– Так будет лучше всего. Когда я услышала, что ты в безопасности, то начала переговоры с тьерином Элрида. Его старшая дочь – славная девушка.

– Очень плохо, потому что тебе придётся прервать эти переговоры. Я отправил Блейна в качестве своего представителя просить руки сестры Игвимира из Аусглина. Её вроде бы зовут Аэдда. Меня совершенно не волнует, как она выглядит. Мне нужен этот союз.

– Что? Родри, я встречала эту девочку при дворе. Это худшее из того, что ты можешь выбрать! Она – милая малышка, с хорошими манерами, но у неё совсем нет мозгов. И робкая, как полевая мышка.

– Наплевать!

– Родри!

К тому времени большой зал оживал, наполняясь людьми, которые, пошатываясь, спустились завтракать. По обоюдному молчаливому согласию, Родри с матерью направились в её гостиную – просторное помещение, где были открыты окна, чтобы впустить мягкое весеннее солнце. В луче света, в котором кружились пылинки, они посмотрели друг на друга.

– Если бы ваша светлость отправили ко мне посыльного, то я бы не стала ничего предпринимать, – сказала Ловиан, тщательно подбирая каждое слово. – Но ситуация складывается очень неловкая…

– Если бы ваша светлость подождали, чтобы сперва посоветоваться со мной, неловкость никогда бы не возникла. Прости, мама, но тебе придётся разобраться с Элридом и отказать ему. Послушай, у тебя это очень хорошо выходит. Ты, несомненно, получишь удовольствие от всей этой политики.

Ловиан подавила желание дать младшему сыну пощёчину, как сделала бы в прошлом. Она снова почувствовала, что имеет дело с незнакомцем.

– Не думаю, что Блейн, несмотря все свои на добрые намерения, является подходящим лицом для организации важного брачного союза.

– А я с тобой не согласен. В любом случае, теперь слишком поздно. К этому времени его курьер уже, вероятно, прибыл к Игвимиру с письмом, дабы просить для меня руки его сестры.

– Родри, ты никогда не видел эту девушку. А я видела.

Он пожал плечами и подошёл к окну.

– Почему ты так настроен на союз с Аусглином? Я просто не понимаю.

– Прости, мама. Есть кое-что, чего ты не знаешь. – На побережье Аусглина есть город под названием Слайт. Это пиратский притон, и Игвимир знал о нем много лет и ничего не предпринимал. Почему? Потому что у него нет флота. Когда его сестра выйдет за меня замуж, он сможет пользоваться моим флотом, а я получу право приплыть в его рин и сжечь эту адскую дыру дотла.

Хотя Родри все ещё улыбался, взгляд его сделался ужасен, и не от слепой дикой ярости, которую его мать много раз видела раньше, а от ледяной убийственной ненависти. Ловиан непроизвольно отшатнулась.

– Из Аэдды получится неплохая жена, – продолжал Родри. – Поскольку единственная женщина, которая мне нужна во всем королевстве, находится вне досягаемости, подойдёт любая другая – если она в родстве с гвербретом Игвимиром.

– Понятно. – Ловиан хотела сказать что-то ещё, но не нашла слов и впервые в жизни почувствовала, что стареет. – Значит, я ничего не могу сделать, не так ли?

– Ничего. – Родри снова улыбнулся и заговорил более мягким голосом. – Матушка, прими мои извинения. Мы смягчим обиду Элрида золотом и подарками, а через год или два все забудется. Если девушка хороша собой, то на неё найдутся и другие охотники.

– Воистину так.

В её голосе зазвенела сталь. Он перестал улыбаться.

– Поскольку ваша светлость так споро взяли все дела в свои руки, то я вскоре вернусь в дан Гвербин… если только ваша светлость соблаговолит оставить мне эти владения, – продолжала Ловиан.

– Клянусь всеми богами! Ты думаешь, я это сделаю? Отберу твоё законное наследство из-за такой мелочи?

– Это не мелочь, Родри. Это очень важно. Человеку вроде тебя неудачный брак может отравить всю жизнь – и все правление. Тебе нужна соратница, а не серая мышка. Почему ты не можешь просто заключить с Игвимиром обычный военный пакт?

– Потому что он тупой, подозрительный ублюдок, и нет никакой надежды, что он позволит мне высадиться на его землях, если я не стану его родичем.

– Но если я правильно оценила Аэдду, она очень скоро тебя возненавидит, а если так, то ты должен точно знать, кто станет отцом твоих сыновей.

– О, несомненно, – сказал Родри. – Матушка, по этому вопросу я поверю тебе на слово, поверю больше, чем клятвам тысяч священников.

Время схватки миновало.

– Значит, ты знаешь правду, не так ли? – спросила она, заставляя себя говорить спокойно.

– Знаю. Но никогда не стану винить тебя за это.

– Спасибо, – небрежно, как только могла, отозвалась Ловиан. – Знаешь, я никогда не говорила тебе об отце, поскольку боялась, что ты отречёшься от власти. Ты всегда славился своим чувством чести, Родри. Но я все равно знала: рано или поздно рин востребует тебя.

– Так и случилось, и ты оказалась права… – Внезапно Родри вздохнул и провёл руками по волосам. – Но это все давно позади, мама. Аберуин – мой, и будь я проклят, и дважды проклят, если откажусь от него.

Наконец Ловиан смогла улыбнуться. В общем и целом, она все же неплохо воспитала сына…

– И когда Аэдда прибудет на свадьбу? Ты желаешь, чтобы я помогла все устроить?

– Тысячу благодарностей, матушка. Но я больше ничего не хочу.

Пчелы в клевере; птицы резко кричат;

День без росы. Рассвет пробирается в сад;

Красные розы на снежной горе.

Лливарч Прародитель

Вот уже несколько недель Алейне не спалось. Каждое утро она вставала до восхода солнца, накидывала простое льняное платье, выходила в ночной сад, где пахло жасмином и жимолостью, и бесцельно бродила среди статуй предков своего мужа, пока тёмное небо не светлело, становясь серым. Временами она садилась на край мраморного фонтана и водила рукой по воде, как ребёнок, и думала, узнает ли когда-нибудь, что случилось с её мальчиком-варваром. Теперь, когда он был далеко, Алейна радовалась, что не забеременела и не убедила его остаться. «Выйти замуж за освобождённого раба было бы самой большой ошибкой моей жизни, – иногда думала она. – Но, надеюсь, он в безопасности и с ним все хорошо…» После того, как вставало солнце, Алейна спешила назад в дом, где было мрачно и прохладно, и доставала свои плитки для предсказания судьбы. Хотя её расклады всегда получались неубедительными и бездоказательными, она все равно подолгу разглядывала их – иногда по нескольку часов кряду, в отчаянии надеясь разглядеть там нечто определённое – пусть это даже окажется какое-то терпимое несчастье, лишь бы оно развеяло скуку будней. Но Алейна никогда не обнаруживала ничего интересного. Ничего возбуждающего. Разве что обычные любовные связи и новости издалека…

Тем не менее, эти весьма банальные предсказания сбылись для неё самым поразительным образом. По крайней мере, так восприняла это она сама. В один особенно жаркий день Алейна отдыхала на подушках и бесцельно смотрела на расклад плиток, когда в дверном проёме появился Порто.