Фомичев не возражал. После закрытия заседания он быстро подошел к Павловскому, они обнялись и расцеловались. Пиляр понимал, что, если он будет настойчиво держаться возле Павловского, Фомичев может что-то заподозрить, и отошел в сторону. Но Павловский сам приблизился к Пиляру.

— Вы не знаете, когда идут поезда — на Ростов? — спросил он, глазами прося Пиляра не оставлять его наедине с Фомичевым.

Фомичев снова отвел Павловского к окну и там, заглядывая ему в глаза, заговорил о чем-то шепотом.

И вдруг Павловский резко от него отвернулся и громко сказал:

— Я не знал, Иван Терентьевич, что вы настолько бестактны! Я же сказал вам: здесь играть в секреты неприлично. Здесь — наши соратники. Я буду вынужден доложить о вашей бестактности Борису Викторовичу. — С этими словами Павловский вышел из комнаты в переднюю, где его ждал Пиляр.

По условиям конспирации покидали дом по два человека с интервалами в пять минут. Первыми ушли Пиляр с Павловским…

Фиксация положения и дальнейшего развития операции после вторичного приезда И. Т. Фомичева и вторичного возвращения из Парижа А. П. Федорова

ОЦЕНКА ДЕЙСТВИЙ:

Признать, что разведка ситуации в связи с приездом Фомичева произведена хорошо. Отметить заслугу в этом Павловского. Найти способ и форму поощрения его за хорошую, инициативную игру.

В общей картине заседания недостатком было то, что его участники, не имевшие активного действия, вели себя безжизненно. Впредь каждому неактивному участнику игры давать четко определенную биографию и внутреннюю задачу-состояние, которые он должен молча играть.

ОТДЕЛЬНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ ДАННОЙ ФАЗЫ ОПЕРАЦИИ:

1. И.Т. Фомичев в заседание ОРЦ явно поверил, а это значит, что он поверил и в свободу действий Павловского. Конфликт с ним по поводу его бестактности, созданный Павловским вне сценария игры, следует признать очень удачным приемом для подрыва внутреннего состояния Фомичева. Из показаний Павловского установлено, что те несколько минут, когда Фомичев старался поговорить с ним с глазу на глаз, он употребил на объяснение и оправдание своей бестактности, ссылаясь при этом на нервы. И наконец, он просил не сообщать Савинкову о его бестактности. Павловский это ему не обещал. Из всего этого следует, что опасность приезда Фомичева и ее направленность были определены нами правильно и разрядка опасности происходит вполне успешно. Но ее следует продолжить. Хорошо бы организовать еще одну встречу Фомичева с Павловским, и чтобы она была уже не столь официальной. Например, Павловский у себя на квартире дает прощальный вечер накануне своего отъезда на юг.

2. Все же опасным фактором в ситуации остается Фомичев, располагающий массой свободного времени и возможностью внимательно наблюдать хотя и только то, что окружает его на даче в Царицыне. Кроме того, он все время рвется в Москву или требует к себе то Шешеню, то Зекунова. Наконец, он требует еще одного свидания с Павловским. Словом, он полон энергии, и это порождает угрозу, что он вдруг в чьей-либо ошибке в поведении обнаружит неладное. Хотя пока ничто о таком его подозрении и не говорит.

Примечание на полях Артузова А. X.:

Прощальный вечер — хорошо. Но туда, «на огонек», пусть сойдутся почти все члены объединенного руководящего центра, и тогда как бы стихийно возникнет нечто вроде заседания, на котором нужно поднять вопрос, что Фомичеву пора окончательно обосноваться в Москве, как личному представителю Савинкова в ОРЦ. Снять квартиру, вызвать из Вильно жену. Нам уже нужно закреплять Фомичева в Москве — то, что пока у него всегда открыт путь за границу, — опасная деталь операции. А сейчас, кроме того, его следует загрузить какой-нибудь работой по поручению ОРЦ. А чтобы он не болтался в Москве, не послать ли его куда-нибудь на периферию с целью ревизии ячеек НСЗРиС? А пока что надо толкнуть его написать подробный доклад вождю о положении дел.

Мне кажется, что после страха от угрозы Павловского он на все это охотно пойдет. Он же понимает, что тот же Шевченко всегда готов занять его эффектное местечко особоуполномоченного вождя.

3. Необходимо получить от Павловского краткое письмо Савинкову. Смысл должен быть такой: когда вернулись в Москву из Парижа Фомичев и Мухин, он уже ничего изменить не мог в своем решении о поездке на юг, иначе он подорвал бы свой авторитет среди верных боевых друзей на юге, с которыми обговорено смелое и эффектное дело (экс). Словом, он выезжает на юг и уверен, что отец (Савинков) одобрит его поездку, когда получит из его рук весьма весомый ее результат. Две-три строки о положении дел в России и условное предупреждение впредь открыто не поддерживать фашизм. О том, что в «ЛД» царит прежний разброд. О гибели пятерки и о решении ОРЦ запретить действовать другим пятеркам и т. д. Но ни слова о том, что он предлагает Савинкову как можно скорее приезжать в Москву. Это — в подтексте. И постскриптум такой: как только вернусь с юга, еду к вам в Париж… Разработку письма поручить т. Пиляру.

Запись Артузова А. X. на отдельном листе бумаги:

Настоящий материал доложен т. Дзержинскому. В основе одобрен. Товарищ Дзержинский считает, что операция достигла фазы, когда главным условием ее успеха становится энергичный темп движения вперед всех линий, чтоб в упряжке не ослабевал ни один из постромков, а все кони были загружены (Фомичев, Павловский и сам Савинков). Мотивировка дальнейшей задержки Павловского в России должна быть придумана немедленно, и она должна быть исключительно достоверной. (Подумать: ранение при совершении экса.) И одновременно должна быть проведена решающая личная атака на Савинкова с единственной целью — вернуться в Россию вместе с ним! Если это не удастся, операцию можно считать провалившейся, так как Савинков все поймет.

Письмо Д. В. Философова — С. Э. Павловскому

(Доставил письмо в Москву Фомичев)

При чтении письма следует знать расшифровку условных имен и кличек, обычно употреблявшихся в переписке савинковцев:

Дедушка — Философов.

Отец — Савинков.

Сын — Павловский.

Дядя — Деренталь.

Дядя из Вильно — Фомичев

Семейный совет — ЦК НСЗРиС.

Ярмарка — Россия.

Уважаемый друг!

Все шлют Вам сердечные приветы и пожелания успеха. Наши новости Вам расскажет дядя из Вильно. Впрочем, у нас ничего особенного не произошло, а все, что будет завтра, связано с делами у Вас на Ярмарке. Всегда Ярмарка была нашим будущим, но теперь мы чувствуем это особенно остро — так сказал на днях наш отец. Я говорил с ним сегодня ночью по телефону. Он, конечно, шлет Вам сердечный и боевой привет. И он решительно просит Вас вернуться вместе с дядей из Вильно, чтобы обсудить на семейном совете положение дел, и в частности вопрос о поездке на Ярмарку. Без Вашего приезда отец посетить Ярмарку не сможет. Он принял решение ехать туда только вместе с Вами. И это главное, что я должен сообщить Вам по приказу отца.