Прищурясь, чернобородый смерил мелнибонийца оценивающим взглядом, а потом ткнул себя в грудь большим пальцем.

— Я Смиорган Лысый, когда-то морской владыка из Пурпурных городов. У меня был целый торговый флот. Может, и до сих пор есть. Я узнаю об этом, когда вернусь... Если я, конечно, вернусь.

— Давай же объединим наши знания и наши силы, Смиорган Лысый. Составим план, как нам поскорее выбраться с этого острова.

Элрик подошел к тому месту, где пираты играли в кости. Кости, серебряные и бронзовые монеты были теперь втоптаны в окровавленную землю, но он отыскал золотое мелнибонийское колесо. Он подобрал монету и положил себе на раскрытую ладонь. В прежние времена это были деньги королей

— Это твое, друг? — спросил он Смиоргана.

Смиорган Лысый поднял голову — он все еще искал на пантангце украденные вещи — и кивнул.

— Да. Хочешь — возьми ее как свою долю.

Элрик пожал плечами.

— Ты мне лучше скажи, как она к тебе попала. Кто тебе ее дал?

— Она не была украдена. Значит, это мелнибонийская монета?

—Да.

— Я догадался.

— И от кого же ты ее получил?

Смиорган выпрямился, завершив свои поиски. Он почесал царапину на предплечье.

— Этой монетой был оплачен проезд на нашем корабле. А потом мы сбились с курса, и на нас напали разбойники.

— Оплачен проезд? Кем? Мелнибонийцем?

— Может быть,— сказал Смиорган. Казалось, ему не хочется думать об этом.

— Это был воин?

Смиорган улыбнулся в бороду.

— Нет, это была женщина.— Смиорган начал собирать остальные деньги.— Это длинная история, и любой купец может рассказать тебе что-нибудь в таком роде. Мы искали новые рынки для наших товаров и оснастили большой флот, которым командовал я — крупнейший держатель акций.— Он небрежно уселся на крупное тело чалалита и принялся подсчитывать деньги.— Хочешь услышать эту историю или я уже тебе наскучил?

— Я буду рад послушать.

Смиорган вытащил из-за пояса убитого фляжку с вином и предложил Элрику, который принял фляжку и выпил несколько глотков вина, оказавшегося неожиданно хорошим.

Потом Элрик вернул сосуд Смиоргану, который сказал:

Это часть нашего груза. Мы гордились им. Хороший виноград, правда?

— Отличный. Итак, вы отбыли из Пурпурных городов?

— Да, мы отправились в направлении Неведомого Востока. Мы держали этот курс около двух недель и наконец увидели берег, мрачнее которого я не встречал. А потом в течение следующей недели мы не видели никакой земли. Тогда мы вошли в воды, которым дали название Ревущие скалы. Что-то вроде Зубов Змеи у побережья Шазаара, но только гораздо больше. Огромные вулканические скалы, которые поднимаются из моря отовсюду. Вокруг них волны бурлят и ревут с такой яростью, какой я прежде не видел. Короче говоря, флот рассеялся, и по меньшей мере четыре корабля погибло на этих скалах. Наконец нам удалось выйти из этих вод. Наш корабль оказался в спокойном море — один. Мы принялись искать другие корабли, но безуспешно. И тогда мы решили двигаться прежним курсом еще неделю, а потом повернуть домой, потому что нам никак не хотелось вновь нарваться на Ревущие скалы. Провизия у нас подходила к концу, когда мы опять увидели землю — поросшие травой утесы и гостеприимные берега, а чуть подальше — возделанные земли. Мы поняли, что снова вышли к обитаемым землям. Мы зашли в небольшую гавань, где стояли рыбацкие суда, и убедили местных жителей — а они не говорили ни на одном из языков Молодых королевств,— что не имеем враждебных намерений. И вот тогда-то к нам и вышла женщина.

— Мелнибонийка?

— Больше всего она походила на мелнибонийку. Очень красивая, можешь мне поверить. У нас оставалось мало провизии, я тебе уже говорил, и не было средств, чтобы докупить припасов, а рыбаков не интересовали наши товары. Отказавшись от своих первоначальных целей, мы были готовы повернуть снова на запад.

— А женщина?

— Она просила высадить ее в Молодых королевствах. Ее устраивал Мений — наш родной город, куда мы и направились. За проезд она расплатилась двумя колесами. На одно мы накупили провизии в городе — кажется, он называется Грагхин — и после небольшого ремонта отплыли оттуда.

— И вы так никогда и не попали в Пурпурные города?

— На море начались шторма — странные шторма. Все наши инструменты вышли из строя, наши компасы перестали работать. Мы заблудились окончательно. Некоторые из моих людей говорили, что мы вообще покинули пределы нашего мира. Кое-кто обвинял в этом женщину, говоря, что она колдунья и вовсе не хочет попасть в Мений. Но я ей верил. Наступила ночь, и нам казалось, что она длится вечность, но наконец мы выплыли в спокойный рассвет под голубым солнцем. Мои люди были близки к панике, а чтобы ввергнуть в панику моих людей, нужно очень сильное средство. И тут мы увидели этот остров. Мы направились к нему, но на нас напали пираты. Они плыли на корабле, который принадлежал другой эпохе. Он давно уже должен был лежать на дне океана, а не плавать по поверхности. Я видел изображения таких судов на стенах храма в Таркеше. Они атаковали нас, сблизившись бортами, но их развалина начала тонуть, когда они еще не успели перебраться к нам на борт. Это были отчаянные дикари — полуголодные, кровожадные. Мы устали за долгое путешествие, но сражались хорошо. Во время схватки женщина исчезла — должно быть, покончила с собой, когда увидела нападающих. После долгой борьбы в живых остался только я и еще один, который вскоре умер. Вот тут-то я и прибег к хитрости, решив дождаться случая и отомстить.

— А как звали эту женщину?

— Она не назвала своего имени. Я потом обдумывал все случившееся и подозреваю, что она все же воспользовалась нами. Может быть, ей вовсе не нужно было в Мений и Молодые королевства. Может быть, ей и нужно было именно в этот мир, и она с помощью колдовства завела нас сюда.

— Этот мир? Ты думаешь, этот мир не наш?

— Да уже по одному странному цвету солнца такое можно предположить. А ты разве так не думаешь? Ты, со своей мелнибонийской осведомленностью в таких вещах.

— Я видел подобное во снах,— признал Элрик, но больше он ничего не сказал.

— Большинство пиратов думали то же, что и я,— они принадлежали к разным векам и происходили из Молодых королевств. Большего я так и не узнал. Некоторые — из начальных лет этой эры, некоторые из нашего времени, а кое-кто из будущего. Большинство из них — искатели приключений, и в какой-то период жизни они отправлялись на поиски легендарной земли, полной огромных богатств,— земли, которая лежит по ту сторону древнего прохода и поднимается из середины океана. Но здесь все они оказались в ловушке, не в состоянии проплыть назад сквозь эти таинственные врата. Другие участвовали в морских сражениях, они считали себя утонувшими, но проснулись на этом острове. Многие когда-то, я думаю, были не лишены добродетелей, но жизнь на острове так скудна, что они превратились в волков, которые живут за счет друг друга или случайного корабля, на свое несчастье проникшего в эти воды сквозь тот же или иной проход.