– Куда она пошла?

– Она мне не сказала.

– Но ты уверена, что она пошла гулять? Просто так? Аня, вспомни, что она тебе говорила?

– Ничего, – ответила она. – Господи, как я устала! Неужели теперь никогда не будет нормальной жизни? Ничего она мне не говорила.

– В чем она ушла?

– Господи, какая разница?

– Ты не понимаешь? Она могла сбежать! Ее могли" украсть Во что она была одета?!

– Да не паникуй ты так! Никуда она не сбежала.

Она ведь знала, что ты приедешь. Сама просила, чтобы ты ее забрал. И сбежать не могла.

– Но тогда ее кто-то украл!

– Кто?

«Не верю, чтобы они пошли на это, – говорила про себя Анна – Не верю'» А вслух сказала:

– Подождем еще немного. Ничего страшного.

– Да ты мать или кто'''! – взорвался Павел. – Ничего страшного?! Теперь я понял, что мне давно следовало ее забрать! Тебе же нет дела до ребенка!

– Прекрати. – Анна пыталась говорить спокойно и не обращать внимания на его обвинения. – Сперва надо выяснить, в чем она ушла Пойдем, пойдем в ее комнату. Может быть, она еще вернется.

И сама поразилась, как прозвучали эти слова: «Может быть, вернется…» Только теперь она ощутила страх.

До сих пор ее чувства были словно оглушены всеми прочими событиями, на дочь она не реагировала, уделяла ей минимум внимания. И теперь готова была кричать от своего бессилия. Как она не обратила внимания на Алису?! Почему не поняла, что та что-то задумала?! Что случилось с ребенком?!

Они прошли в комнату Алисы. Он впервые был здесь. Осмотрел стены, мебель, игрушки, тихо сказал:

– Ну и что? У нас было не хуже.

– О чем ты? – откликнулась Анна, стоя посреди комнаты, приложив руку ко лбу. Она никак не могла понять, что же ей теперь делать.

– Я говорю, что не стоило везти ребенка сюда, чтобы поселить в такой комнате.

– Чем она тебе не нравится?

– Эта комната не для нее. Вообще эта квартира не для вас.

Анна машинально отметила, что он все еще говорит о них с Алисой, как о чем-то нераздельном. А между тем они уже стали далеки. Все трое. И удалялись, удалялись друг от друга, словно в страшном сне, на трех кусках взорвавшейся земли… И никто не звал на помощь. Все молчали.

– Комната тут ни при чем… – пробормотала она. – Вот ее вещи! Надо их посмотреть…

Тут Павел ей был не помощник. Он не мог помнить, в какие платья одевалась Алиса, кроме того, у нее появилось много новой одежды. Ведь она стремительно росла. Анна копалась в куче белья, шевеля губами, мучительно пытаясь вспомнить, во что была одета сегодня дочь. Но ничего не вспоминала. Ей было не до нарядов Алисы. Наконец она выпрямилась.

– Вроде все на месте… – сказала она. – Кроме красного джинсового костюма. Она его очень любила.

И снова ее поразили собственные слова. Почему она говорит о дочери так, словно та уже мертва?! Почему Алиса «любила», а не «любит»? Но Павел ничего не заметил..

– Красный костюм… – повторил он. – Не видел я ее. Никого в красном не видел.

– Боже мой… Совсем темно! Ее нет уже больше часа! Нет, постой… Полтора часа она где-то пропадает!

– Может, в кино пошла?

– – В кино?! Но ведь она ждала тебя!

– Кто знает… Раз ты говоришь, что она сильно изменилась…

Анна призадумалась. Действительно, неподалеку был кинотеатр «Иллюзион», билеты там были недорогие, а фильмы хорошие, часто шли комедии… При том условии, если у нее были деньги. Деньги у нее были. Анна знала это совершенно точно. Как-то она застала Олега, когда он давал Алисе пятитысячную бумажку. Она спросила, зачем он это делает. «Пусть купит себе мороженое, – ответил Олег. – У ребенка тоже должны быть свои деньги». И сколько таких бумажек получила от него Алиса? Гордая Алиса? Алиса, которая его ненавидела? А где она прятала деньги?

Анна огляделась по сторонам, увидела маленькую вазочку, расписанную цветами и ягодами. Именно туда Алиса любила класть деньги. Анна никогда не проверяла, сколько скопила девочка. Ей казалось, что она ничего не могла скопить. Слишком она любила мороженое.

Анна взяла в руки вазочку, заглянула внутрь. Там было пусто.

– Как я и ожидала… – вздохнула она. – Денег у нее не было. Думаю, сейчас она вернется. Ей придется извиниться перед тобой, Паша.

– Почему только передо мною?

– Потому что… – Анна махнула рукой. – Потому Что передо мной она уже давно не извиняется.

– Нет, ты как хочешь, а я не могу так сидеть! – сказал он, выходя из комнаты. – Это черт знает что!

Ребенка нет уже два часа!

– Что предлагаешь? – Анна прошла за ним. – В милицию заявить?

– Хотя бы.

– Ну, это глупо. Она всего-навсего задержалась.

Никто не станет меня слушать.

– Это твое хладнокровие! – выдавил он. – Ты стала как мертвая! Тебя ничто не волнует!

– Ты прав, мне все равно, что будет со мной и с нею… И с тобой тоже, – спокойно ответила она. – Раньше я слишком много думала об этом, а теперь не хочу.

– Я пошел ее искать! – Павел смотрел на нее с ненавистью. – Если она придет, пусть дождется меня.

– Да, хорошо, – ответила она и закрыла за ним дверь.

«Он меня уже не выносит… – сказала она себе. – Тем лучше. Тем лучше. Не хочу обратной дороги. Ее просто нет».

Чтобы скоротать время, она решила позвонить Лизе.

В конце концов, она имела право узнать, что ее бывший муж умер. Дозвонилась она сразу. У Лизы был счастливый звенящий голос.

– Да? – спросила она. – Кто говорит?

– Анна, если вы меня помните… – тихо сказала женщина. – Я звоню вам… Простите, если помешала.

– В чем дело?! – как-то сразу испугалась Лиза. – Что случилось?!

– Дело в том, что…. Олег погиб.

Лиза промолчала. Анна даже не была уверена, что она ее поняла. Хотела повторить, но передумала – в конце концов, Лиза могла реагировать так, как хотела. Кроме того, Анна услышала в трубке отдаленный мужской голос, который о чем-то спрашивал Лизу.

– Вы не можете говорить? – спросила Анна. – Вы не одна?

– Что? – все так же испуганно спросила Лиза. – Почему вы так решили?!

– Я слышала чей-то голос…

– Это на линии, помехи… Значит, он погиб… Боже мой! Как это случилось?

– Авария, – коротко ответила Анна. Вдаваться в подробности не было сил. Кроме того, ей очень хотелось задать Лизе один вопрос. И она задала его, не дожидаясь, пока Лиза станет расспрашивать ее об Олеге. – Лиза, вы не помните, мы говорили с вами о соседе Олега по квартире? Вы назвали его Витей?