Анесса, со своей стороны, смотрела на мужчину, о котором королева не могла говорить без мимолетного блеска в разноцветных глазах. Действительно, что-то в нем такое было, но подобное «что-то» она видала у многих воинов. Во всяком случае, у людей, способных на поступок. Что же в нем такого необычного? Оценки подобного рода, касавшиеся мужчин, Анесса проводила в уме, даже не прерывая разговора. Не враждебно настроенный человек, способный на поступок, однако не вассал ее госпожи; тот, кто от королевы Дартана ничего не хотел и даже ни в чем не нуждался. Мало того — может, и самозваный, но все же фактический правитель, кто-то… на своем месте. Не простой человек. По другую сторону этого уравнения стоял блеск в глазах сильной женщины, которая с подобными мужчинами почти никогда не сталкивалась. Да и откуда ей было их взять?

Пользуясь случаем, Эзена была бы готова явиться сюда лично и охотнее всего в такой же одежде… Или хотя бы непричесанной. Ночью, у пленника. Жемчужина об этом знала и потому с невозмутимым спокойствием подставила себя под удар, не позволив, однако, королеве совершить глупость. Она готова была решить дело и разбудить королеву лишь затем, чтобы та утвердила уже принятое решение. Ну и конечно, подвергла свою Жемчужину заслуженному наказанию. За… например, за своеволие.

— Ваше высочество, в гостинице под названием «Врата сокровищницы» прошлым вечером остановились пятеро путешественников. Это моряки. Если тебя что-то с ними связывает, скажи. Я должна принять соответствующее решение.

Лицо ее выглядело одновременно девичьим и чувственным. На вид ей был двадцать один год, но на самом деле наверняка больше. Сколько? Изящные губы, казалось, предлагали поцелуй даже тогда, когда она говорила: «Сейчас тебе отрубят голову, господин». Раладан не мог прийти в себя. В отличие от Китара он никогда не был бабником, но сейчас его посреди ночи будила обнаженная сказочная красавица, которая словно пополнела исключительно затем, чтобы с ней вообще можно было разговаривать. Будь и фигура у нее такой же, как лицо, на нее можно было бы лишь смотреть. Может, еще толкнуть на ковер и опрокинуть на спину — но разговаривать?

— Разве в Роллайну никогда не приезжают моряки? — спросил он.

— Каждый день. Это крупный город. Но в нем самое большее несколько десятков заведений, предоставляющих ночлег путникам… Некоторые из них выглядят подозрительно, другие нет.

— Королева приказала наблюдать за несколькими десятками гостиниц?

Жемчужина вздохнула.

— Ваше высочество, давай договоримся. Мы быстро решим наш вопрос, я побегу с ответом к королеве, а потом сразу вернусь и будем болтать до самого утра. Зачем мне это? — Она слегка коснулась белого шелка. — Вернусь и сразу сниму, поскольку никуда мне идти больше не надо. А теперь поговорим. Я не королева Эзена, мое время мне не принадлежит, и я не могу его тратить без причины. А ты, господин, ведь не дурак, так отнесись ко мне как следует, хоть ненадолго.

В Ахелии обескураживающий взгляд гордой Кесы не позволял забыть, что его собеседница — Жемчужина или была ею. В присутствии сладострастной блондинки Анессы об этом, напротив, трудно было помнить. Однако за взглядом голубых глаз скрывался ум, достойный сертификата, выдававшегося самым дорогим невольницам Шерера. Она получила его не только за красоту, даже напротив — красота была лишь дополнением.

Она увидела, что на него подействовало.

— Если королева захочет, чтобы для нее следили за всеми заведениями в Роллайне или даже во всем Дартане, то так оно и будет. Пятеро всадников, очень уставших. Моряки. Случайно они оказались в той гостинице, в которой какое-то время назад видели кого-то похожего на ваше высочество. Хозяин запомнил тебя, господин, поскольку люди, говорящие по-гаррийски, бывают у него реже всего. Что будем делать с этими моряками, ваше высочество? Будем за ними наблюдать? Убьем? Возьмем в плен? Подскажи.

Раладан кивнул, ибо решение созрело и следовало срывать плод прежде, чем он упадет.

Он все еще полусидел, полулежал в постели, опираясь на локоть. Свободной рукой он поскреб шершавую щеку.

— Задержать всех, не причиняя вреда. Я ничем помочь не смогу, — пояснил он. — Нет никакого пароля, ничего такого, а что бы я ни велел им повторить, то они все равно не поверят, я ведь мог проговориться под пытками.

Прекрасная Жемчужина наморщила нос с таким отвращением, что он едва не улыбнулся. Ее верхняя губа приподнялась, слегка обнажив зубы.

— Пытки… Ладно. И что дальше, ваше высочество?

— Их главного привести ко мне. Все.

— Что ты ему скажешь? Если это твой человек, конечно.

— Еще не знаю, Жемчужина. Я хочу, чтобы он доставил к королеве мою дочь, или… Это не так просто, — объяснил он. — Я даже не знаю, где она, а любая небрежность может стать причиной кровавой бойни. Ведь мы этого не хотим?

— О нет.

— В таком случае, лишь когда я узнаю, где княжна Ридарета, кто ее сопровождает и так далее… Только тогда я смогу представить какой-то план. Пока что задержите их. А королеве скажи, что я поверил ее слову.

— Отчасти по необходимости?

— Да, но скорее по уму.

— Верю, — согласилась она и улыбнулась. — Ладно. Иду.

На мгновение остановившись в дверях, она обернулась через плечо.

— Мне вернуться? Поболтать? Могу сдержать свое слово.

Он не стал долго раздумывать.

— Я пока не засыпаю, Жемчужина. Если хочешь, то возвращайся.

Она задумчиво переступила с ноги на ногу.

— Если только королева мне что-нибудь не поручит. Но скорее всего, не поручит… Ну и влетит же мне! — сказала она, прижимая руку к сильно бьющемуся сердцу. — Если только королева узнает… Она меня когда-нибудь убьет, говорю тебе. И может быть, даже завтра…

Похоже, ее пробрала дрожь. Дрогнули ноздри, она слегка прикусила губу, чуть дальше повернула голову и еще раз бросила взгляд на кровать, после чего, покачивая объемистыми, но отнюдь не отвисшими ягодицами — на каждой была ямочка наверху, — вышла из комнаты и громко крикнула, зовя служанку. Застучали высокие котурны там, где заканчивался ковер. Вскоре загремела массивная дверь в коридор.

У Ридареты хватило ума не бросать якорь в том же самом месте, куда она довезла Раладана. Там можно было спустить на воду шлюпку и переправить на берег двух человек, но стоять на якоре почти в самом устье Меревы, по обеим сторонам которой расположились многолюдные деревни? Она поискала место получше и нашла, даже недалеко. Дикий лес тянулся вдоль берега моря на протяжении нескольких миль и, вероятно, также простирался в глубь суши. Нигде не было видно дыма селений — никаких следов человеческого присутствия.

Они проверили дно. Мевев посчитал уровень отлива, который должен был наступить вскоре после полнолуния. Они встали на якорь недалеко от берега, благодаря чему слились с фоном.