— А это как раз дорога до Сиэтла и обратно. Правильно?

— Правильно. Но снова прямых улик нет. Лоусон слишком ловок, чтобы пользоваться кредитными карточками где-нибудь, кроме тех мест, где ему и положено быть. Карен говорит, что полиция Сиэтла предъявляла его фото для опознания на бензозаправках, в мотелях и так далее. Но пока безрезультатно.

— Поверить не могу, что он вновь отвертится от убийства, — сказал Верд.

— Я-то думал, ты веришь в правосудие, которое превыше людского?

— Божий суд не снимает с нас обязанности действовать в рамках морали, — на полном серьезе ответил Верд. — Одним из способов выражения нашей любви к ближнему служит защита людей от их собственных дурных порывов. Заключение преступников в тюрьму есть крайнее проявление того принципа.

— Уверен, там они чувствуют себя любимыми, — иронически заметил Алекс. — У Карен оказалась еще одна новость для нас. Они решили не предъявлять Лоусону обвинение в покушении на убийство в связи с нападением на тебя.

— Почему же нет, пес его забери? Я же говорил им, что готов приехать и свидетельствовать в суде.

Алекс выпрямился:

— Без Макфэдьена нет прямых доказательств, что тебя избивал именно Лоусон.

Верд вздохнул:

— А-а, ладно. По крайней мере, от убийства Рози он не отвертится. В общем, не так уж и важно, спросят с него за меня или нет. Знаешь, я ведь всегда гордился своим благоразумием в опасных ситуациях. — Он задумался. — Но в тот вечер, когда я вышел из твоего дома, куда оно девалось? Интересно, вел бы я себя с той же лихостью и идиотизмом, если бы знал, что у меня на хвосте даже не один, а двое.

— Скажи за это спасибо. Если бы Макфэдьен не шпионил за нами, мы никогда бы не смогли связать Лоусона и его автомобиль с местом преступления.

— До сих пор удивляюсь, что он не вмешался, когда Лоусон стал меня избивать, — с горечью произнес Верд.

— Может быть, его просто опередил Эрик Гамильтон, — вздохнул Алекс. — Полагаю, всего мы никогда не узнаем.

— Думаю, главное — что мы наконец-то получили ответ на вопрос, кто отнял жизнь у Рози, — сказал Верд. — Двадцать пять лет нас терзала эта заноза, и только теперь ее вытащили. Благодаря тебе нам удалось обезвредить яд, отравлявший нашу дружбу.

Алекс с любопытством посмотрел на него:

— Ты никогда не задумывался…

— Не был ли это кто-то из нас?

Алекс кивнул.

Верд понурил голову, размышляя:

— Я знал, что это не может быть Зигги. Он не интересовался женщинами и никогда даже не хотел от этого излечиться. У Брилла нервишки бы сдали, он бы обязательно проболтался. А ты, Алекс… Что ж, скажем так, что я не представлял, как бы ты смог доставить ее тело на Холлоу-Хилл. Ведь к тебе в руки ключи от «лендровера» тогда не попали.

Алекс был потрясен.

— И это единственная причина, по которой ты решил, что это не мог быть я?

Верд улыбнулся:

— Ты всегда был волевым и решал все самостоятельно. Ты умел сохранять хладнокровие в острых ситуациях, но когда уж взрывался, это было как извержение вулкана. Ты был очень увлечен этой девушкой… Буду честен с тобой: мне приходило это в голову. Но как только нам сказали, что на нее напали где-то еще, а потом бросили на холме, я понял, что это не можешь быть ты. Ты был спасен от подозрений отсутствием транспортных средств.

— Спасибо за откровенность, — обиделся Алекс.

— Ты спросил — я ответил. А кого подозревал ты?

У Алекса хватило совести смутиться.

— У меня мелькала мысль о тебе. Особенно когда ты обратился к Богу. Это походило на чувство вины. — Он посмотрел поверх деревьев на дальний горизонт, где горы сливались в единый гребень, окутанный синей дымкой. — Я часто думаю о том, насколько иной могла бы стать моя жизнь, если бы Рози приняла мое приглашение и пошла в тот вечер на нашу вечеринку. Она осталась бы жива. Так же, как Брилл и Зигги. И нашей дружбе ничего бы не угрожало. И каждый из нас не мучился бы виной.

— Возможно, ты женился бы на Рози, а не на Линн, — сухо заметил Верд.

— Нет, — нахмурился Алекс. — Этого никогда бы не произошло.

— Почему же? Не надо недооценивать, насколько тонки нити, связывающие нас с нашей судьбой. Ведь Рози тебе очень нравилась.

— Это прошло бы. Да и она бы никогда не пошла за мальчишку вроде меня. Она была слишком взрослой. Кроме того, я почему-то знаю, что даже тогда Линн спасла бы меня.

— Спасла? От чего?

Алекс улыбнулся тонкой, сдержанной улыбкой:

— От чего бы то ни было. От всего.

Он посмотрел вниз на хижину и лужайку, где пребывало в заложниках его сердце. Впервые за двадцать пять лет над тяжкой глыбой прошлого забрезжило будущее. Оно ощущалось как награда, которую он наконец заслужил.