— В горах, уже за границей Дола, — сказал охотник. — Если бы он не забрёл так далеко, остался бы цел.

— А что такого в Блаженном Доле, если демоны туда не суются?

— Его жители не объяты желаниями, — улыбнулся Керр.

— И этого достаточно? Ведь бывают же случаи, когда…

— А на всякие другие случаи есть я, — просто и одновременно гордо сказал Иттан.

— Блаженный Дол всегда находился под покровительством охотников за демонами, — пояснил золотозвенник. — Так уж повелось. Там вы могли находиться в полной безопасности.

— Тогда вы выбрали мне не самую подходящую должность. Смотрителю ведь часто приходится отлучаться.

— На такие случаи есть защитники.

Керр словно намеренно, чтобы я не мог не обратить внимания, произнёс это слово во множественном числе. Ну насчёт Ньяны всё понятно, и даже спрашивать не нужно. А как меня мог защитить Натти? Натти, которого уложила в постель странная лихорадка? Натти, в чьих волосах появилась и пропала серебряная седина, очень похожая цветом на треть прядей из шевелюры охотни…

Рядом с физиономией охотника в дверном проёме возникла ещё одна, венчающая плотную фигуру в кроваво-белом мундире.

— Все на местах и ждут распоряжений, — доложился «багряный». Золотозвенник кивнул и, словно разом растеряв весь интерес к разговору со мной, стремительно шагнул за порог комнаты, но прежде, чем последовать за своим подчинённым, строго сказал Иттану:

— Не забудь сдать расходники.

— А зачем? — широко улыбнулся тот и похлопал ладонью по животу.

— У меня целее будут.

Керр нахмурился было, но охотник, почувствовав, что его собеседник на какое-то время перестал воспринимать шутки, добавил:

— Да сдал уже, не волнуйся!

— Не шути так. Не надо, — тихо попросил золотозвенник и поспешил туда, где его, судя по всему, настойчиво ждали. Пока я наблюдал за исцелением Кифа, оказывается, кто-то уже прибрался в смежной комнате: ни трупа чистильщицы, ни прочих следов убийства нигде не было видно. Словно ничего и не происходило. Охотник проследил направление моего взгляда и подтвердил:

— Быстро работают. И на совесть.

— Ты работаешь вместе с ними?

Иттан скривился в попытке улыбнуться:

— Нет. Я сам по себе.

— Что-то непохоже!

— Цепи и рады бы заполучить меня к себе. Особенно «духовники». Но нам с ними не бывает долго по пути.

— А что так?

Он хмыкнул:

— Не люблю делиться секретами.

— Это я заметил.

— Ты насчёт того маленького обмана?

Ничего себе маленький! Взять хотя бы фокусы с изменением внешности.

— А кстати, как это тебе удаётся?

— Что? — спросил охотник, глядя на меня ржаво-карим взглядом.

— Ну вот так… меняться?

— Ах это… — Он пожал плечами. — Я думал, ты уже догадался. Способ-то тот же.

Тот же? Возможно. Да не совсем.

— Элса сказала, что охотники умеют не только убивать демонов, но и подчинять их. Каким образом?

— Убить-то? Легко! — ответил он, ловко обойдя вниманием вторую часть моей фразы. — Заполучить демона можно на сильное желание, как на крючок с наживкой. А потом остаётся только подсечь и вытащить из воды. Вернее, из того тёплого местечка, где Семя может прорасти.

— А попроще можешь объяснить?

— Попроще? — Иттан, теперь уже наполовину являвшийся Натти, чуть подумал и улыбнулся: — Пожелал. Поймал. Перестал желать.

Я представил себе все перечисленные шаги и недовольно качнул головой:

— Чистильщики тоже так делают, когда наполняют свои Сосуды. Но ведь в них демоны продолжают жить, а не умирают.

Охотник глубоко вдохнул, выдохнул и очень серьёзно сказал:

— Переставать желать нужно полностью. Совсем, понимаешь? Никаких желаний. Ни одного. Кромешная пустота.

— Всё, больше ничего не говори! — взмолился я — Мне и этого хватит на неделю ночных кошмаров.

— Да ладно тебе, ничего тут страшного нет! Только привычка нужна. И сноровка, — подмигнул теперь уже точно Натти, прислушиваясь к отдалённому гулу голосов в лабиринте комнат и коридоров. — Пойду попрошу, чтобы тебя до Дола проводили.

— А почему не…

Он понял, о чём я хотел спросить, и виновато вздохнул:

— Надо с братцем поболтать, пока он тута, а не тама. Узнать, чем столица дышит, да и вообще…

— Не надо мне провожатых.

— Обиделся, что ли?

— Какие обиды? Прогуляюсь пешком. До развилки найду попутчиков, а оттуда пройдусь. Погода хорошая. Да и вообще…

Рыжий хмыкнул, услышав из моих уст свои же слова, но спорить не стал. Только, уходя, повернулся и ткнул пальцем в воздух на уровне моей груди: мол, мы с тобой ещё не закончили. Жаль, моего ответного жеста охотник уже не увидел…

Наверное, я по природе своей слишком туп, чтобы замечать очевидное и находить ему верное объяснение. Всё это время меня водили за руку, как маленького мальчика, вроде и позволяя играть любыми игрушками, но не спуская глаз. Ко мне было приставлено столько пастухов, что даже если бы я захотел, всё равно не смог бы наделать непоправимых глупостей.

А что, вполне разумно. И, как ни странно, ни капельки не обидно. Даже немного жалко сознавать: больше присмотра не будет. Потому что мальчик подрос настолько, чтобы сам мог присматривать за кем-либо.

Потому что мальчик переболел желаниями и, проходя через граничную заставу Блаженного Дола, наконец-то почувствовал, что возвращается к чему-то понятному, родному и близкому.

Потому что, идя по тропинке следом за закатным солнцем, мальчик ничего не желал, ведь у него всё уже было или могло появиться, если вдруг потребуется.

Потому что после долгой дороги перед мальчиком открывалась дверь дома, который мог стать крепостью, но в котором уютнее было жить без замков и засовов…

Рассвет я встречал, сидя за столом и глядя в распахнутое окно. Просто смотрел, как потихоньку светлеет небо, перенимая розовые оттенки у яблоневых цветов, а потом перекидывается в синеву, но не ту, что несёт с собой опасность исполнения желаний.

Всю ночь я не смыкал глаз, думая обо всём сразу и в то же время не думая вовсе ни о чём. Спать не хотелось, потому что тело и разум балансировали на лезвии, разделяющем два бездонных моря. Блаженное спокойствие и азартное ожидание бились упругими волнами в тонкую преграду, которая очень скоро должна была уйти у меня из-под ног, как нож из груди Кифа.

Что-то обязательно должно измениться. С минуты на минуту. И я был готов встретить будущее, крадучись подбирающееся к смотрительскому дому. Но, конечно, я не знал точно, что отвечу и как поступлю, когда…