Император уклонился в последний миг – щеку обдало холодом. Клинок пронесся совсем рядом.

Второй замах. И вновь хуманс уклоняется. Он ловок, он не уступит ловкостью ни Седрику, ни другим знатным Дану. Опасный враг. Опасный враг. Опа…

Слова звучат в ушах до тех пор, пока не утрачивают смысл, пока не превращаются в шум.

Третья атака. Ну же!

Лезвие режет черную куртку Императора, и в тот же миг белая латная перчатка словно клещи стискивает эфес Иммельсторна.

Близко-близко вдруг оказываются теплые глаза. Дыхание человека и Дану смешиваются. Деревянный клинок выпадает из ослабевшей кисти, – Подбери и продолжим, – говорит Император. Он не держит больше Агату. Почему же она стоит так близко?

– Подбери Меч, – повторяет хума... нет, просто человек. Не двуногий скот.

– Я снова предлагаю тебе мир. – Теперь, когда золото не застит взор, к его словам прислушиваешься. – Я мог бы перебить вас всех. Я не хочу ничьей крови. Да будет мир!

– Но... наши земли… – вырывается у Агаты.

– Разве мало места на востоке?

– Нет, но…

– Я вижу, ты хочешь сражаться, дочь Дану. Подбери Меч!

Куртка на его груди промокла и еще больше потемнела от крови. Узкие ладони Агаты касаются мощных, вздутых мускулов. Ему больно, но он не подает вида.

– Мои воины…

– Выбирай, Thaide. Если тебе нужна только власть, хотя бы на краткий миг, пока вас не раздавили легионы, – оставайся Видящей. Если же нет…

– То что?

Его лицо оказывается совсем близко. Щекочущее дыхание касается уха.

– То вот что!

Тяжелые руки ложатся ей на талию, привлекают ближе…

И Агата не сопротивляется. Она внезапно закрывает глаза и опускает голову ему на плечо.

Серебристая кольчуга окрашивается его кровью.

Ноги Агаты подкашиваются. Она знает, что сейчас будет, – и хочет этого.

* * *

Фесс повел рукой, ставя непроницаемую завесу перед любым звуком, что попытался бы вырваться из шатра.

* * *

Гномы заметили врага издали. Вон они, имперцы, встали, перегородив поле; думают, что, если их бока защищены заснеженным лесом, гномы ничего не смогут с ними сделать!

Взвыли рога. Подгорные воители не прятались. Пусть враг защищается, пусть он атакует – Драгниру все равно. Он сокрушит хумансов, как делал это уже не раз.

Войско гномов стремительно разворачивалось. Три хирда – большой и два малых. Все по канону воинского искусства, Пусть знают.

Сидри стоял рядом с ковчегом Драгнира. Сегодня такой день, что не грех будет и достать заветное сокровище. Сила Глубин отдала в руки гномам всех их врагов – и хумансов, и Дану. Это хорошо. Дело будет окончено одним ударом.

Однако там, впереди – древний враг, куда более опасный, чем все легионы Империи вместе взятые. Иммельсторн, Деревянный Меч; сказания о нем гномов наполнены ужасом и кровью. Он появлялся – я победы оборачивались поражениями. Почти что разбитые Дану гнали рати гномов от самой своей столицы; потребовалось устлать телами подземных воителей не одно поле, прежде чем удалось одолеть врага. А может, это всего лишь сказки, которыми бежавшие с поля брани объясняли свою трусость, – никто ведь не видел Деревянного Меча воочию…

И вот он здесь. Ну что же, Драгнир ждал достаточно долго.

Гномы стояли в молчании. Они ждали, пока противник повернется к ним лицом. Нанести удар в спину сейчас – бесчестье; вчера же это была бы вполне допустимая военная хитрость.

От строя хумансов отделилась тройка парламентеров. Гномы не стали тратить время на пустые разговоры. Гонцов подпустили поближе и расстреляли из арбалетов. «Мы не ударим вам в спину, но не будем и говорить. Сегодня бой будет насмерть, до тех пор, пока не падет последний из вашего или нашего племени».

Начальствующие над хирдом ждали, пока легионы развернут строй. А потом все три хирда пошли в атаку.

* * *

Фесс видел изготовившихся к последнему броску гномов. Видел, как они хладнокровно и спокойно перебили отправившихся к ним для переговоров. Что ж, понятно – они будут драться до конца. Они пришли мстить. Жаль, что ошибся Император, жаль, что не успел уладить дело с Дану, – а теперь придется биться на два фронта.

Он послал весть. Император должен выйти и возглавить войско.

– Сеамни…

На ее губах пузырилась кровь – она искусала их, сдерживая крик. Они забыли о том, что шатер раскинут на поле боя.

– Сеамни, там… – Пришли гномы. Я знаю. – Она улыбнулась. – Послушай, я... должна сказать тебе…

– Потом все слова, потом! Сейчас надо сражаться.

Ты со мной?

Она не успела ответить.

* * *

Фесс знал, как его звали, высокого воина с надменным взглядом, в дорогой высеребренной кольчуге, с тонким жемчужного оттенка мечом в руке.

Седрик остановился, глядя снизу вверх на неподвижного всадника.

– Народ Дану зовет свою Видящую.

– Она свободна выйти, когда пожелает. Подожди, когда переговоры завершатся.

Седрик несколько мгновений молчал. Глаза его внезапно изменили цвет, сделавшись янтарно-золотыми.

Фесс опоздал с броском на долю секунды. Уже все поняв, он прыгнул, но Седрик сейчас был могущественнее любого воина, когда-либо странствовавшего под этим солнцем. Меч распорол черный полог; Фесс метнул нож, однако лезвие лишь со скрежетом скользнуло по кольчуге.

Деревянный Меч хорошо охранял своего избранника. Он, Иммельсторн, явно решил бросить прежнюю Видящую.

Двое, стоявшие посреди шатра, были уже одеты, но Деревянный Меч, словно забытая капризным ребенком игрушка, валялся в стороне. У самых ног Седрика.

Фесс взмахнул глефой, уже понимая, что жить осталось совсем немного – оголовки стрел Дану, казалось, вот-вот вопьются в затылок и шею. Седрик играючи отбил удар, ответное движение жемчужного клинка отбросило Фесса в сторону. Дану подхватил Деревянный Меч.

– Во имя древней мести – убивай!

Коричневатый клинок с шипением рассек воздух. Фесс, пытавшийся встать, несмотря на острую боль в колене, увидел, как Император перехватил оружие Дану закованной в магическую броню левой рукой. Лицо перекошено, однако сил хватило – Седрик пошатнулся, рухнув на одно колено.

– Бежим! Фесс!..

Стрелы уже летели.

Искажающий Камень в руке воина полыхнул вновь. Пламенные росчерки, стремительно сгорающие в зимнем небе, – стрелы Дану не в силах устоять против магии Радуги и Фесса.