На поле битвы установилась мертвая тишина. Потрясенные увиденным, солдаты замерли, опустив оружие. Казалось, сама битва стала в этот миг чем-то несущественным.

Скавр и Виридовикс уставились друг на друга, ошеломленные могучей силой, вызванной ими из небытия. Не сразу пришло к ним осознание победы. Чудовищный вихрь магии не смел их с лица земли вместе с Авшаром!

И вдруг одна из мух, вызванных чарами князя-колдуна, укусила Марка в затылок. Теперь, когда магия Авшара не повелевала больше насекомыми, галльский меч не защищал от них своего владельца. Неожиданная боль, автоматический хлопок по шее — это незначительное происшествие внезапно заставило Марка окончательно поверить в реальность своей невероятной победы.

Макуранцы тоже замахали руками, отгоняя назойливых мух. Один из них встретился с трибуном глазами. Это был худощавый остроносый воин, сидевший на лошади с врожденной уверенностью знатного человека. Он улыбнулся Марку, точно давнему другу:

— Нам давно следовало избавиться от этого шелудивого пса, — проговорил он. Легкий гортанный акцент немного смягчал его видессианскую речь.

За спиной Марка затрубили трубы. Он услышал крик Туризина Гавра:

— Бейте их сейчас! Бейте! Они растеряны! Они дрожат! Сдох проклятый колдун, который делал за них всю грязную работу!

Рука трибуна крепче сжала рукоять меча. Да, Туризин прав. Еще один, последний удар по ошеломленному противнику…

Улыбка макуранца стала шире и неприятней. По спине Марка пробежал холодок предчувствия.

— Теперь наш черед взять сражение в свои руки, — сказал макуранец. — Пусть исход боя решат не колдуны, а воины!

Он отдал команду латникам-копейщикам. Те радостно закричали в ответ, хлопая в ладоши и стуча мечами о щиты. Их крик становился все громче и громче:

— Норгаз! Норгаз! Норгаз!

— Новая битва, — пробормотал Виридовикс.

— Идемте с нами, — позвал их макуранский князь. — Вы оба — не имперцы по крови. Эй, лучше служить победителям, чем побежденным!

Гордость и жгучее властолюбие пылали в Норгазе пожаром. Ничего удивительного, что этот знатный макуранец принял сторону Авшара. Норгаз не склонился бы ни перед кем, кто был бы слабее его самого.

Трибун отрицательно покачал головой, Виридовикс ответил презрительным фырканьем.

— Жаль, — кратко молвил Норгаз. — Тогда я убью вас, если смогу.

Он пришпорил свою лошадь. Норгаз находился на слишком близком расстоянии, чтобы набрать скорость для страшной, стремительной атаки. Но длинное тяжелое копье было нацелено на трибуна. Оно пронзило бы Марка, если бы тот не успел в последний миг отскочить в сторону. Виридовикс рубанул макуранца мечом с другого бока, но Норгаз ловко отразил удар щитом.

Все больше макуранцев приближалось к Норгазу. Битва возобновилась с прежней силой.

— Прочь с дороги! — нетерпеливо кричал Туризин Гавр, пробиваясь на своем жеребце сквозь ряды халогаев. Император чуть было не наехал лошадью на Горгида — грек недостаточно быстро посторонился.

И в этот миг Туризин столкнулся лицом к лицу с Норгазом. Позолоченные доспехи Императора и серебряные латы макуранца были в царапинах и вмятинах после жестокого боя.

— Я предпочел бы Авшара, но на худой конец сгодишься и ты, — сказал ему Туризин.

Оба мастерски владели искусством верховой езды и сперва испытали друг друга в бою на копьях. Туризин атаковал первым, уклонившись от удара вражеского копья и бросив своего серого жеребца на Норгаза. Вырвав из ножен саблю, Туризин молниеносным ударом обрушил ее на противника.

Норгаз выронил копье и принял удар сабли на защищенный кольчугой рукав. Его рот под навощенными усами исказился от боли. Спустя мгновение макуранец уже выхватил саблю из ножен и успел увернуться от следующего выпада Туризина.

Марк уловил только несколько мгновений их схватки, поскольку сам в этот момент отчаянно отбивался от врагов. Он не видел короткого сражения, которое произошло, когда еще один макуранец бросился на Гавра со спины. Один из императорских гвардейцев-халогаев разбил ударом топора его копье, после чего двумя страшными ударами сбил врага с лошади.

Миг спустя один из макуранцев Норгаза убил северянина, однако вмешаться в поединок между своим командиром и Туризином не посмел.

Удар Туризиновой сабли пришелся по запястью Норгаза, и рука макуранца онемела. Макуранец понял, что теперь подвергается смертельной опасности. Имперцы громко завопили от радости, а макуранцы застонали, когда сабля выпала из его руки. Следующий удар Императора должен был стать смертельным.

Норгаз пригнулся, но недостаточно низко. Удар рассек ему щеку до зубов, и он покачнулся в седле. Макуранские копейщики бросились ему на помощь и оттащили его назад, в свои ряды, прежде чем Гавр успел добить поверженного противника.

— Они вот-вот сломаются! — крикнул Туризин, взмахнув своей окровавленной саблей. Он бросил пехотинцев в очередную атаку.

Но макуранцы, однако, оказались крепки, как железо. Уже пятьдесят их поколений воевали с Видессом. Им не требовался командир, чтобы продолжать сражаться.

Марк прислушался, чтобы узнать, что происходит на другом фланге, напротив потрепанного видессианского центра. Ему совсем не понравилось то, что он услышал. Йезды, несомненно, одолевали левое крыло. Даже до того, как Марзофл со своими бойцами вырвался из боевой линии, левый фланг оставался самым уязвимым местом в имперской армии. У видессиан не было достаточно хаморов и хатришей, чтобы защитить солдат Туризина от лучников. Судя по крикам, левое крыло видессиан было уже изрядно смято. Если оно сломается или если степняки отрежут его от холмов, прикрывающих тыл имперской армии, то йезды легко смогут зайти Туризину в спину и нанести удар сзади. При одной мысли об этом холодок пробежал у Скавра между лопаток. Именно так в свое время Марагха превратилась в катастрофу.

Трибун огляделся по сторонам в поисках Виридовикса. Если бы вместе с Авшаром исчезли все макуранцы, тогда судьба битвы наверняка могла бы переломиться… Но Виридовикса нигде не было видно. Густая цепь макуранских конников и рослых халогаев разделила его и Марка. Римлянин побежал было в ту сторону, где, как он думал, находился Виридовикс. Но в сутолоке боя двигался он так же тяжело и медленно, как в тот момент, когда пробивался к Авшару.

Какой-то всадник сильно хлопнул его по плечу. Трибун извернулся и выбросил вперед руку с мечом, думая, что его атакуют. Туризин Гавр стремительно отбил удар. На лице Императора застыло все то же жесткое, напряженное ожидание.

— Они перемалывают нас на левом крыле, и я ничего не могу поделать — все наши резервы уже использованы. — Гавр сжал рукоять сабли с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. — Фос! Я надеялся, что они рассеются, как дым, после гибели проклятого колдуна. Кстати, если я хорошо тебя знаю, — ведь ты задумывал это все уже давно, а?