И вдруг он оказался на земле. Вскинув голову, увидел убегавшего куда-то вправо человека. Тот, вероятно, выскочил из укрытия, толкнул его и теперь пытается скрыться. Эрван стоял на коленях, упершись ладонью о землю; оружие он выронил. Он стартовал, как легкоатлет, оттолкнувшись задом и заодно подобрав пистолет.

Новый перекресток. Его добыча, в ста метрах слева, хлестала по стенам мятущейся тенью. Эрван вновь уверовал. Лабиринт обрел смысл. Пятьдесят метров. Шум рабочей площадки стал сильнее. Тридцать метров. Силуэт совершенно темный, включая голову, – негр? Белый в вязаном шлеме, как у коммандос?

Не представляя, каким образом, Эрван вылетел на причал, где шла разгрузка. Беглец мелькнул вновь между двумя штабелеукладчиками. Каждая секунда подтверждала то, что Эрван уже понял: тот бежит слишком быстро. Тренированный спортсмен. Но таким был и сам Эрван, он ускорил бег. Беглец огибал площадку, появляясь по другую сторону поезда и вновь исчезая в тени между вагонами. Кажется, их никто не заметил. Ни водители в своих подвесных кабинах, ни операторы огромных подъемников, ни радиодиспетчеры со своими переговорными устройствами. Все они были слишком заняты плывущими по воздуху ящиками, словно обретшими собственную жизнь в лучах ослепительно-белого света.

Эрван остановился, пытаясь отыскать свою цель и понять, как ему самому пробраться через маневрирующую технику. Внезапно он увидел его, в трехстах метрах, за освещенным пространством, у опоры крана, который перетаскивал ДФЭ. Беглец мчался к прямо к воде.

Не раздумывая, Эрван кинулся под стрелы и контейнеры, которые перемещались на высоте нескольких десятков метров. Свистки, визг тормозов, ругань… Диспетчеры приказывали водителям остановиться, грузчики орали, сигналы тревоги заходились. Полицейскому было плевать: парень уже карабкался по забортному трапу «Апнеа Гайар» – наклонному мостику, позволяющему попасть на палубу корабля.

Эрван, уворачиваясь от погрузчиков и их гигантских колес, добрался до контейнеровоза. Беглец уже добрался до верхнего конца трапа. Теперь его было видно лучше: рост чуть больше метра восьмидесяти, ширококостный, в сером комбинезоне. Но по-прежнему не различить, черный он или просто в маске.

Эрван растолкал толпу рабочих, выиграв несколько секунд. Когда он ухватился за поручни, тот был уже на борту. Вот ты и в ловушке.

Правда, эта ловушка длиной три сотни метров.

На палубе до самых лееров тянулись ряды нагроможденных друг на друга контейнеров. Оставался лишь узкий проход. Теперь Эрван не бежал: он ставил одну ногу перед другой, как канатоходец. Он запыхался, и прежние боли потихоньку набирали силу.

Перед ним обнаружилась пропасть: гигантский, наполовину пустой трюм глубиной в шесть-семь этажей. Ни следа беглеца. Он двинулся по металлической лестнице, поглядывая через плечо и замечая, как на другом конце корабля продолжают в адском ритме исчезать ДФЭ.

Новый проход. Опять поддоны. Цепляясь за поручни, он заметил беглеца, на много этажей ниже: тот по диагонали пересекал пустой трюм. Эрван нашел новую лестницу, взялся за перила и съехал по ним – быстрее двигаться уже невозможно.

Наконец добрался до низа. Никого. Справа еще подрагивала дверь. Он кинулся туда. Внутри – новый трюм, набитый ящиками, которые ждали, когда над ними распахнется потолок, чтобы взлететь и оказаться на земле.

Он слышал: где-то открыли и закрыли дверь. Если север прямо перед ним, то звук шел с северо-запада. Эрван двинулся по другому проходу, налево, потом свернул в новый, направо. Коридоры были такие же узкие, как проходы на палубе, с обеих сторон стиснутые ящиками, надежно закрепленными стальными рамами, которые, в свою очередь, страховались металлическими цепями.

Он нашел дверь, открыл ее и обнаружил очередные мостки, нависающие над наполовину заполненным отсеком. Пришлось снова поиграть в эквилибриста, пробираясь вдоль стены до тамбура. Еще один спуск. На этот раз Эрван оказался в закрытой заклепанной камере, залитой красным светом. Огнетушители. Пожарный топор. Сигналы тревоги.

Внутреннее ощущение: он здесь один на один с врагом, в пропахшем железом, жиром и морем подземелье – и, судя по всему, тут и останется, пока не отыщет голодающего нелегала или убийцу.

Под ногами люк. С мрачным предчувствием Эрван отодвинул засов. Протискиваясь в очередной лаз, подумал, вроде бы без всякой связи, о Ди Греко, его раздробленном черепе и записке, которую тот оставил: «Лонтано»… Приземлился он в лужу черной копоти. По коридору можно было идти только в одном направлении: прямо перед собой. Пытаться куда-то продвинуться в этих гигантских трюмах было все равно что плевать в пустыне. Занятие бессмысленное и жалкое.

Беглец знал корабль. Он заманил его на свою территорию – в ловушку, которая вот-вот захлопнется. А еще звук шагов. Эрван находился на пятом или шестом нижнем уровне и совершенно потерял ориентировку.

Новая дверь. Новое огромное пустое пространство, освещенное красным дежурным светом. Сейф размером с олимпийский бассейн. Он застыл и затаил дыхание, прислушиваясь. На самом деле ему просто некуда больше двигаться. Любой шаг вперед, и он оказывался без прикрытия.

Другой был совсем близко, Эрван это чувствовал. Углы помещения терялись в тени. С пистолетом в руке, прижавшись к стене, он сместился влево. Это место не было трюмом: его невозможно разгрузить раньше других, расположенных выше. Тогда почему здесь пусто? Предположение, что «Апнеа Гайар» не заполнен доверху, можно было отбросить сразу. Тогда что?

Не успел он пройти и пятидесяти метров, как услышал щелчок закрываемой двери, через которую прошел всего несколько секунд назад. Он бросился обратно и обнаружил маховик на двери, который крутился на полной скорости. Замок окончательно закрылся с похоронным звоном.

Эрван чуть не расхохотался: двадцать лет в полиции, а попался, как желторотый новичок. Он убрал оружие, схватился за маховик и попытался открутить его – напрасные усилия. Оглядел петли, раму. Совершенно герметично. Забегал вдоль стены в надежде найти другой выход.

Внезапно послышался шум водопада. Эрван поднял глаза и замер. Десятью метрами выше вентили изрыгали колонны воды, достойные знаменитых водопадов Игуасу. Он находился в помещении для балласта. В одном из тех резервуаров, которые наполняются, чтобы уравновесить посадку корабля или удержать его на уровне причала по мере разгрузки.

Сдерживая панику, Эрван сосредоточился на своей изначальной идее: найти дверь, которую он еще сможет открыть. Шлепая по грязи, он продолжил поиски. Водосливы, которые распахивались один за другим, с оглушительным грохотом выплескивали тысячи кубометров.

Но это была не только вода. Скорее уж полужидкая темная масса с большим содержанием мазута или же, рядом со стоками, желтоватая густая смесь, похожая на пену, изрыгаемую некоторыми химическими заводами.

Другая дверь, словно приваренная. Эрван обернулся. Смерч рушился на него. Он был в воде уже по пояс. Холодная? Он не ощущал, настолько тело было до сих пор разгорячено погоней. Он вцепился в маховик, чтобы противостоять потоку, готовому унести его. Чудовищная раковина, из которой вытащили пробку. На самом деле это было нечто обратное: уровень неустанно повышался. Темная линия теперь пересекала его грудь. Жидкие массы обрушивались на него, издавая глухой гул лавины.