Садясь на унитаз - будьте осторожны! Возможно, что там, под ободком, притаился Активный Утенок!

Предупреждение Минздрава

После того, как Шуа’лай Стаза пал, сраженный демоном, его люди окончательно утратили боевой пыл. Палицаи воспользовались моментом и сделали то, что обычно и делали в таких ситуациях - дали деру. Причем не только с места битвы, но и из города вообще - изрядная доля разбойничьих шаек в Юберии приходится на палицаев-дезертиров. Сегодня их число пополнилось еще одной.

Шотелиды еще какое-то время огрызались. Но когда следом за демоном примчался огромный белый зверь, с ходу разорвавший их командира (Рикардо просто врезался в него сослепу - как и большинство хомяков, он страдал близорукостью), они решили, что отступление все же лучше, чем бесполезная смерть. Их и так осталось мало - огонь Бальтазара и шмайссер Грюнлау изрядно проредили ряды бравой гвардии. А тут еще и живая и-виза Мельхиора «убила» шотел, оживленный Стазой, и начала как-то очень нехорошо примериваться…

Колобков же лишился ноги, но не присутствия духа. Он тут же сделал себе временный костыль из простой швабры, наорал на ревущую жену, заявив, что нога - не голова, могло быть хуже, и начал распоряжаться. От воссоединившихся волшебников потребовали немедленно сделать что-нибудь с этой непонятной хреновиной, по-прежнему не дающей «Чайке» отчалить - создавалось впечатление, что ее привязали невидимым канатом.

Волшебники некоторое время тупо моргали, но потом все-таки соизволили помочь. Хотя сделали это весьма оригинальным образом. Да, верно, после их заклятия «Чайка» освободилась и наконец-то покинула опостылевшую гавань.

Только произошло это потому, что добрая треть пристани попросту рассыпалась в пыль.

- Ну и что это такое? - озадаченно уставился на результат своих трудов Бальтазар.

- Забей! - махнул рукой Колобков. - Василь Василич, дави на газ, сматываемся отсюда, да побыстрее! Серега, ком цу мир, доложи обстановку! Как вы тут без меня?

- Потерь нет… в принципе, - вяло ответил Чертанов. - Только ваша нога и с Геной… что-то…

Телохранитель, подоспевший в последний момент, стоял на корме, не обращая внимания на довольно ощутимую качку, и тупо пялился в никуда. Его опасливо обходили стороной - Гена напоминал какой-то монумент. Он уже десять минут не шевелился и даже не моргал.

Рикардо свернулся клубочком возле надстройки. К нему тоже никто не подходил близко - только Оля сидела рядом со своим любимцем. Даже использовала его вместо кресла. Хомяк-великан не возражал.

- Петр Иваныч, может, того… за борт его? - зашептал Чертанов.

- Нет, Серега, нельзя… - вздохнул Колобков. - Этот хуймяк мне жизнь спас, раненого с поля боя вынес… Нельзя его топить. Светулик, ну что там? Жить буду?

- Будешь, - сухо ответила Света, осматривающая отцовскую культю. - Но на костыле. Медицина тут ничем не поможет. Разве что опять у волшебников попросить…

- Тихо ты! - зашипел на нее папа, испуганно обернувшись к чокнутым старикам. - Чтоб и меня в ворону превратили, или крысу какую?! Или вообще статую Командора, как Геныча?! Нафига мне эта ботва?! Не, я уж лучше на одной ножке пока поковыляю, а там посмотрим… Только льду еще подложи, а то этот уже тает. И выпить чего-нибудь дайте… Кстати, насчет выпить - а где Петрович?

Пернатый механик и в самом деле куда-то запропастился.

- Ладно, выпить захочет - прилетит, - пожал плечами Колобков. - Серега, а почему у меня эта ботва в зубе больше не работает?

- Источники энергии слишком слабенькие… - вздохнул сисадмин. - Проработали несколько часов и сдохли…

- Ни хрена нормально сделать не можешь. За что я тебе деньги плачу только, а? Василь Василич, мы когда из этой гребаной бухты выйдем?

- К утру, - спокойно ответил штурман.

- Тогда я на боковую. Вторые сутки не сплю. Светулик, захомутай мне эту культяпку получше, лады?

В отличие от остальных, Фабьев превосходно выспался за день, поэтому теперь чувствовал себя свежим и бодрым. И очень счастливым - наконец-то якорь поднят, снова в открытое море! А он уже, грешным делом, начал опасаться, что капитан задумал в этой Юберии поселиться - вон какой бизнес закрутил…

А на оставленной за кормой пристани один из трупов вдруг зашевелился. Шуа’лай Стаза медленно поднялся на ноги, ощупал окровавленный затылок и презрительно хмыкнул - удар, нанесенный чертовкой, всего лишь временно оглушил старого колдуна. Он задумчиво посмотрел вслед уходящей «Чайке», прислушался к шуму в городе и начал торопливо снимать сандалии. Много лет назад он позаботился о том, чтобы под рукой всегда был канал экстренного отхода.

- Триремы… - пробормотал он, медленно растворяясь в воздухе.

Протяженность бухты Наранно немногим больше двухсот километров - на полном ходу «Чайка» могла пересечь это расстояние часов за семь. Но Фабьев шел на половинном - как уже упоминалось, залив Кармелия и днем представляет настоящее испытание для любого навигатора, а ночью в нем вообще прекращается всякое судоходство. В темное время суток все юберийские суда становятся на якорь или вообще вытаскиваются на берег. Специально для этого у каждой галеры имеется фальшкиль, предохраняющий киль от повреждений на суше.

В воздухе начал поблескивать тепорий - наступало утро. На палубу, весело похрюкивая, вышел Колобков со шваброй под мышкой. Следом чеканил шаг Валера и тащился унылый Чертанов - он не выспался. Причина этого уже сидела на фальшборте с зеркальцем и пилочкой для ногтей - только полировала она не ногти, а рога.

- Ух, Геныч, ты всю ночь, что ли, тут простоял? - сочувственно осведомился Колобков.

Гена не ответил. Он окончательно окаменел.

- Кобздец… - грустно опустил голову Валера. - Шеф, может это… похоронить его?…

- А может, он еще живой? - с надеждой постучал по щеке бывшего телохранителя Колобков. - Валерыч, оттащи его пока куда-нибудь… ну, в каюту, например. Я сейчас пожру и сяду нашим ветеранам колдунского фронта на шею - пусть расколдовывают, мать их за ногу!

Валера с превеликим трудом поволок бывшего напарника к каютам. От пяток Гены на палубе остались глубокие царапины. Нести приходилось очень осторожно - Валера опасался, что отломит корешу руку или ногу.

- Серега, ну ты того - подопри меня, что ли, видишь же, мне с одной лапой неудобно! - возмутился Колобков, кое-как ковыляя на швабре к фальшборту. - Не, точно нужно еще попугая и шапку треугольную! Зинка всю ночь ревела, дура!

- Куда плывем, капитан? - неожиданно окликнули его откуда-то снизу.

Колобков очень медленно опустил глаза - голос звучал ужасно знакомо. Он посмотрел на говорящего… и едва удержался от вопля.

- Ты?! - возопил одноногий бизнесмен. - Ты?! Гребаный хуймяк, ты же в городе остался! Ты откуда тут взялся?!