фактории до 1363 г. Массария Каффы 1374 г. не упоминает еще генуэзского гарнизона в Самастро, в то время как в массарии 1381 г. такое упоминание уже есть, и свидетельства о гарнизоне относятся к 1378 г.[297] Видимо, между 1374 и 1378 г. и надо искать время возникновения укрепленной фактории. Первое упоминание о консуле — 1386 г.[298] До начала XV в. генуэзская фактория, видимо, находилась под сюзеренитетом местных эмиров: один из них, эд-Дин, изгнанный Баязидом I, упомянут в Большой хронике Псевдо-Сфрандзи[299]. Возможно, передача Самастро генуэзцам состоялась в 1402 г., когда из Перы в Самастро было направлено посольство для заключения мира. Так как в документе еще упомянут «господин» Самастро, город принадлежал туркам[300]. После этой даты источники свидетельствуют, что, находясь на турецкой земле, Самастро был генуэзским городом[301]. Вероятно, первоначально владение факторией осуществлялось на основе договоров с местным правителем, а сама фактория была городским кварталом, обладавшим правом экстерриториальности[302]. После 1402–1404 гг., когда власть османов ослабела, генуэзцы смогли получить в управление и весь небольшой город при условии выплаты дани[303]. Генуэзцы располагали в Самастро собственными домами[304], складами[305], мастерскими и лавками[306]. Были построены генуэзская крепость, доминировавшая над двумя портами, западным и восточным[307], молы и акведук (может быть, реконструировали античный)[308]. Во главе фактории стоял консул, избираемый в Генуе из гвельфов-пополаров[309], или «белых» нобилей[310] сроком на 2 года[311]. Должности консула и кастеллана (коменданта крепости) в Самастро объединялись в одном лице[312]. Штатными оффициалами фактории были избиравшиеся в Генуе массарии[313], чья должность в некоторых случаях также совмещалась с консульской[314]. Совмещение должностей — показатель не только экономии, но и ограниченности поступлений в бюджет фактории. Тем не менее фактория была сравнительно многочисленной. В ней была генуэзская церковь с капелланом, получавшим оклад наравне с другими оффициалами[315]. Основную военную силу фактории составляли две категории наемных воинов: соции, набиравшиеся из генуэзцев и жителей Лигурии (иногда это правило нарушалось[316]), и казаки из местного населения, преимущественно греков. Число социев в середине XV в. было 60–70 человек[317], а в 1459 г. в целях экономии, несмотря на очевидную угрозу, Банк Сан Джорджо, ведавший управлением факторий, сократил их численность до 30 «лучших» воинов и 10 «стариков», с пониженным окладом[318]. В числе социев были трубачи[319] и даже портные[320]. Количество казаков в 1455 г. составляло 45 человек[321]. Таких сил могло хватить для отражения нападения небольшого отряда, но их было явно недостаточно для противостояния османской угрозе.

В административно-финансовом отношении фактория была подчинена сначала властям Перы. Поскольку в начале XV в. Пера находилась в тяжелом положении (как значится в Уставе 1449 г., «propter inopiam et imbelicitatem loci ipsius Pere»), Генуя передала опеку над Самастро Каффе. Это решение оказалось не очень удачным из-за большей отдаленности и отсутствия регулярного сообщения между двумя факториями и по постановлению Оффиции Газарии в 1449 г. Самастро вновь вернулся под управление Перы, но с условием, что массария Каффы будет платить ½ расходов фактории, а Перы — оставшуюся половину[322]. После падения Константинополя и Перы в 1453 г. все расходы вновь взяла на себя массария Каффы и протекторы Банка Сан Джорджо. Налоговые поступления в Самастро явно не окупали этих затрат. Из Каффы на средства массарии в Самастро направляли продовольствие, прежде всего зерно[323]. Ежегодные суммы этих закупок были внушительны и достигали десятков тысяч аспров (в 1458 г. — 75 410). Из Каффы и Генуи направляли в Самастро оружие, одежду, обувь и снаряжение для социев[324], деньги для оффициалов[325] и воинов[326]. Дань османам также платила Каффа, за вычетом поступлений из торговых кабелл Самастро[327].

После 1453 г. османы не признали за генуэзцами прав на Самастро. Власти Каффы предлагали Банку Сан Джорджо согласиться на уплату высокой дани, ибо иной альтернативы войне, к которой генуэзцы не были готовы, не было[328]. Султан, однако, предлагал генуэзцам мир лишь на условии уступки Самастро и уплаты дани за свободный проход через проливы[329]. Генуэзцы соглашались уплатить 3 тыс. дукатов, но при условии сохранения Самастро[330]. И все же мир был заключен на крайне неблагоприятных для Генуи условиях: предусматривалась уплата дани 3 тыс. дукатов, но Самастро в договоре не упоминался вовсе[331]. Генуэзцы продолжали тем не менее платить дань за этот город[332]. Оставалось принимать меры для обороны, что и пытались сначала, правда в ограниченных масштабах, делать протекторы Банка. В 1456 г. они отправили нового консула с дополнительными средствами и с вооружением[333]. В начале 1458 г., отчетливо сознавая реальную опасность, нависшую над Самастро, Банк требовал от массариев Каффы выплачивать все расходы этой фактории[334]. При огромном финансовом дефиците Каффы траты были непомерны[335], и, отчаявшись сохранить город, протекторы, как отмечалось выше, резко сократили его военные расходы в апреле 1459 г.

Венецианцы также вели торговлю в Самастро, но чувствовали себя там не в безопасности: были случаи их ограбления генуэзцами[336]. Венецианской фактории в Самастро не существовало.

Точное время перехода Амастриды под власть османов установить сложно[337]. Последние упоминания о генуэзской фактории там относятся к сентябрю — ноябрю 1459 г. и встречаются в счетах массарии Каффы. Однако даты регистрации счетов могли быть проставлены и после взятия города[338], хотя в таком случае о подобном событии делалась запись. По данным греческих нарративных источников, захват Амастриды произошел после того, как генуэзцы обратились к султану с просьбой вернуть им Галату. Когда турецкие войска приблизились к городу, он был сдан защитниками по договору. Две трети его населения были переведены в Константинополь (по Критовулу, в их числе были наиболее богатые и знатные люди), а в Амастриду Мехмед II переселил торгово-ремесленное население из других городов, в том числе много армян[339]. Анонимная греческая хроника второй половины XV в. точно указывает дату завоевания — сентябрь 6968 (1459 г.) и причину сдачи — малодушие местных жителей[340]. Другая анонимная краткая греческая хроника XVI в. датирует захват Амастриды и Синопа (смешивая 2 события) 6968 г. (сентябрь 1459— август 1460 г.), относя завоевание Трапезунда к следующему, 6969 г.[341] Турецкий историк Турсун Бек связывал выступление против Амасры с завершением похода султана против Смедерево весной 864/1460 г., другие историки— Рухи и Нешри — приводят дату 863 г. хиджры (ноябрь 1458 — сентябрь 1459 г.)