Земли еще крайне мало опыта взаимодействия с таким мощным инструментом, как ИИ. Задача защиты колоссального количества данных выглядит неподъемной, поэтому нам необходимо широко и непредвзято рассматривать все возможные опции. Поддержание стабильности и обдуманные эксперименты должны быть тщательно сбалансированы.

Если же вы продолжаете считать, что идея передача наших самых важных сведений третьим лицам абсурдна, вспомните: ценности многие предпочитают хранить в надежном месте, например в банковской ячейке. Свои акции мы доверяем брокерским компаниям, а биткойны — интернету. Почему бы не поступить так же и с личными данными?

Если бы мы могли отдать всю персональную информацию надежной организации, интересы которой совпадают с нашими, то насладились бы самым производительным ИИ и смогли бы выстроить долговременное счастье. Нам не пришлось бы задумываться, предоставлять или нет свои данные мириадам приложений, отпали бы тревоги о мошенничестве и злоупотреблениях.

Кто бы ни стоял за этой доверенной организацией — монарх-филантроп, Движение свободного программного обеспечения или децентрализованная блокчейн-система, — плоды работы мощного ИИ будут необычайно вкусны и станут подпитывать надежду, что новые технологические достижения постоянно повышают безопасность наших данных.

Глава 10. Мечты об изобилии

Кто теряет мечты — теряет себя.

Пословица австралийских аборигенов

РАССКАЗ ПЕРЕВЕДЕН ЭМИЛИ ЦЗИНЬ

Примечание Кай-Фу: Искусственный интеллект и другие технологии снизят стоимость практически всех товаров — затраты на производство множества благ упадут почти до нуля. Впервые в истории человечества развитые страны избавятся от нищеты и голода. Если это произойдет, потеряют ли деньги свой смысл? Если да, то что вместо них станет мотивировать людей к осмысленной жизни? Будут ли работать прежние экономические теории?

Действие этого рассказа происходит в Австралии. Мы понаблюдаем за жизнью футуристического общества, где внедрены две валюты постдефицитного мира: карточка, покрывающая базовые потребности граждан, и новая виртуальная валюта, отражающая репутацию и уважение, которые зарабатывают служением обществу. В своем комментарии я поразмышляю о том, как изобилие сводит на нет экономические теории, и о том, что может прийти на смену изобилию, — о сингулярности.

Кира остановилась в просторной прихожей и огляделась. А здесь уютно! Ветки кораллов, похожие на оленьи рога, красовались на столике-консоли из переработанной древесины, рядом — образцы примитивного искусства, традиционные изделия аборигенов.

Кира медлила, не решаясь отойти от своих чемоданов. Хозяйка запаздывала, и Кира осторожно заглянула в прилегающие к холлу комнаты. Ее внимание привлекли фотографии на стенах. Почти все они так или иначе связаны с морем, на многих была темноволосая женщина с живой улыбкой. Она, смеясь, позировала с разными морскими обитателями в руках на палубе исследовательского судна в Коралловом море.

Кира догадалась: это Джоанна Кэмпбелл в молодости. Известная на весь мир специалист по морской экологии всю жизнь изучала коралловые рифы и способы их сохранения. Теперь ей 71, и она осталась совсем одна — ни детей, ни родственников. Джоанна подумала и переехала в высокотехнологичный жилой микрорайон для пенсионеров в пригороде Брисбена — в прихожей этого дома теперь и стояла Кира.

Официально район назывался «Солнечная деревня», но местные прозвали его «Технодеревня». Каждый дом спроектировал искусственный интеллект, а построили роботы — все модули изготовили заранее. Собрав массив данных по пожилому населению Брисбена, искусственный интеллект так рассчитал каждую дверь, окно, шкаф, все приборы и даже ванную с туалетом, что пространство использовалось максимально эффективно.

Датчики следили за привычками и физиологическими показателями жителей Солнечной деревни, искусственный интеллект ежедневно предлагал им персонифицированные рекомендации.

Киру особенно заинтересовал яркий образчик искусства аборигенов, выполненный в стиле общины папунья: причудливые психоделические узоры из множества разноцветных точек. Она завороженно стояла, вспоминая свой дом в Алис-Спрингс[149] — небольшом городке в самом центре Австралии, притулившемся между хребтов горной цепи Макдоннелл. Кира достала XR-очки и просканировала картину, сохранила информацию в папку «Дом».

— Всем нравится. Правда, красиво? — раздался за спиной скрипучий голос.

Кира чуть не подпрыгнула.

Это была Джоанна Кэмпбелл, тихо подъехавшая в электрическом кресле-коляске. Худая старушка с копной серебряных волос вроде бы совсем не походила на крепкую женщину на фотографиях. Но глаза — Кира заметила почти сразу — все такие же яркие и пронзительные. Хозяйка разглядывала гостью.

— Да, очень красиво. Здравствуйте, мисс Кэмпбелл, я Кира. Управляющая компания обещала вас предупредить, что я сегодня приду.

— Ну, барышня, что вы сами зайдете, меня никто не предупреждал. А может, мне обращаться к вам «деточка»? Никогда не поймешь, сколько нынешним молодым лет на самом деле!

Кира смутилась.

— Я прошу прощения! — начала оправдываться она. — Я звонила в дверь несколько раз, никто не отозвался, и я зашла по паролю, который мне дали в управляющей компании.

— Все равно не понимаю, почему они не прислали обычного робота? — пробормотала Джоанна. — Прошлый соцработник тоже вечно глазел на мои картины. Я видела, какой жадностью загорались его глазенки, и долго он у меня не продержался. Вы же не вздумаете шалить с моими коллекциями, дорогуша? Как там вас?

— Кира, — застенчиво ответила девушка. — Конечно, ничего такого не будет. Моя задача — заботиться о вас, мисс Кэмпбелл.

— Ха! Вот так и происходит, когда стареешь — остается полагаться на чужую милость, — в голосе старухи звучало неприкрытое презрение. — И надолго вы сюда?

— Меня назначил браслет. Думаю, что пробуду… — Кира подняла левую руку, глянула на дисплей гибкого умного браслета и продемонстрировала Джоанне, как он переливается цветными огоньками. — Пока Джукуррпа[150] не покажет, что мое задание выполнено, — она старательно подбирала слова, чтобы не разозлить хозяйку.

— Прошу вас, говорите на нормальном английском, — поморщилась Джоанна.

— Ой! Джукуррпа на языке варлпири означает «мечты». Это, знаете, из мифологии коренного населения. Зря правительство назвало эту программу аборигенным словом, лицемерие какое-то. — Кира не знала, что сказать, поэтому говорила первое, что в голову пришло. И вдруг она просияла. — Я столько о вас слышала! Вы потрясающая!

На самом деле, медицинский куратор в управляющей компании предупредил Киру, что с Джоанной Кэмпбелл придется несладко. Все предыдущие соцработники уходили, потому что не выдерживали ее крутого нрава.

— Ах да, «мечтательный проект», точно, припоминаю. Забавное название. Мне про него рассказывали много раз, но память… — комплимента она будто и не услышала. — И сколько вам платят, чтобы вы со мной нянчились?

— В проекте «Джукуррпа» платят не деньги, а мулу.

— Опять ваши молодежные словечки, — оборвала ее Джоанна. — Может, вы и День Австралии не отмечаете?

— М-м-м, — неловко промычала Кира. — У 26 января неоднозначная история[151]. Десять лет назад праздник перенесли, мы теперь отмечаем 8 мая. Так даже удобнее, правда?

— Абсурд, — Джоанна развернула кресло-коляску и покатила в гостиную. Кира застыла, глядя