Мысли текли так лениво, что сам не заметил, как погрузился в них с головой. И увидел Машмула, подошедшего к кровати, только тогда, когда он успел несколько минут простоять, наблюдая за выражением моего лица, не иначе. Чего это он?

Сначала заметил его колени, потом поднял голову выше.

— Маш? — вырвалось растерянно и тихо.

Он поджал губы, но не пошевелился. Я тут же сел, чувствуя себя неуютно под его взглядом.

— Маш? — на этот раз голос у меня дрогнул. Что-то было не так.

— Хочешь, я тебе его подарю, — спросил темный тихо, смотря на меня с высоты своего роста, который из-за того, что я все еще сидел, не казался таким уж смешным.

Понял, о чем он, только потому, что проследил направление взгляда. Илитири говорил о покрывале. Судя по всему, темный заметил, что оно мне понравилось. Да я особо и не скрывал. Что-то меня насторожило в самом тоне, которым был задан вопрос.

— В смысле? — спросил после непродолжительной паузы.

Машка, еще больше подогревая мои подозрения, замялся.

— Маш? — протянул с возрастающим беспокойством.

— Не получается их решать! — выпалил он на одном дыхании и сердито уставился на меня. Ну, сущий ребенок, просто слов нет! И это его мне нужно уважать, как себя? Дело даже не в том, что он, по своему собственному признанию, парнями увлекается. А в том, что ведет себя, словно девчонка, это как минимум. Вот каким образом парень, который сумел меня непринужденно уложить на лопатки, может увлекаться чем-то пободным! У меня только из-за одного этого уважать его не получается, как бы ни старался. Андрей, правда, недавно обмолвился, что очень похоже, будто Машку нашего в ранней юности какая-то девчонка жестоко обломала. Но я все равно убежден, что это не повод с мужиками путаться.

Быстро взял себя в руки и, закатив глаза, поинтересовался:

— С какой стати мне их за тебя решать?

— Я подарю тебе покрывало!

— Оно, конечно, очень милое, но я не нанимался делать за тебя твою работу, — с достоинством ответил я.

Машка недобро прищурился. Ничего хорошего такой его взгляд не предвещал, это точно. Я его знаю.

— Тебе еще на свою половину добираться, забыл?

— А вашему Кару от Лии сюда возвращаться, не знал?

Темный изумленно моргнул.

— Так ты это, чтобы…

— О да, конечно. Я просто так пришел тебя проведать, соскучился, истосковался, ты об этом подумал, да? Зря.

Машка обиженно фыркнул и отвернулся. Стало понятно, что он именно об этом и думал. Мне бы высмеять его, как я сделал бы раньше, но отчего-то было совсем не смешно. И вместо колкостей с языка сорвались оправдания.

— Его наши поймали. Я перехватил. И чтобы доказать, что это на самом деле было заданием Андрея, пришел сюда, к вам. Обещал вернуться целым и невредимым.

— Значит, он к Лие пошел?

— А к кому еще? Не к Ире же!

— А ты почему ко мне?

— А ты представь, что бы со мной Иля могла сделать?

— Ничего бы она с тобой не сделала. Может, вы с ней футбол обсудили бы.

— Я и с тобой футбол обсудить могу.

— И все же? — продолжал допытываться темный, а я не знал, совершенно не знал, что ему ответить. Просто, когда шел на темную половину, даже мысли не допускал, что мог бы пойти не к Машке, а к Иле. Поэтому только и оставалось, что пожать плечами.

— Решил так, и все.

— Понятно. — Он снова посмотрел в сторону. И я не утерпел.

— Маш, это ведь неправильно, разве ты не понимаешь? Имею в виду то, как ты с парнями… — пришлось оборвать себя. Как продолжить фразу, чтобы окончательно не обидеть темного одноклассника, не знал.

Глупо, конечно, пытаться наставить его на путь истинный, знаю, но это именно то, о чем начинал думать сразу же, стоило мне взглянуть на этого парня.

Теперь пришла его очередь пожимать плечами. Развернувшись, он вернулся за стол. А я сидел и смотрел на его профиль. Темный совсем не выглядел сосредоточенным. Казалось, просто уставился на пергамент, не понимая ни строчки из написанного. Именно в этот момент у меня впервые закрались мысли, что что-то тут нечисто. С тем, как он к мужчинам относится. С тем, как смотрит на меня или… других. Раньше не придавал значения всем этим взглядам, но сейчас… ведь что-то должно было послужить толчком для такого отношения к жизни, к… любви? Может быть, Андрей прав?

Дойти до темного было самым трудным. С каждым шагом сомнений накапливалось все больше. И все-таки подошел, снова заглянул ему через плечо, а потом даже решился сказать то, о чем, знаю, буду сожалеть.

— Я научу тебя решать задачки, а ты мне объяснишь, кто тебя настолько обидел, что ты… — запнувшись, попытался придумать более обтекаемую фразу, но сдался и сказал, как думал: — В любовь не веришь?

Он медленно откинулся на спинку кресла. Потом запрокинул голову и посмотрел мне в глаза. Я вздрогнул, услышав:

— Жена.

— Ты… женат?

Он снова опустил голову и уставился в пространство перед собой. Но ответил:

— У нас с этим не так, как у вас. До второго совершеннолетия мне нужно зачать со своей женой ребенка, лучше больше, чем одного. Но в нашем случае больше не будет. Я выгляжу моложе Кара, но на самом деле старше. Мне уже сейчас сто пятьдесят два года. Когда исполнится сто пятьдесят три, официально пересеку рубеж второго совершеннолетия. В клане Вик-Холь растет моя дочь. Именно через нее я связан с Илюизменой. Поэтому нас всех троих собрали в этот класс. Мы с Каром ее негласные телохранители. Не то что бы она нуждалась в охране, но нас отдали ей для оказания моральной поддержки, чтобы Иле было комфортнее учиться.

— А… твоя жена?

— Я ее ненавижу, — просто сказал он, и именно эти слова перевернули все мое представление о Машке. Эти темные… Как так вообще можно! И все равно я спросил:

— За что?

— За то, что на самом деле не могу любить. Хочу, но не могу. Доволен? — Он вскинул голову и выжидающе уставился на меня. Мне даже пришлось закрыть глаза, чтобы как-то привести себя в чувство.

— Пойду, второе кресло подтащу, — пробормотал я и тем самым выиграл для себя еще немного времени, но стоило только поставить свое кресло вплотную к его, как Машмул снова заговорил. И его слова опять выбили меня из колеи.

— Когда впервые тебя увидел, думал, с тобой будет по-другому. Для остальных я страстный, а для тебя, думал, смогу быть нежным. Просто нежным — глупо, да? — он горько усмехнулся.

А мне подумалось, что просто кощунство — все, что женщины дроу делают со своими мужчинами. Разве так можно? Как… как у них только рука поднимается!

Машка так сильно сжал в пальцах маго-перо, что пришлось отобрать его у него. Он разжал пальцы. Выпустил кончик пера. Застыл. Мне хотелось отыскать слова. Как его поддержать. Может, обнять? Но он же не девчонка. Хотя мужчины ведь тоже иногда обнимаются. Но он ведь к мужчинам по-особому относится, объятия Машка может как-то не так расценить, верно? А мне бы этого совсем не хотелось. Но мои мысли оборвал настойчивый стук в дверь. Машка дернулся в своем кресле и решительно вскочил. Только и успел изумленно уставиться на него, но он уже обошел свое кресло и направился к двери.