Дерек пожимает плечами, но заметно: вариант ответа у него есть, только не слишком ему нравится.

— Ада была, мягко говоря, не в восторге от новости, что она — дарийка! — теперь супруга императора Альтаира. Я кое-как уговорил ее не исчезать из твоей жизни. Объяснил, что вы вполне можете жить вместе и при этом не афишировать, что женаты.

— И что она? — Я чувствую, что снова не могу дышать от напряжения. Еще немного, и у меня на нервной почве точно начнется спазм легких, как в детстве.

— Вроде бы согласилась с моими доводами, — растерянно мямлит Дерек. — Но видимо, не до конца, раз не пришла… Это ее решение, друг. Боюсь, единственное, что тебе остается, — простить и отпустить ее. Ты же знаешь Аду, если она приняла решение, то…

Метель. В душе, в сердце. Катарская. Завьюженная. Ледяные снежинки застилают глаза, попадают в рот. Словно во сне, перед моими глазами возникает Катар, заснеженный двор перед домом священника. И одиннадцатилетняя смеющаяся Ада, бросающая снежок в растерянного меня, родившегося там, где нет такой непроходимой зимы.

Девочка-дарийка кружится, раскинув в стороны руки, наслаждаясь снегопадом. То, что мне казалось страшной непогодой, ей приносило радость.

Странная. Непредсказуемая. И такая живая…

Да… Именно живая.

Все остальное не важно.

Адейра. Дом дэуса Бэра

Давно уже Глэдис так не переполняли эмоции. Не успела Верховная Ведунья вернуться на Дарий, как неприятные новости посыпались на нее словно из рога изобилия. Вот уж действительно: век живи — век удивляйся людям!

Но кто бы мог подумать?! Бэр! Трусливый Бэр! Просто немыслимо! Чтобы это ничтожество осмелилось пойти против нее — Верховной Ведуньи! Он что, совсем страх потерял?! Жить надоело?! Да как он мог рассказать о подмене кристалла?! В том, что это сделал именно Бэр, Глэдис не сомневалась. Больше просто некому. Иначе как бы Дэмонион узнал о том, что было тайной лишь их двоих? Девчонку-шатеру в расчет брать не стоит — она не имеет доступа к императору, в отличие от болтливого Верховного Лекаря.

Кованая старинная дверь, ведущая в полузаброшенный сад Бэра, едва слышно скрипнула. Ступив на выложенную оранжевым камнем дорожку, Верховная Ведунья остановилась. С нескрываемым удивлением обвела взглядом двор.

С каких пор беспечный Бэр стал так заботиться о своей шкуре — повсюду, куда ни глянь, воины Руара? Он действительно решил, что они смогут помешать ей, Верховной Ведунье, отправить никчемного болтуна к праотцам?!

Но нет… Похоже, у стражи нет задачи препятствовать Глэдис. Они мгновенно расступаются перед Верховной Ведуньей, позволяя ей пройти в особняк.

До нелепости роскошный холл, вычурные залы с баснословно дорогой и модной, но при этом абсолютно безвкусной обстановкой. Кабинет…

— Фу!

Жесткий запах перегара заставляет разгневанную старуху брезгливо поморщить нос. Подозрения оправдываются: невменяемо пьяный Бэр валяется на диване в окружении кучи пустых бутылок. Все вокруг указывает, что в таком скотском состоянии он прохлаждается здесь уже не первые сутки.

На щеках многодневная щетина. Смотрится она откровенно нелепо, учитывая густо напудренное лицо Верховного Лекаря. Ох уж эта адейрская мода! Шикарный домашний халат накинут поверх мятого пестрого праздничного костюма.

Глэдис взмахом руки, не прикасаясь, плотно закрывает за собой тяжелые двери.

Злая, разгневанная, разъяренная!

— Ата! Санди! Дэрис!

Едва заметное звуконепроницаемое поле, вылетающее, словно паутина, из сморщенных ладоней старухи, накрывает куполом кабинет. Лишние уши ни к чему. Хватит и того, что весь императорский двор шушукается: кристалл исчез! Кристалл исчез!

— Бэр! Как Дэмонион узнал о кристалле?!

Ответ — нечленораздельное мычание.

Старуха хватает графин с водой, стоящий неподалеку на столике. Одним махом выливает его на голову заплывшего жиром дэуса.

— Бэр!!!

Верховный Лекарь нехотя потягивается, трет руками мокрое лицо, окончательно размазывая по щетине пудру и румяна.

— Бэр… — На этот раз голос Глэдис звучит гораздо тише: разочарованно, обреченно. — Как ты мог проболтаться?

Пьяница с трудом открывает глаза. Тупо уставляется на Верховную Ведунью. Пару раз махнув ладонью возле лица, будто отгоняя кошмарное видение, дэус Бэр со стоном человека, умирающего от похмелья, садится на диване.

— А… Это ты, Глэдис. Я ждал тебя. Не вовремя ты улетела, не вовремя…

— А я жду ответа. — Металл в голосе старухи явно не предвещает ничего хорошего.

— Не я. Ромеро, будь он неладен.

— Посол Ромеро?! Он-то здесь при чем?! — Первоначальное удивление Глэдис вскоре сменяется понимающей усмешкой. — Ромеро… И сколько ты ему должен?

Теперь оставалось лишь корить себя: она должна была догадаться, что рано или поздно этот алчный, азартный пройдоха окажется в чьих-нибудь руках. Видно, сильно прижал его прощелыга-землянин.

Обманчивое спокойствие старухи придает Верховному Лекарю напрасную самоуверенность. Впрочем, он был бы честен с ней в любом случае. Бэра можно назвать как угодно: пьяницей, распутником, жадным до денег, но не дураком. А лишь дурак стал бы врать проницательной Верховной Ведунье, особенно когда та на взводе.

— Пятьсот тысяч.

— Сколько?! — Обычно удивить Глэдис достаточно сложно, но Бэр справился с легкостью. — Бэр! Разорви тебя стая драгов, ты что, планету в карты заложил?! Да ты за всю жизнь столько при дворе не заработал!

— То-то и оно, — невесело хмыкает Верховный Лекарь, торопливо отводя взгляд от разъяренной ведуньи, и продолжает поспешно оправдываться. — Ромеро уверил, что его цель — поспособствовать восхождению на престол Атарксиса и возобновлению войны с Альтаиром. Мы же сами хотели этого, Глэдис! Давай не будем врать сами себе: Дарию ни к чему перемирие… Мы — великая держава…

Договорить он не успевает. Взмах старческой руки — и перепуганный толстяк с поросячьим визгом отлетает метров на десять, со всей мощью своего немалого веса вписываясь в стену.

— Я лишь хотел… — не то отчаянный визг, не то плач.

Но Глэдис уже глубоко наплевать, чего хотел Бэр.

Идиот! Моча гиподрила! В погоне за деньгами он забыл, что отвечать за кристалл придется не перед старой приятельницей Глэдис, с которой они опрокинули не один бокал эля. О нет! Ему придется держать ответ перед той, которая вырастила и возвела на престол императора Дария. Той, чья мощная магия уничтожала целые поселения Древних. Той, чье спокойствие и расположение весьма обманчивы. Потому что именно она — Верховная Ведунья — вот уже несколько столетий вершит и контролирует судьбу Дарийской империи.