело, оказалась в руках чекистов.

Каменев, пытавшийся возобновить отношения со Сталиным, вроде бы упрекал Троцкого за неуступчивость:

«Льву Давидовичу следовало бы подать документ, в котором надо сказать: «Зовите, мол, нас, вместе будем работать». Но Лев Давидович человек упорный. Он не сделает этого и будет сидеть в Алма-Ате до тех пор, пока за ним не пришлют экстренный поезд. Но ведь когда этот поезд пошлют, положение в стране будет таким, что на пороге будет стоять Керенский».

А в Алма-Ате Троцкий, получая такую информацию, тем более думал, что если в партии раскол, то скоро неминуемо обратятся к нему за помощью — не только вернут из ссылки, но и вынуждены будут дать ему высокий пост.

Раскола, однако, не было: сталинская группа составляла абсолютное большинство в руководстве партией, и Сталин довольно быстро избавился и от Бухарина с Рыковым, как он уже избавился от всех остальных, кто ему не сразу подчинился.

Но само присутствие Троцкого в стране по-прежнему мешало Сталину. Имя Троцкого возникало на каждом шагу и выводило Сталина из себя. Иосиф Виссарионович ненавидел, но все еще и боялся этого человека.

7 января 1929 года политбюро приняло решение о высылке Троцкого за границу «за антисоветскую работу». Решение не было единогласным. Молотов в апреле на пленуме ЦК приоткрыл завесу тайны над секретным заседанием политбюро:

— В вопросе о высылке Троцкого голоса раскололись. Вначале Бухарин, Рыков и Томский заняли особую позицию.

Из зала задали вопрос:

— Что они предлагали?

— Они предлагали не высылать, оставив Троцкого либо в прежнем положении, либо приняв другие меры, — уточнил Молотов. — Надо сказать, что по Москве это быстро разнеслось. Очень скоро заговорили во всех уголках Москвы, что такие-то три товарища были против высылки Троцкого из СССР.

Сталин и Молотов вели борьбу против Бухарина, Рыкова и Томского, поэтому не упустили случая обвинить их в либеральном отношении к Троцкому как к главному врагу советской власти.

Рыков в своем выступлении поправил Молотова:

— Товарищ Молотов сказал, что я голосовал против высылки. Верно. Голосовал против, но никому об этом не говорил. Во всех выступлениях перед рабочими я защищал решение политбюро. Вскоре после этого решения я выступал на многих заводах Москвы и везде защищал высылку Троцкого. Вопрос о высылке Троцкого, ясное дело, крупный вопрос. Мы по нему спорили внутри политбюро. Голосовали против высылки Троцкого я, товарищи Томский и Куйбышев. Товарищ Бухарин голосовал за высылку.

Раздраженный Ворошилов заметил с места:

— Но об этом можно было бы не говорить.

— Но я нигде за пределами политбюро не говорил об этом, — ответил Рыков. — А теперь приходят и раззванивают везде и всюду о наших разногласиях по этому вопросу. Мы действительно спорили, высказывая аргументы в пользу того или иного решения. Я доказывал, что боюсь, во-первых, того, что Троцкого убьют, так как он был организатором Красной армии. В период Гражданской войны нами было расстреляно большое количество белых, контрреволюционеров, и личную ответственность за это молва возлагала в значительной степени на Троцкого. Многие родственники и друзья этих расстрелянных живут за границей. Элементы их личной ненависти огромны, и вероятность убийства Троцкого в связи с этим большая.

Упоминание о том, что Троцкий был организатором Красной армии, еще больше разозлило Ворошилова. А мысль о том, что Троцкого убьют, у них со Сталиным и вовсе не вызывала протеста… Ворошилов вновь буркнул:

— Об этом можно было бы здесь не говорить.

Рыков резонно отозвался:

— Так зачем же вы тогда вытаскивали этот вопрос на объединенный пленум?

— Была сказана сотая доля того, что ты говоришь, — защищался Ворошилов.

Рыков продолжал:

— Раз уж я вынужден был начать говорить о Троцком, позвольте с этим вопросом закончить. Второе мое соображение против высылки заключалось в том, что за границей Троцкий может развить легче, чем здесь, свою контрреволюционную, антисоветскую работу.

Молотов попросил слово для справки:

— Товарищ Рыков заявил, что по вопросу о высылке Троцкого товарищ Бухарин голосовал за решение политбюро. Фактически положение было такое. Вопрос о высылке Троцкого обсуждался в политбюро несколько раз. Товарищ Бухарин вначале голосовал против высылки Троцкого. Только после того, когда решение уже стало проводиться в жизнь, когда Троцкий уже был в пути, при последнем обсуждении этого вопроса товарищ Бухарин проголосовал за принятое политбюро решение…

Сталин настоял на высылке и тем самым продлил Троцкому жизнь. Если бы его оставили в Советском Союзе, то расстреляли бы еще в середине тридцатых. А перед этим он прошел бы через все круги ада в тюрьмах.

18 января 1929 года особое совещание при коллегии ОГПУ оформило принятое политбюро решение о высылке Троцкого за пределы СССР. Но только через три года, в 1932-м, его лишат советского гражданства.

Троцкого с семьей на поезде доставили в Одессу. Архив и библиотеку заранее погрузили на борт парохода «Ильич». 10 февраля 1929 года Троцкого привезли на пароход. Капитан получил запечатанный конверт с указанием вскрыть в море.

Но даже изгнанный, Троцкий еще долго продолжал присутствовать в политической жизни страны. Чекисты задерживали бывших или реальных сторонников Троцкого, искали его статьи и материалы архива. 28 октября 1929 года заместитель председателя ОГПУ Генрих Ягода и начальник секретно-политического отдела Яков Агранов сообщили Сталину о найденном архиве Троцкого, который хранился в Алма-Ате у одного из ссыльных. Наиболее интересные документы были доложены Сталину и политбюро. Материалы архива внимательно изучались и анализировались. Сталин боялся тайных сторонников бывшего председателя Реввоенсовета.

На одном из пленумов ЦК секретарь ЦК Вячеслав Молотов сообщил:

— Есть новые документы, с которыми необходимо ознакомить пленум. Я имею в виду то, что добыто ГПУ в Алма- Ате. Из этих документов следует, что Троцкий придавал особое значение вопросу о влиянии на молодежь и организации комсомола. В числе найденных в Алма-Ате директив Троцкого есть специальная директива такого рода: «Исключительно важно быть в курсе всего, что делается среди комсомола, в частности в его аппарате, в редакции «Комсомольской правды». Необходимо выделить для этой работы хорошую группу…» Из этого видно, как внимательно нужно прощупать нам аппарат таких органов, как «Комсомольская правда». Мы должны очистить все наши организации, в частности комсомольские, от всяких остатков этих контрреволюционных «групп»…