Он умирал. Еще одна шутка судьбы. Он собирался покончить с собой сегодня вечером. Он хотел положить конец изощренному тиранству матери. Он бы избавил Виктора от будущего, в котором о нем некому будет заботиться. А вместо этого он умирает на полу своего кабинета, убитый за преступление, которого он не совершал. Он проиграл даже в смерти.

– Они р-решат, что это с-сделал М-маркус, – сумела выговорить Анни.

– Нет, – возразила Долл. – Они будут точно знать, что ты убила себя сама. Встань.

Опираясь спиной о «Кадиллак», Анни медленно, неуклюже поднялась на ноги.

Придумать план спасения было так же тяжело и трудно, как бороться с сильным течением. А идти и одновременно с этим размышлять оказалось практически невозможно. Земля как-то странно поднималась и опускалась у нее под ногами. В свете фар дом качался, словно мираж в жарком мареве пустыни. Ей становилось все труднее дышать. Анни чувствовала, как все медленнее бьется сердце, словно часы, у которых кончается завод. Осталось совсем немного времени, и наркотик окончательно победит ее, и тогда Долл всунет дуло револьвера ей в рот и спустит курок. Самоубийство.

С карьерой у нее проблемы. С коллегами последнее время она не слишком ладила. Многие говорили, что Анни начала пить. Станет ли это достаточным основанием для того, чтобы все поверили, что она поехала в дом, где когда-то нашла изувеченные останки Памелы Бишон, наглоталась успокоительного, а потом вышибла себе мозги из табельного оружия?

– Н-но как я сюда поп-пала? – поинтересовалась Анни, останавливаясь у лестницы, ведущей к парадному входу.

– Заткнись! – бросила Долл, тыкая ей в спину револьвером. – Заходи.

Анни подумала, что ее машина – это лишь мелкая деталь для такого матерого убийцы, каким была Долл Ренар.

Убийство уже дважды сошло ей с рук. Анни споткнулась на ступеньках.

Дверь оказалась открытой, как будто их кто-то поджидал. Анни вошла в прихожую, ее шаги гулким эхом отдавались в пустом доме. Луч переносного фонаря прорезал темноту, освещая ей путь к смерти. Пол был покрыт пылью. Кружева паутины украшали дверные проемы. Ощущая спиной дуло револьвера, Анни прошла по коридору, цепляясь левой рукой за стену, нащупывая дорогу, как слепая.

– Когда Маркус обо всем узнает, он возненавидит в-вас…

– Маркус любит меня. Я нужна моим сыновьям. Никто их никогда у меня не отнимет. – Долл говорила со страстной убежденностью.

– А кто пытался их у вас отнять? – спросила Анни. Она едва передвигалась на непослушных ногах. Безразличие овладело ею. Хотелось только одного – упасть на пол и больше не двигаться.

Анни переступила порог и оказалась в столовой. Долл присела на корточки, луч фонаря опустился, высветив торопливое бегство змеи по грязному дубовому полу.

Анни согнулась пополам, прислонившись правым плечом к стене, пытаясь собраться с силами. Долл стояла в двух футах перед ней. Дверь в коридор была справа от Долл, там же располагалась лестница на второй этаж, утопавшая в темноте.

Пальцы Анни сжимали крошечный баллончик. Она попыталась вдохнуть поглубже, попыталась думать, разглядывая свои черные форменные туфли.

– Клод собирался отнять у меня детей, – Долл неожиданно ответила на ее вопрос. – Он предал нас. Он бы отобрал у меня моих мальчиков. Я не могла этого допустить.

– В-ваш м-муж?

– Он получил по заслугам. Я так ему и сказала перед тем, как его убить.

Долл сделала еще шаг к Анни.

– Хватит болтать! Ваше время истекло, помощник шерифа.

– А п-почему на Памеле ок-казалась маска? – спросила Анни, не обращая внимания на ее слова. – Она в-вела п-прямо к в-вам.

– Об этой маске мне ничего не известно, – нетерпеливо ответила Долл. – Ложитесь сюда, помощник шерифа. На то место, где умерла другая сука.

– Я н-не могу двигаться…

– А ну-ка пошевеливайся! – потребовал властный голос.

Анни восприняла команду как сигнал к действию и призвала на помощь все силы. Левой рукой она отбила револьвер в сторону. Оружие выстрелило, пуля попала в потолок. Одновременно с этим Анни подняла баллончик и прыснула Долл в лицо.

Миссис Ренар вскрикнула, когда перец попал ей в правый глаз. Она оступилась, прикрывая лицо свободной рукой и снова прицеливаясь в Анни. Револьвер выстрелил, и пуля попала Анни в нижнюю часть груди, толкнув ее к стене. Пуля ударилась о бронежилет, и от удара у Анни перехватило дыхание, но времени для передышки не было. Она должна двигаться. И немедленно.

Пригнувшись, Анни рванулась к лестнице и метнулась в темноту, когда револьвер выстрелил снова. Руки и ноги у нее ослабели, она еле-еле вскарабкалась на второй этаж, упала, расшибла колено, ударилась локтем. Рухнув на площадку второго этажа, она рассекла лицо. Звук от удара подбородком оказался таким же громким, как выстрел. Вдруг острая боль пронзила, Анни – пуля попала ей в бедро.

На животе, как аллигатор, Анни проползла до ближайшей двери. Кашляя от поднятой пыли, превозмогая боль, она прислонилась спиной к стене сразу за дверью и осмотрела рану. Пуля прошла навылет, но артериального кровотечения не было. Ну и на том спасибо, она не сразу умрет. Головокружение не отступало делая руки и ноги ватными. Темнота только усиливала его Единственный свет – серый, тусклый – проникал сквозь грязное окно.

Время шло. Анни оторвала кусок ткани от форменных брюк. Пальцы казались тяжелыми и неповоротливыми, как сосиски. Ей почудилось, что она слышит шаги Долл по ступеням, их эхо перекликалось с биением ее сердца.

Прижимаясь спиной к стене, Анни с трудом поднялась и стала ждать. Ее левая нога налилась свинцом и не держала ее. В ее венах наркотик и адреналин боролись между собой. В груди было такое ощущение, словно кто-то ударил ее кувалдой. Анни подумала, что первая пуля могла сломать ей ребро, но потом решила, что если она умрет, то это не будет иметь никако! о значения Револьвер Долл рявкнул всего за долю секунды до того, как пуля пробила дверь и просвистела всего в нескольких дюймах от лица Анни. Сдержав изумленный крик, Анни буквально вдавилась в стену.

Где-то в коридоре скреблись мыши. Револьвер выстрелил в направлении шороха, противоположном тому, где находилась Анни. Она стояла не шевелясь за полуоткрытой дверью, свет из окна позволял ей по крайней мере видеть тени.

У нее остался только один-единственный шанс. Она сможет собраться ради этого. И если ей это не удастся, Анни Бруссар умрет.

Ник вдавил педаль газа в пол и гнал машину по прямому отрезку дороги. Леса и болота мелькали мимо, сливаясь в сплошную полосу. Свет фар едва успевал за ним, но воображение унесло его далеко.

Анни не оказалось в джипе. Ее личные вещи лежали в шкафчике в раздевалке. Она сказалась больной, так объяснил ее отсутствие Хукер. Но что, черт побери, это значит? Неужели Ренар схватил ее и силой заставил позвонить, приставив к виску револьвер? Или она захотела уйти с дежурства, чтобы что-то проверить? Ник не мог этого знать. Его просто мучило плохое предчувствие, оно буквально схватило его за горло.