– Вот уж не ожидал!.. – Он приподнялся со скамьи, протягивая руку невысокому седому мужчине. – Какими судьбами?

Его нечаянный союзник по драке в тёмной аллее улыбнулся и дружески кивнул Ане, тоже вставшей навстречу:

– Да нас Анна Ильинична когда-то ещё приглашала поездить, вот на сегодня и договорились…

Аня забрала вконец оробевшую девочку и повела её в конюшню:

– Ты как, галопом ездишь уже? А жеребцов не боишься?..

Мужчины остались на маленькой трибуне одни:

– Антон.

– Алексей.

Они были примерно одного возраста и перешли на «ты» вполне ненавязчиво. Может быть, ещё потому, что совместное участие в драке психологически неизбежно сближает.

– Рад снова увидеться… Земля-то у нас, оказывается, кругленькая!

– И маленькая. А лихо ты, между прочим, Антон, кулаками орудуешь…

Панама ещё в тот достопамятный вечер оценил свою лихость как весьма относительную, но сейчас его больше занимало не сравнение бойцовских достоинств, а нечто другое, и он с горечью мотнул головой:

– Вот только кончилось всё, к сожалению, не так, как мы с тобой хотели.

– Господи, а что случилось?.. – искренне разволновался Алексей.

Сразу ответить Панама не успел. За их спинами тяжело бухнули деревянные ворота конюшни. Аня вышла наружу, ведя в поводу Вальса. Белоногий будённовец фыркал, топал копытом, беспокойно оглядывался. Следом появилась девочка. За ней с величавой кротостью вышагивал серебристо-серый конь, выглядевший, точно иллюстрация из книжки об арабской породе. Девочка благоговейно держала его под уздцы.

– Тáрик у нас мальчик хотя и пожилой, но, учти, с темпераментом, – на ходу давала Аня последние наставления. – Ну что, подпруги подтянула? Садимся!

Она оказалась в седле одним привычным движением. Обернувшийся Алексей проворно вытащил из сумки видеокамеру:

– На старт приглашается Станислава Лопухина, команда России…

Девочка покраснела и, отпустив путлище подлиннее, со второй попытки вскарабкалась на коня. Залезание в седло для неё всё ещё оставалось проблемой. Проезжавшая поблизости Вика насмешливо хмыкнула. Дескать, ходит тут всякий разный прокат, только лошадей, достойных гораздо лучшего применения, утомляет…

Алексей самозабвенно глядел в окуляр, запечатлевая на плёнке юную всадницу, совершавшую первый круг по манежу. Потом остановил запись и повернулся к Панаме:

– Да, так ты говорил – вроде что-то стряслось?..

Девочка, которую по малости её лет величали не Станиславой, а в основном Стаськой, между тем уже ощутила разницу между смирными, по большому счёту ко всему безразличными прокатными лошадьми и настоящим спортивным конём. Прокатные лошади – и кто станет их за это винить? – заняты в основном сачкованием. Как бы изловчиться да не выполнить недостаточно энергично и грамотно поданную команду, как бы приберечь силы и поскорей оказаться снова в конюшне, в своём деннике, у кормушки с недоеденным сеном… Серый Альтаир оказался совсем другого поля ягодой. Когда Стаська, до полусмерти запуганная упоминанием о «темпераменте», всё же решилась легонько подтолкнуть его пятками на шагу – конь отозвался немедленно и послушно, не потеряв ритма движения. Он легко и красиво нёс сильную, упругую шею, и девочка, мало-помалу нащупав контакт с его ртом, вдруг осознала, как именно следует держать повод. Она читала, что опытная лошадь есть самый лучший учитель, но только теперь поняла, как это происходит в действительности.

– Повод!.. – скомандовала Аня. – Строевой рысью – марш!..

И Альтаир поднялся в рысь опять-таки без дополнительных понуканий, без «проверок на вшивость», без унизительного подхлёстывания. Стаська принялась старательно привставать и опускаться в седле, и пятки сами отошли от боков, чтобы конь больше не прибавлял темпа. Ей даже удалось сосредоточиться на поводе, и руки впервые стали размеренно сгибаться и разгибаться. Это движение она до сих пор видела только у старших учеников.

– Всадник, вольт налево через манеж! – прокричала ей Аня. – Ма-арш!..

– …Там вообще-то всё не здорово кончилось, – вполголоса начал Панама. – Этот парень, который у «Юбилейного»…

– Ой, извини. – Алексей в сотый раз схватился за камеру, фиксируя происходившее на манеже. Стаська силилась удержать равновесие, вставая на «полевую» посадку. – Надо же будет ребёнку дома на себя посмотреть, ошибки увидеть…

– Да ладно. – Панама бросил окурок и потянул из пачки новую сигарету. – Это я так… разболтался что-то.

– Погоди. – Алексей опустил камеру на колени. – «Не здорово» – в смысле как?.. Сильно, что ли, побили?..

По правде говоря, слушателем он оказался никудышным. Девочка на манеже постигала премудрость езды учебной рысью («Ну-ка сядь, как ковбои в кино! – командовала Аня. – На копчик, а ногами упрись в стремена! Колено выпрями!..») – и её успехи Алексей явно принимал к сердцу ближе, чем известие о гибели какого-то практически не знакомого человека. Панама успел двадцать раз мысленно плюнуть и пожалеть, что вообще заговорил с ним о случившемся. Но все двадцать раз Алексей спохватывался, опускал камеру и извинялся: «Да-да, так ты говорил..?»

– Вот ведь дела получаются… – протянул он наконец. – Вернулись, значит. И дело доделали…

Антон с силой растёр ногой окурок, смешивая с песком крошки недогоревшего табака:

– Нет. Я потом понял… Им не убить его нужно было, а… выключить где-то на сутки. Чтобы под ногами не путался… А он… встал. Жокеи, они… крепкие…

Говорить об этом было трудно. Но он говорил.

– И получил, – сказал Алексей. Помолчал и добавил: – Может, если бы мы не вмешались, всё так и было бы, а? Действительно, полежал бы денёк…

А то Панаморев не думал об этом. Ещё как думал!.. Эх, если бы да кабы!.. Если бы не висела над душой идиотская боязнь «наломать дров» – ну вот не наломал, а чем кончилось? Остатки карьеры сберёг? Да пропади они пропадом!!! …Если бы с помощью Алексея сдал обоих Серёжиных обидчиков в милицию – и плевать, что сам участвовал в драке, свидетелей-то вон сколько было вокруг!.. Если бы не заморачивался с окончательным лабораторным анализом – Заказ?.. не Заказ?.. – а просто вовремя подстраховался и привёл в «Юбилейный» группу захвата, опытных и умных ребят, с наказом – любыми правдами и неправдами, но не дать погрузить и вывезти так называемого Сирокко… Если бы раньше вышел на пограничников и попросил придержать гнедого без отметин коня, чьим бы транспортом ни пытались его вывезти: «Это наше национальное достояние, помогите…» Если бы да кабы…

На Серёжиных поминках он выпил рюмку «Синопской». И после этого не брал в рот даже пива. Не было никакого желания.

– Вот тут ты не прав, – сказал он Алексею. – Надо было вмешаться… только не так, как мы это сделали. Влез в драку, так уж иди до конца!

– Святые слова, – пробормотал Алексей…