Он сидел, глядя ей вслед, долгое, неподвижное время. Затем он сделал еще глоток из своей чашки какао и скорчил гримасу, обнаружив, как оно остыло.

Он поставил чашку обратно, встал и подошел к одному из окон столовой, глядя в него, сцепив руки за спиной, размышляя о своих детях, их месте в королевстве и опасном решении, которое принял сам, когда Талтар принес ему последние новости из Сотофэйласа.

Его серые глаза стали мрачными и жесткими, а челюсть сжалась. Он так старался избежать пересечения этой последней черты в своем конфликте с Теллианом, но теперь Теллиан и Юрохас не оставили ему выбора. Они убедили Мархоса не просто разрешить их проклятый канал, но фактически предоставить ему королевскую хартию! Это было невыносимо. Даже если брак Шейрнейт с Торандасом Дэггерэксом должен был привести Норт-Райдинг к согласию с Саут-Райдингом и Ист-Райдингом в Великом совете, успех проекта Теллиана навсегда склонил бы баланс сил в сторону Балтара. По-другому и быть не могло, когда потоки богатства, которые предсказывал Шафтмастер в казначействе, начнут захлестывать Уэст-Райдинг и королевство. Положение Теллиана как хранителя этого богатства неизбежно утвердило бы его в неоспоримом положении самого могущественного дворянина королевства, и если бы это произошло, база власти Кассана была бы разрушена. Хуже того, сказал он себе, это означало бы, что непристойный союз Теллиана со звероподобными градани увенчается успехом, а это было неприемлемо. Он предпочел бы видеть, как Равнина Ветра наводнена упырями и троллями, чем видеть, как этих ублюдков-Конокрадов действительно принимают в союзники сотойи на равных - после всего, что они сделали, чтобы на каждом шагу мешать его собственным планам!

Нет. Он покачал головой, его глаза были похожи на серый кремень. Нет, это был единственный способ, и виноваты были не только Теллиан и Юрохас. Боги знали, что он никогда бы не поднял руку на своего короля, если бы его король не вынудил его к этому! Если бы он не доказал, насколько недостоин своей короны. Но с Мархосом было хуже, он нарушил веру бесчисленных поколений сотойи, которые узнали врага, когда увидели его. Все, что ему нужно было сделать, это сказать "нет", отказаться одобрять безумие Теллиана, но он не собирался это делать. Он встал на сторону врагов королевства, а не тех, кто принимал его интересы близко к сердцу, и, поступив так, он не оставил Кассану выбора, никакой возможности.

Если наследный принц Норандор внезапно унаследует корону своего отца, королевству грозит регентство продолжительностью не менее шестнадцати лет. И если Норт-Райдинг присоединится к Кассану и Йерагору в Великом совете, и там не будет ни Мархоса, ни Юрохаса, чтобы противостоять им, тогда они назначат регента наследного принца... и этим регентом не будет кто-то по имени Теллиан Боумастер.

Талтар прав, черт бы его побрал, с горечью подумал Кассан. Я знаю, что ему нужно больше, чем просто все те кормаки, которые он получил от меня. У этого человека свои планы, и я не доверяю ему настолько, насколько мог бы бросить боевого коня. Но я также знаю, что он здесь, где я смогу присмотреть за ним, как только пыль рассеется. Если я не смогу удержать его под контролем с таким стартовым преимуществом, тогда я заслужу все, что со мной случится! И даже если бы это было неправдой, он все равно прав. Я должен действовать, и действовать сейчас, прежде чем Мархос официально обнародует свою хартию Теллиана на осенней сессии Совета. И у меня нет выбора, кроме как убедиться, что он и Юрохас оба умрут.

Что-то внутри него взбунтовалось при этой мысли, но он сурово подавил это. Жребий был брошен, теперь оставалось просто организовать все как можно тщательнее. Как он и предположил Шейрнейт, были посторонние, которые сделали бы почти все, чтобы канал Теллиана потерпел неудачу. Хитрость заключалась бы в том, чтобы убедиться, что любые подозрения внутри королевства падут на этих чужаков, а не на Кассана.

И если Талтар прав, и Юрохас намерен продолжать игнорировать призыв своего брата вернуться домой и останется там, где он есть, на Вурдалачьих пустошах, его смерть, вероятно, может быть превращена в несчастный случай, и в этом будет обвинен один Теллиан, поскольку это его экспедиция, которую сопровождает Юрохас. Он слегка улыбнулся при этой мысли. То, что он "случайно погиб в бою", тоже отделит его смерть от смерти Мархоса, теперь, когда я думаю об этом. Просто ужасное, трагическое совпадение... и такое, которого никогда бы не произошло, точно так же, как у тех "чужаков" никогда не было бы никакого мотива для убийства короля, если бы не извращенный союз Теллиана с градани и Дварвенхеймом!

Улыбка стала шире и холоднее по мере того, как он обдумывал возможности. Если бы его собирались заставить сделать это, то он сделал бы это так хорошо и эффективно, как только можно было сделать.

И он точно знал, как это сделать.

Он отвернулся от окна, подошел к столу и потянул за вышитую шелковую веревочку колокольчика. Прошло не более двух-трех секунд, прежде чем дверь из кладовой в столовую открылась, и один из младших дворецких с поклоном вошел в нее.

- Можем мы теперь убраться, милорд? - спросил он.

- Можете, - резко ответил Кассан. - Но сначала пошли весточку сержанту Уоршоу. Скажи ему, что я хочу видеть его в своем кабинете как можно скорее.

Глава двадцать пятая

- Извините меня, сэр Далнар, но к вам посетитель.

Сэр Далнар Бронзхелм нахмурился, оторвавшись от очередного из бесконечных документов на своем столе. Но хмурое выражение исчезло, когда он узнал хорошо одетого мужчину, стоящего за улыбающимся клерком в дверях его офиса.

- Мастер Талтар! - Бронзхелм встал, его хмурый взгляд превратился в улыбку. - Я не ожидал увидеть тебя снова так скоро.

- Я сам не ожидал, что снова окажусь здесь так скоро, - ответил Талтар Шифбирер. - Очевидно, обстоятельства изменились.

- Вероятно, потому, что где-то были замешаны кормаки, - проницательно сказал Бронзхелм и кивком отпустил клерка, затем жестом пригласил Шифбирера в кабинет и указал на удобное кресло перед своим столом. Его посетитель сел, а Бронзхелм опустился в свое собственное вращающееся кресло и откинул его назад.

- Здесь замешаны кормаки, не так ли? - сказал он.

- Ну, я просто случайно оказался обладателем особенно красивого набора рубинов, который, как я подумал, мог бы понравиться баронессе Мяче,