коммунистического государства югославские коммунисты не решались назвать Югославию государством социалистическим. Приравнивая стадию своего строительства социализма к социализму в Советском Союзе

455

1920-х годов, они называли свое государство народной демократией[4] — термин, в дальнейшем примененный ко всем коммунистическим диктатурам советского блока. Югославы оказались первенцами и в «изобретении» народных фронтов. Параллельно Мао в Китае, Джилас выдвинул тезис об активной роли «революционного крестьянства» в построении социализма[5]. А будучи изгнанными из Коминформа, югославы выдвинули теорию различных путей к социализму и коммунизму в зависимости от исторического, хозяйственного и политического опыта каждой отдельной страны — то, что почти двадцатью годами позже вождь итальянских коммунистов Тольятти сформулирует под именем полицентризма.

Тито явно не понимал, почему на него обрушился такой шквал злобы и оскорблений со стороны Сталина, перед которым он так преклонялся. На V съезде партии, через несколько месяцев после изгнания из Коминформа, Тито закончил свою речь привычным: «Да здравствует Сталин!».

Не желая понять, что сутью коминформовских обвинений была не идеология, а раздражение Сталина независимостью югославского комруководства, Тито в следующие несколько лет пытается доказать свою коммунистическую ортодоксию максимальным подражанием Советскому Союзу. Еще в 1947 году вводится пятилетка с такими же грандиозными и неосуществимыми масштабами планируемой индустриализации, как и в СССР. И так же, как и в СССР, главой плановой экономики назначается не профессионал-экономист, а партийный номенклатурщик Кидрич, экономическое образование которому заменила поездка в СССР, знакомство с советскими пятилетками, что и привело к тупому им подражанию в Югославии. Поскольку Коминформ критиковал Югославию и за медленные темпы коллективизации, и за сохранение частного

456

сектора в сельском хозяйстве, ЦК Югославской компартии объявляет в 1949 году программу ускоренного внедрения колхозной системы, сокращения частного сектора и предельных размеров частных хозяйств с 25 га, разрешенных первой реформой 1945-1946 годов, до 10 га[6]. Как и советская коллективизация, экономически нерентабельное планирование с упором на огромные заводы и тяжелую промышленность, не имевшие возможности достаточного для окупаемости объема сбыта в преимущественно крестьянской стране, и сокращение частновладельческого земельного сектора привели к экономическому кризису. Массовый голод был предотвращен лишь громадной американской экономической помощью.

Что касается идеологии, то югославское коммунистическое руководство начало освобождаться от гипноза непогрешимости Сталина лишь к 1949 году. Сталин, в частности, предсказывал, что «югославская националистическая линия приведет к дегенерации страны в буржуазную республику, потере независимости и к превращению в колонию империалистических государств»[7]. На это югославские коммунисты ответили критикой сталинизма слева. На пленуме ЦК в январе 1949 года Джилас обвинил советский коммунизм в ревизионизме и позднее сравнил югославский спор с Коминформом с противостоянием большевиков и меньшевиков, приравнивая себя к большевикам, а Сталина — к меньшевикам. Ссылаясь на Ленина, Джилас утверждал, что в наследии марксистских «классиков» нет понятия ведущего коммунистического государства, ведущей партии или ведущей коммунистической нации. У каждого народа может быть свой путь к коммунизму, писал Джилас, опираясь на ленинское учение о том, что революции происходят не стихийно, а производятся революционной партией в зависимости от условий той или иной страны. Тут Джилас явно имел в виду ленинскую

457

брошюру «Что делать?», забывая, однако, что составленный Лениным в 1920 году устав Коминтерна явно говорит о ведущей роли «первого социалистического государства» и о долге каждого коммуниста в любом уголке мира защищать интересы Советского государства, служить ему.

Особый путь Югославии очень беспокоил Сталина — как бы остальные компартии стран советского блока не последовали югославскому примеру. Первой ласточкой этого страха были показательные процессы осенью 1949 года в Венгрии над коммунистом Ласло Райке, а в Албании над сторонником объединения с Югославией — Кочи Джодже. За этим последовали аналогичные процессы в Венгрии, Румынии и Чехословакии. Все подследственные обвинялись в «титоизме», процессы заканчивались расстрелами, за исключением Польши, где Гомулка был «всего лишь» отставлен и арестован. Это рассеяло последние иллюзии коммунистов о великом Сталине и о возможности сосуществовать с ним «в мире и согласии». Если в 1948 году на V съезде КПЮ Джилас еще оправдывал сталинские суды 1930-х годов над старыми большевиками и осуждал Троцкого и троцкистов за «клевету» на Сталина, то двумя годами позднее он повторял аргументы того же Троцкого и троцкистов против Сталина, что дало повод Коминформу обвинить югославов в троцкизме. Как и Троцкий, югославские коммунисты теперь твердили, что буржуазное окружение и экономическая отсталость способствовали вырождению советского социализма в общество нового класса или даже касты. Но югославы придавали меньше значения экономическим факторам, чем Троцкий, а потому допускали возможность построения социализма в отдельных странах. Надо сказать, что тут Джилас начал замечать элементы зарождения нового класса и в Югославии. В 1953 году он пишет ряд статей на эту тему для главного органа КПЮ — газеты «Борба», а затем публикует свою знаменитую книгу «Новый класс», за что Тито исключает его из партии и отправляет в ту самую тюрьму в Сремской Митровице, в которой Джилас сидел еще в королевской Югославии.

Первоначально ссора Коминформа с Югославией была воспринята на Западе с недоверием. Высказывались предположения,

458

что это какой-то совместный советско-югославский маневр для введения Запада в заблуждение. По к 1949 году стало ясно, что ссора подлинная. Американское правительство решило оказать Югославии поддержку, видя в югославском национальном коммунизме фактор ослабления и подрыва сталинско-коммунистического монолита. Снят был запрет на экономическую помощь Югославии. В декабре 1949 года американский посол в Белграде публично заявил, что сохранение югославского суверенитета в интересах США. В 1950 году началось оказание Югославии массивной экономической помощи со стороны США и других западных государств, что, в свою очередь, заставило Югославию изменить свою внешнюю политику, сблизиться с западными странами и постепенно открыть свои границы. В 1953 году были расширены пределы земельной собственности и мелких частных предприятий — в духе советского НЭПа.

В том же году был опубликован государственный закон, направленный на «нормализацию отношений между государством и религиями», предоставивший некоторые дотации религиозным общинам, семинариям и религиозной печати. Это, однако, не прекратило агрессивную антирелигиозную пропаганду в государственных СМИ. До конца власти коммунистов в Югославии запрещалось преподавание религии в государственных учебных заведениях. Кроме того, по требованию государства еще с 1940-х годов существуют так называемые ассоциации приходского духовенства, дающие возможность гражданским властям вмешиваться в церковные дела, давить на священников, минуя епископов и таким образом ограничивая их власть в Церкви. Поскольку государственное страхование (медицина, пенсии и пр.) распространялось только на священников, состоявших в этих ассоциациях, почти все православное приходское духовенство и их мусульманский эквивалент вступили в такие ассоциации. Среди