прямиком в стену. Нет, я больше не плачу. Я хочу рвать и метать. Мне чертовски больно. Хочется заглушить эту боль именно злостью.

Когда опускаю взгляд, внимание привлекает маленький ключ, упавший на пол с размером моего мизинца. Поднимаю его, сразу понимая от чего он. Сажусь у тумбы внизу и не ошибаюсь. Ключ подходит. Я открываю полку. Она практически пуста. Только одна матовая коробка черного оттенка. Беру её и раскрываю. Та самая цепочка. Знакомый золотой кораблик, выполненный в виде оригами.

Цепочка в руках сжимается, как и моя челюсть. Глаза начинают сверкать от бушующей уверенности.

Однажды, я пообещала отомстить за маму. И я сделаю это. Несмотря ни на что. Даже если этот человек владеет моим сердцем. Да, именно владеет. Ведь теперь у меня нет сердца. Оно разбито на самые мелкие осколки. Те, что растоптали в единую массу, которую невозможно собрать.

И я знаю, что делать.

Глава 24

Я люблю тебя. Как мне жаль, что это не означает «Никогда не сделаю тебе больно».

Dragon Age 2

Андерс

__________

Даниэль

Когда Габриэль останавливается у заброшенного здания, я снова проверяю свой пистолет, и закрепив в кобуру, открываю дверь. Легкий ветер заставляет подниматься пыли вокруг, а тучи, надвинувшиеся на солнечный город, говорят о скором дожде.

Наша машина с товаром подъезжает следом, в окружение остальных трех. Вито Гамбино стоит напротив со своими телохранителями, вальяжно облокотившись об капот машины. Вито смотрит на нас и улыбался.

– Как дела, будущий зять? – усмехается мужчина, делая запредельно медленные шаги в нашу сторону.

– У меня есть жена, – заявляю строго и хмуро, понимая, что отец в прошлый раз не так хорошо понял меня.

– Да? – наиграно удивляется Вито Гамбино, – Дон Лоренцо так не думает.

– Да, Вито, именно так. У отца бывают провалы в памяти. Как говорится? «Старость – не радость» – пытаюсь держаться изо всех сил.

Я поставлю эту точку сам, если этого не сделал отец.

– Передай своему брату, что я не собирался жениться на его дочери. Не нужно строить ложные надежды, – Вито пытается что-то сказать, но я не даю ему раскрыть и рта, – А теперь перейдем к делу. Передай деньги, а мы товар.

– Я должен его увидеть, – вся усмешка на его лице исчезает, сменяясь хмуростью.

– Увидишь, – киваю, поворачиваясь к Габриэлю, взглядом приказывая открыть багаж машины.

Он открывает, и Вито, подойдя к машине, все осматривает, а после даёт приказ своим. Один из его парней выносит два чемодана денег. Подхожу к ним, но не успеваю открыть. Громкие возглас и вой сирен сеет панику.

– Блядь, нас накрыли, – кричит Вито.

Он пытается бежать к машине, но его догоняет один из AISI. Я тоже оказываюсь прижат лицом к сухой земле, и знаю, что сопротивление бесполезны.

– Ну что, господа, – слышу знакомый голос, когда нас поднимают с земли в наручниках. Только сейчас могу увидеть довольную морду Дарио.

– Вы задержаны за передачу запрещенных веществ в большом размере, – он делает шаги в мою сторону, и встаёт прямо напротив.

Его ухмылку на губах, хочется стереть одним ударом правой.

– Ну что, Даниэль Конселло, скажем спасибо твоей жене?

Я дергаюсь в руках урода, который скрутил мои руки, горя желанием разнести его на части, как и все вокруг.

– Что ты несешь, ублюдок? – злость затмевает разум.

– Несу, что твоя жена сдала тебя мне, – самодовольно улыбается Дарио, скрестив руки на груди.

Я замираю. Секунда. Сошедшие слова со рта Костано заставляют расшириться глазам.

– Она не сделает этого! – срываюсь на него, сверкнув глазами, что горят от ярости.

Дарио лишь хрипло смеётся, насмешливо удерживая мой взгляд.

– А если скажу, что она решила отомстить за смерть матери? – его лицо мрачнеет.

Ублюдок подходит ближе, шепотом полной ненависти продолжая:

– Ты оставил меня без брата, Даниэль, а я оставил тебя без жены. Получается, мы квиты?

Его человек не смог меня удержать, когда я врезал Дарио в лицо головой. Так сильно, что разбиваю нос, и уважаемый прокурор летит на землю.

– Убью, мразь! Убью тебя, несмотря на Тристана.

– Упакуйте всех и увезите, – отдает приказ Дарио, сидя на земле и зажав нос рукавом пиджака, пачкая костюм в грязи и крови.

Всех увозят к машинам. Меня садят в отдельную. Ничего не вижу перед собой из-за злости, полыхающей внутри.

Она все узнала. Не от меня. Она не смогла меня выслушать.

Черт бы все драл! Я разрушаю в машине все, что можно.

Не помню, как оказываюсь в самолёте, а после и в участке Сицилии. Все это становиться туманом. В голове лишь образ Андреа.

Что делать?

Мне нужно с ней поговорить.

Меня садят в одиночную камеру, и я наконец остаюсь один. Сжимаю и разжимаю руки, разминая после наручников.

– Черт, – устало выдыхаю, откидывая голову назад, к холодной серой стене.

За решеткой тикают часы, и только они нарушают тишину вокруг. Сижу так больше часу, пока дверь в маленькую камеру не открывается.

Тристан смотрит виновато, словно все это его вина, и мы не знали, какой Дарио мудак. Хотя его можно понять. Единственный брат, над которым он пекся с самого детства отказался от него. Не без причины, но все же.

– Вытащить будет сложно, – переходит Трис сразу к делу. – Но я попробую поговорить с ним как брат с братом, – друг в своём обычном одеянии; Серый костюм и папка в руке. Серьёзный и напряженный взгляд. Голубые глаза, отражающие усталость.

Но сейчас меня совершенно не волнует, сяду я или нет. Беспокоит только моя жена.

– Мне нужно поговорить с Андреа. Прямо сейчас, – голос почти пугающе напряженный, – Немедля.

Тристан отводит взгляд, и я сразу понимаю: он что-то знает.

– Говори, – резко привстаю и подхожу к нему, внимательно глядя.

– Она падает на развод, – отвечает друг.

Руки сжимаются в кулак до самой белизны костяшек. Чувствую, как глаза заливаются кровью.

– Что значит, падает на развод? – срываюсь на крик.

Тело напрягается. Не в силах удержать эмоции, кулаком бью в стену, грязного синего цвета, рассыпав старую штукатурку. Я сойду с ума в этой камере с размером меньше, чем моя ванная комната.

– Её адвокат прислал документы, – продолжает Тристан.

Он профессионал своего дела. Не подает эмоций несмотря на мой всплеск.

– Кто? – выдыхаю через нос, закрывая глаза.

– Жена Дарио, – Трис никогда не называет ее по имени. Друг раздраженно выдыхает и присаживается на то, что обычно называют койкой, – Какого сука черта, между вами происходит? Разве не все решилось?

Теперь я узнаю настоящего Триса. Ситуация вывела и