по поводу юношеской импульсивности Сиралка, он знал, что молодой человек далеко не дурак. Маловероятно, что он будет давить слишком сильно или сделает что-нибудь выдающееся глупое, но он действительно представлял преемственность. До тех пор, пока он лично не был связан с какими-либо заговорами, которые какой-нибудь мелочный мастер закона мог бы счесть неприемлемыми, конечное положение Дома Эксхаммеров было безопасным. Ни один король не собирался обвинять наследника одного из баронов королевства в измене, если он не мог убедительно доказать всем своим другим баронам и лордам-правителям, что рассматриваемый наследник действительно был виновен. Нет, если только он действительно не хотел вызвать новое Смутное время. Еще...

- Возможно, это не такая уж плохая идея, несмотря на то, у кого она была, - сказал он наконец. - Я знаю, что ты все равно собираешься с ними пить и кутить, так что мы могли бы извлечь пользу из всех денег, которые ты потратишь на пиво и эль.

- Я постараюсь оставаться трезвым или, по крайней мере, не сползать под стол, пока не прочищу их одурманенные алкоголем мозги, отец, - пообещал его сын с блеском в глазах.

- Хорошо. И учитывая тот факт, что ты унаследовал мою твердолобость в том, что касается выпивки, ты, вероятно, даже добьешься успеха... в основном. Но, - дразнящий тон Кассана отрезвил, - помни, что это не должно быть слишком очевидно. - Барон поднял руку. - Верю, что ты не будешь деспотичен, Сиралк, но на тебя будет смотреть много глаз, в том числе немало тех, кого, я уверен, ты никогда не увидишь. Учитывая, как... непросто обстояли дела при дворе последние несколько лет, мы не хотим давать кому-либо из друзей Теллиана что-то, что они могли бы использовать, чтобы предположить, что ты пытаешься активно противостоять королю в этом вопросе. Несогласие с советами Мэйсбирера или Шафтмастера короне - это одно, и никто не мог ожидать, что кто-либо из нашего дома не будет в активной оппозиции к Теллиану из Балтара, но любое предположение о противодействии королю может сильно повредить нашему положению в Сотофэйласе. Особенно, если кому-нибудь из этих друзей Теллиана удастся убедить его, что мы планируем что-то более... решительное, чем спор с его ошибочными советниками в Совете.

- Понимаю, отец, - серьезно сказал Сиралк, - но ты всегда говорил, что быть предупрежденным - это первый шаг к тому, чтобы быть вооруженным.

- Это потому, что я мудрый и проницательный парень, - сообщил ему отец с еще одной улыбкой. - И, вероятно, тебе никак не повредит, если ты согласишься с кем-нибудь из своих коллег, молодых любителей эля, если они скажут что-нибудь менее лестное о Теллиане или этом ублюдке Базеле. - Улыбка превратилась в гримасу. - И это прекрасно, когда ты управляешь обменом, чтобы они говорили как можно больше нелестных вещей, пока можно делать это незаметно. Просто убедись, что кто-то другой начинает обмен. Тебе нужно укрепить свою репутацию полной противоположности вспыльчивости, особенно после того... незаконченного дела с Трайаналом в прошлом году. - Кассан бросил на него умеренно строгий взгляд. - Я понимаю провокацию, но протыкать кого-то двумя или тремя футами стали не всегда самый осторожный способ устранить проблему. Особенно если в процессе ты нарушишь покой короля.

- Да, отец.

Сиралк почтительно склонил голову, затем допил свою чашку какао и поставил ее обратно на стол пустой.

- А теперь, отец, если позволите, я должен закончить собирать вещи, если хочу выбраться отсюда до обеда.

- Конечно, ты свободен. - Кассан сделал прогоняющий жест обеими руками, и Сиралк рассмеялся, отодвигая свой стул. - Только не забудь попрощаться со своей матерью!

- О, я слишком умен, чтобы делать что-то настолько глупое! - проинформировал его Сиралк, затем отвесил ему более официальный поклон, прежде чем выпрямиться, улыбнулся Шейрнейт и целенаправленно направился к выходу из столовой.

- Он справится, отец, - сказала Шейрнейт, и Кассан поднял бровь, глядя на нее. В отличие от младшей дочери Кассана, Линейи, которая была практически женской копией своего отца, у Шейрнейт были карие глаза матери, темные волосы и миниатюрный рост. Однако, если отбросить внешность, она была гораздо больше похожа на Кассана, когда это имело значение, и теперь эти карие глаза задумчиво смотрели на него. - Конечно, я должна задаться вопросом, о чем именно ты ему не рассказывал.

- Не рассказывая ему о? - невинно спросил Кассан.

- Отец, я никогда не видела, чтобы у тебя не было по крайней мере дюжины железок в огне в один и тот же момент, но ты был удивительно... спокойным в последний год или около того. Поскольку я случайно знаю, что ты совсем не в восторге от того, что происходит в Сотофэйласе, это наводит на мысль, что ты тщательно прячешь некоторые из своих железок подальше от посторонних глаз. Та беседа, которая у нас была о Торандасе Дэггерэксе, наводит меня на точно такие же мысли. И тот факт, что ты не обсуждаешь ни одно из этих устройств с Сиралком, прежде чем отправить его в Сотофэйлас, говорит о том, что ты намеренно держишь его подальше от них. Я, с другой стороны, всего лишь дочь. Таким образом, нет никаких причин, по которым я не должна давать волю своему воображению, пытаясь выяснить, что именно ты с ним не обсуждаешь. Особенно, - ее карие глаза смотрели прямо в его серые глаза, - учитывая, насколько непосредственно они, вероятно, повлияют на мою собственную жизнь.

Выражение лица Кассана стало серьезным. Он несколько секунд смотрел на нее, затем глубоко вздохнул и кивнул.

- Ты права, - признал он. - В то же время, я знаю, ты поймешь, что прямо сейчас происходит много вещей, которые я не могу обсуждать ни с тобой, ни с кем-либо еще.

- Конечно, понимаю, - тихо сказала она. - Я точно знаю, на какие ставки ты играешь, отец. Мне не нужно знать все подробности того, как ты планируешь играть в игру, и я понимаю причины, по которым вы держите свои карты поближе к тунике. Я даже понимаю, что не рассказывать мне всего - это один из способов защитить меня... точно так же, как ты делаешь с Сиралком. Но я надеюсь, ты понимаешь, почему я хочу знать все, что ты можешь и хочешь мне рассказать. Ты мой отец, и я люблю тебя. Даже если бы в мои обязанности не входило делать все, что в