Крис кивнул, удовлетворенно пожевал кончик закрутки. По здоровой половине его тела разливалась приятная теплота. Он полностью расслабился, его клонило в сон. Это, как и ощущение бессмысленного довольства собой, явно объяснялось воздействием наркотика. У него не было причин быть довольным. Правда, молодой король остался в живых, а рыцари Черной Земли получили сокрушительный удар, но сам он по-прежнему числился в розыске как опасный преступник.

Это может подождать. Все может подождать до тех пор, пока…

Он чуть было не заснул, но внезапно кое-что вспомнил.

— Те солдаты, которые взяли нас в плен, — Крис покосился на Олефского, — твои ребята?

Гигант добродушно ухмыльнулся.

— Да, мой летучий отряд. Твой майор Джамиль назвал бы их спецназовцами, а я называю «волчьей бригадой». Видишь ли, я пораскинул мозгами и решил, что будет лучше всего увезти тебя оттуда.

Крис улыбнулся.

— Или убить меня, если бы я предал тебя.

Выражение лица Михаила стало серьезным.

— Да, парень, и это тоже. Я торжественно поклялся убить тебя, если это будет необходимо, и сдержал бы клятву. Но, — уголки его рта снова приподнялись в улыбке, — к счастью, этого не понадобилось, в чем я опять-таки вижу промысел Господа.

— Мы твои пленники, — заключил киборг. — Куда ты везешь нас?

— Куда захочешь, друг Крис. Ты вовсе не пленник. Я спрятал вас в трюме, но это сделано для того, чтобы члены команды корабля не знали о вашем существовании. Ребята из «волчьей бригады» знают, но из них этого не вытянуть никакими пытками.

Михаил окинул Криса задумчивым взглядом.

— Ты числишься в розыске. Обвинения серьезные: нападение на базу Адмиралтейства, похищение майора Мохини, угон десантного бота. Если вы явитесь с повинной, то у меня есть личное поручительство самого лорда-адмирала в том, что приговор вам будет смягчен. Возможно, вас даже оправдают по всем статьям, принимая во внимание ваше участие в предотвращении покушения на короля.

— Но нам придется явиться с повинной, пройти через суд. — Крис снова поморщился и осторожно переместил свою раненую руку в более удобное положение. — Будут открытые слушания. — Он покосился на Дарлин.

— Нам нужно поговорить, — повторила она.

Михаил посмотрел на них обоих и погладил свою пышную бороду.

— Как говорится, двое — уже компания. Третий лишний. Пойду-ка я прогуляюсь.

Так он и сделал, запутавшись по дороге в пустом гамаке. Крис взглянул на Дарлин.

— Так что ты хотела мне сказать?

— Что бы ты ни сделал, Крис, не делай это ради меня, — тихо отозвалась она. — Я не заслужила. Понимаешь, это я во всем виновата.

Сначала киборг не понял, что она имеет в виду. Потом его лицо окаменело.

— Ты говоришь о взрыве на фабрике, не так ли? Но согласно твоему рассказу, вся вина лежит на Армстронге…

— Так оно и есть. Я имела в виду другое. Разве ты не понимаешь? Если бы мы успели поговорить… обо мне, о том, что со мной происходило, тогда бы ничего этого вообще не случилось. Но я не могла говорить о себе. Я не знала, как сказать то, что должна была сказать.

Должно быть, наркотик еще затуманивал сознание Криса, хотя он чувствовал себя вполне проснувшимся. Он покачал головой.

— Я по-прежнему не понимаю.

Дарлин вздохнула.

— Подумай о том, что было бы, если бы я поговорила с тобой в тот день. Пошла с тобой в бар вечером. Доверилась бы тебе. Попыталась объяснить. — Она беспомощно развела руками. — Но как я могла, если я на самом деле не понимала саму себя? Как я могла, если я не могу сделать этого даже сейчас?

Она смахнула слезинку со щеки быстрым, нервным движением.

Тогда Крис понял. Подсознательно он чувствовал это с тех пор, как впервые увидел ее на БКФ «КомБез». Но не хотел этому верить. Не хотел даже сейчас.

— Тогда не надо. Оставим все как есть, о'кей?

— Ну вот, — с горечью отозвалась она. — Видишь? Это именно то, что ты бы сделал девять лет назад. Посмотри на меня! — Она обвела свою фигуру плавным жестом, охватывавшим ее груди, бедра, узкую талию. — Это я! Такой я должна была быть с самого начала!

Киборг промолчал, качая головой. Подавшись вперед, Дарлин взяла его за руку.

— Тогда я не знала, хотя у меня уже имелись подозрения. А может быть, знала, но мне не хватало мужества признать это. А тем более — решиться на такой шаг. Все признаки были налицо. Мои чудовищные провалы в отношениях с женщинами. Мои представления о том, будто можно купить любовь, как фальшивые бриллианты. Заплати за них достаточно, и никто не узнает, что они фальшивые. Никто, кроме меня. Чтобы заполнить пустоту, я погружалась в киберпространство. Работа служила мне убежищем, местом, где я могла прятаться. Нервное напряжение было таким сильным, что я могла забыть. Лишь когда все закончилось и я осталась одна, никому не нужная и испуганная, тогда я поняла. Я посмотрелась в зеркало, увидела себя и поняла, кто я такая. В тот день Дэлин Роуэн умер. Я оплакала его, Крис. Я оплакивала его так же, как тебя и Ито. Я потеряла очень близкого человека. Вот кем он был для меня все это время: близким человеком. Поэтому вина лежит на мне.

— Если ты виновата, то я тоже виноват, — хрипло сказал Крис. Он высвободил свою руку из-под ее ладони. — Потому что я предал тебя. Потому что меня не оказалось рядом, когда я был нужен тебе. Мне не хватило такта и сообразительности. Неужели ты утверждаешь, что если бы мы встретились в баре тем вечером и ты бы сказала мне: «Эй, старина, я тут решил отрезать себе яйца и отрастить сиськи!» — то это помогло бы нам прищучить Армстронга?

Он думал, что она рассердится. Возможно, он даже надеялся на это. Но Дарлин лишь печально посмотрела на него.

— Ты не понимаешь, — глухо, безнадежно произнесла она.

— Черт побери, ты совершенно права! Но почему бы тебе не объяснить, в чем дело?

Она молчала, не глядя на него. Киборг уже собирался попрощаться с Дарлин и заснуть, позволив ей побыть одной, если она этого хочет, но тут она неожиданно заговорила:

— Я так увлеклась собой, что не обращала внимания на предупреждающие сигналы вокруг Армстронга. Повсюду горели красные огоньки, но я не замечала этого. Я должна была вычислить этого мерзавца, Крис, и припереть его к стенке.

— А я не должен был входить на ту фабрику, — тихо отозвался он. — Ведь я нутром чуял неладное. С тех пор я каждый день проклинаю себя за это, но что толку? Это не вернет мне руку и ногу. Ито тоже не воскреснет из мертвых.

Она глядела на киборга затуманившимися от слез глазами.

— Что же нам теперь остается? — спросил он.

— Мы стали другими. — Дарлин вздохнула. — Мы изменились. Ты прав, мы не можем вернуться обратно.