– Я пойду с тобой! – решил Биорк.– Даже Неуязвимого можно уязвить, в этом я уверен! И не пытайся возражать!

– Ты – мой отец! – сказал Нил.– Как я могу тебе возражать?

Изумленный Эрд переводил взгляд с одного на другого.

– О чем вы говорите? – воскликнул он.

– Я расскажу! – сказал вагар.

– Почему нет? – отозвался Нил.– Давно следовало ему рассказать! Это и его дело!

Нил налил вина себе и друзьям. Биорк отпил и начал говорить.

– Два года назад нас постиг гнев Потрясателя Тверди. Верней, мы так полагали, потому что земля Империи стала содрогаться там, где прежде и не слыхали о землетрясениях. Владыки обратились к провидцу Потрясателя Тверди, и тот дал ответ: «Я не гневаюсь».

– На редкость четкий ответ для Оракула! – заметил Нил.

– Владыки успокоились! – продолжил вагар.– Владыки, но не земля. Толчки продолжались и стали сильнее. Выяснилось также, что не только Северный материк, но и Красная Земля подвержена им.

Тогда, дождавшись положенного срока, вновь спросили провидца. Ответ был: «Ищи в сердце Закатных гор!»

Мудрые думали и решили: сие – дело Алчущих Силы. Но и лучшим из магов не удалось отыскать след, а сила толчков нарастала.

Подошел положенный срок, и спросили Повелителя Судеб: «Не темные ли маги беспокоят твердь?»

Ответ был: «Нет!» И еще сказал от себя Провидец: бог разгневан.

А потом пришел в Руну Трой-Странник и привел воина.

«Вот,– сказал,– один из тех, кто исполнит!»

Этим воином был Нил.

– Трой пришел ко мне,– сказал великан.– И убедил меня, что Священный Поиск важнее безопасности границ Империи. Ему не пришлось убеждать долго.

– Почему? – спросил Эрд.

– Три ночи подряд мне снился странный сон: некто, облеченный Силой, приходил ко мне и говорил: «Иди в Руну, Неуязвимый!»

И Трой объяснил мой сон так: раз в тысячелетие или еще реже силы Мира приходят в движение, и властные боги не могут вмешаться в него до тех пор, пока не иссякнет поток и не восстановится распределение сил. До тех пор только равный может выступить против равного: человек против человека, маг – против демона, Великий Маг – против Великого Мага. Боги же – только против богов. Так более слабый обретает над сильным власть. Но боги ревнивы. Они не ждут, пока иссякнет поток. Они борются, и это – благо для людей. Раз в тысячелетие выбирают одного из смертных для особого Дара. Ничто в мире: ни волшба, ни металл, ни огонь, ни камень – не могут принести вреда одаренному. А когда он сделает то, для чего избран, то сам становится богом. Так сказал мне Трой. Но есть одно условие. Если нарушишь его – Дар исчезнет. На год, на десять лет или навсегда уйдет к другому. Так он сказал.

– А какое условие? – спросил Эрд.

– Не убивай! – сказал Биорк.

– О! – только и смог вымолвить светлорожденный.

– Да уж! – согласился Биорк.– Непростое условие для воина.

– Я поверил! – сказал Нил.– И пошел с ним в Руну, учился там, пока не настал срок.

– Нелегко тебе, вождь, было сидеть бок о бок с юнцами! – заметил Эрд.

– Он не учился с юнцами,– сказал Биорк.– Его учили отдельно. Когда пришел срок, пошли к Провидцу и спросили: кто пойдет с Неуязвимым? И Провидец назвал имя.

– Кого же? – поинтересовался Эрд.

– Тебя!

– Меня?! – воскликнул Эрд.– Но…

– Твое имя было названо! – Нил похлопал светлорожденного по спине.– Твое, и больше ничье. Когда богов цепляют за живое, они сразу перестают темнить!

– Вот это верно,– согласился Биорк.– Ты бы послушал, светлейший, что плела его мать,– он кивнул на Нила,– когда ее спрашивали…

– Постойте! – перебил Эрд.– Меня? А как же ты, как же Этайа?

Нил захохотал.

– Нас Провидец не назвал. Мы присоединились сами,– ответил Биорк.

– Видишь, какая ты важная персона! – заметил Нил.

– Вы могли бы мне сказать! – Эрд немного обиделся.

– Трой посоветовал не посвящать тебя в подробности. Он сказал: ты должен считать себя главным, иначе не пойдешь,– пояснил Биорк.

– И он был прав, клянусь мошонкой нашего Хаора! – заявил Нил.– Ты вспомни, светлейший, каким ты был там, в Империи? Я не прав?

– Прав,– нехотя согласился Эрд.

– Зато теперь ты знаешь! – заключил Биорк.– Вернее, знаешь почти столько же, сколько и мы.

О том, что оракул посулил Эрду смерть, вагар умолчал.

– Ты пое?шь, светлейший! – проговорил Нил, отправляя себе в рот огромную порцию фруктового салата с орехами.– Поешь! Это успокаивает!

* * *

– Позволь, мой Санти, подарить тебе одну вещь? – сказала Ронзангтондамени.

Они сидели вдвоем на толстых подушках, брошенных на пол беседки в саду, что рос во внутреннем дворике шугрского дома Генани. Прозрачный ручеек струился по мраморному желобу, разделяя беседку пополам. Запах воды смешивался с запахом урнгурских цветов, не таким сильным, приторно-сладким, как в Конге, а тонким и свежим, приносимым теплым ветерком с овальных клумб, поднятых над нежно-зелеными мраморными плитами, которыми был выложен дворик.

Ронзангтондамени вынула крохотную шкатулку из черного хуридского дерева и открыла ее. Внутри Санти увидел перстень. Обрамленный филигранью из светлого металла, похожего на серебро, в центре его пламенел огненный яхонт в окружении шести небольших звездчатых сапфиров. Ронзангтондамени надела его на средний палец правой руки Санти. Перстень пришелся впору, и женщина счастливо улыбнулась.

– Он очень старый! – сказала она.– По преданию, носить этот перстень должен мужчина, потому ни я, ни мать моя, ни мать моей матери никогда не надевали его. Но мужчине он хорош! Мать говорила: он избавляет сердце от лжи, а тело – от болезней.

– Что это за металл? – спросил Санти, разглядывая перстень.

– Не знаю. Но он тверже серебра и совсем не потемнел. Хотя кольцу не меньше пятисот лет!

– Такой древний? Благодарю тебя! – Санти не смотрел на перстень, но чувствовал его на пальце.

Глаза Женщины Гнона засияли ярче сапфиров.

– Я рада, Санти! Пусть он поможет тебе! Хочешь еще винограда?

Ронзангтондамени хлопнула в ладоши, появился слуга. Но, прежде чем она отдала ему распоряжение, слуга поклонился и произнес:

– Посланец от Королевы, госпожа!

Ронзангтондамени нахмурилась.

– Что ей надо? – сказала она Санти по-конгайски. И слуге на урнгриа: – Пусть войдет! Но прежде принеси мне еще винограда! – И указала на опустевшую вазу.

Приказание было выполнено в точности. Сначала была принесена ваза с синими тяжелыми гроздьями, а посланец был впущен лишь пять минут спустя.