Молодые люди дожидались поступления последних данных из различных лабораторий элементарных частиц, чтобы ввести их в модифицированную программу. С приближением к критическому состоянию неизвестные переменные отсеивались, позволяя получить более точную оценку времени предстоящего взрыва.

Наконец вычисления закончились. На экране появились светящиеся цифры ответа.

Рику непроизвольно с силой стиснул руку.

Джанис ответила на его рукопожатие, внезапно почувствовав, что и ей самой нужен якорь.

— Мы обречены…

05 часов 56 минут

Йеллоустоунский национальный парк

Пейнтер опустился на корточки перед распростертым на земле телом. Мертвец лежал на спине на бизоньей шкуре, сложив руки на груди.

Индейская одежда на истлевших останках была более яркой, чем на телах снаружи. Голую худую шею окружало ожерелье из белых орлиных перьев, переливающихся перламутровым блеском. В длинных седых волосах, заплетенных в косу, все еще сохранились частицы высохших цветов, куда их воткнула любящая, заботливая рука. Высушенные плечи покрывала богато расшитая накидка, игравшая роль погребального савана.

Этот человек не покончил с собой. Ему оказали величайшую честь, похоронив здесь, в Святая святых.

И Пейнтер догадался почему.

Под бледными высохшими руками лежали два предмета.

Одна рука накрывала белую деревянную трость с серебряным набалдашником, украшенным французской лилией.

Под другой лежала тетрадка со страницами из бересты, переплетенными в кожу.

Это было тело Аршара Фортескью.

И не читая его дневник, Пейнтер понял, что француз остался здесь после ухода экспедиции Льюиса и Кларка, намереваясь быть хранителем и защитником этой великой тайны. Фортескью долго жил среди индейцев, перенял их обычаи, его считали за своего и любили, судя по тому, как заботливо обошлись с его телом.

Пейнтер отвел взгляд.

— Упокойся с миром, друг мой. Твое долгое бдение окончено.

Рон Чун остановился перед открытой дверью в глубине зала. Его слова были пропитаны ужасом.

— Господин директор, вам нужно взглянуть на это.

Пейнтер подошел к геологу. Тот направил луч фонарика на дверь, ведущую из Святая святых. К ним присоединились Хэнк и Ковальски.

За порогом начинались каменные ступени, ведущие вниз, в просторное помещение, уходящее под святилище.

— Это сокровищница храма, — прошептал Хэнк.

Пейнтер беззвучно раскрыл рот, не в силах вымолвить ни слова.

Ситуацию лаконично подытожил Ковальски:

— Мы в полной заднице.

05 часов 57 минут

Прижавшись щекой к прикладу автоматической винтовки, майор Эшли Райан прильнул глазом к оптическому прицелу. В пятидесяти ярдах впереди Берн махнул рукой. Лицо белокурого верзилы раскраснелось азартом последней охоты. На противоположной стороне поля стали подниматься из укрытий боевики, готовые пойти на штурм твердыни.

— Господин майор, что будем делать? — испуганно спросил Маршалл.

У Райана не было слов, чтобы успокоить парня. Как не было у него слов и для Бойдсона, который сидел, привалившись спиной к валуну и сжимая в руке нож, свое последнее оружие. Обоим солдатам было лет по двадцать, не больше. У Бойдсона недавно родился малыш. Маршалл собирался на следующей неделе сделать предложение своей девушке, он даже купил обручальное кольцо.

Райан устремил взгляд вперед.

Он собирался захватить с собой как можно больше врагов, заставить их заплатить кровью за жизни его ребят.

Майор навел перекрестье прицела на Берна, дожидаясь, когда тот подойдет ближе. Он не имел права промахнуться. Каждый патрон был на счету.

«Ты от меня не уйдешь!»

Однако честь убить великана-арийца досталась не Райану.

Глядя в прицел, майор увидел, как Берн вдруг взмахнул руками, зажимая горло. Изо рта у него хлынула струей кровь. Стрела пронзила шею насквозь. Верзила рухнул на колени под дикие крики и вопли, раскатившиеся по всей долине. Они причудливыми отголосками отразились от окружающих скал, отчего у Райана на голове волосы встали дыбом.

Услышав за спиной стук камней, майор перекатился в сторону и развернулся назад. Вскинув винтовку, он едва не выстрелил в упор в грудь Джордану. Парень спрыгнул к Райану. Тот полагал, что мальчишка прячется дальше в каменной россыпи, где ему и было велено оставаться.

Но Джордан учащенно дышал, его одежда промокла и местами порвалась. Очевидно, молодой индеец ослушался приказа майора.

Джордан скользнул ближе к Райану. Крики и вопли усиливались, и майор стиснул зубы.

— Я вижу движение в лесу! — закричал Маршалл. — Повсюду фигуры. Со всех сторон!

— Сожалею, что потребовалось столько времени, — задыхаясь, вымолвил Джордан. — Мы не хотели, чтобы нас заметили до тех пор, пока долина не будет полностью окружена.

Парень приподнялся и выглянул из-за валунов.

Майор уставился в ту же сторону, отметив, что Джордан старательно избегает смотреть ему в глаза. На противоположной стороне поля оставшиеся в живых боевики, лишившись командира — белокурый верзила лежал ничком в траве, — беспорядочно суетились, спеша укрыться от нового врага.

Однако никакого укрытия больше не было.

Новый яростный крик разорвал воздух над долиной, и туча стрел, вылетевших из леса, обрушилась на позиции боевиков со всех сторон. К боевым кличам, отражающимся от скал, добавились крики боли и бесконечного ужаса.

Затрещали винтовочные выстрелы. Боевики целились в неясные тени, мелькающие в лесу.

Оттуда последовал ответный огонь.

Боевики падали один за другим. Невидимые охотники выходили из леса, и Райан наконец смог их рассмотреть. На них не было единой формы. Кое-где мелькали куртки и брюки армейского образца, но большинство нападавших были просто в джинсах, высоких ботинках и футболках, хотя встречались и обнаженные по пояс, в одних набедренных повязках и мокасинах.

Однако всех объединяло одно.

Это были индейцы.

Исход сражения был решен, но Райан все равно не хотел рисковать. Он махнул своим людям.

— Бегите к нашим рюкзакам и тащите их сюда!

Нужны были боеприпасы на тот случай, если дела снова станут плохи.

Усевшись на землю, запыхавшийся Джордан объяснил:

— Прежде чем лететь сюда, Пейнтер попросил Хэнка и меня поднять тех, кому мы полностью доверяем, из наших племен и из других. Он договорился о вертолетах. Выяснив, в какой именно район Йеллоустоуна мы направляемся, Пейнтер приказал нашим людям переправиться туда, опередив всех остальных. Он опасался, что этот французский тип провернет что-нибудь в таком духе.