Риччо (1400/1–1402/3), обвиненного в вымогательствах, судебном произволе и других должностных преступлениях[369].

Центром фактории была «лоджия» генуэзцев, которая одновременно была канцелярией, судебной палатой, дворцом, резиденцией консула и складом[370], а также центром торговой жизни, где совершались сделки, составлялись документы, распределялись товары[371]. Кроме лоджии, генуэзцы располагали в Синопе несколькими домами[372], лавками[373], тюрьмой или карцером[374]. В «штате» консула были писец, переводчик, судебный исполнитель (placerius), который вместе с переводчиком производил также по приговору консула телесные наказания[375]. В списке оффициалов и стипендиариев фактории нет, однако, ни социев, ни казаков, как в Самастро[376]. Не упоминается и капитан, командовавший военным отрядом, как в Самастро и Симиссо. Источники не содержат сведений и о генуэзском замке в Синопе[377]. В конце XIV — начале XV в. фактория находилась в административном подчинении Перы, а с 20-х годов XV в. — Каффы, массария которой до 1449 г. оплачивала счета и оклады консула и других оффициалов[378]. Специальные налоги с оклада — сталии — консул Синопа стал выплачивать лишь с 1427 г.[379], что свидетельствует об ограниченности его доходов[380].

В. Гейд справедливо определил факторию в Синопе как немногочисленную и находившуюся под сюзеренитетом правителей города, наместников эмира[381]. Война генуэзской Каффы с Синопом, начавшаяся с захвата синопского корабля в 1455 г. генуэзцами, сопровождалась ожесточенными морскими сражениями в 1457–1459 гг.[382] Вероятно, существование генуэзской фактории в Синопе прекратилось еще до османского завоевания города. Последний генуэзский консул там упомянут 1454 г.[383]

Венеция в XIV в. сохраняла в основном враждебные отношения с Джандарами и нередко страдала от синопского корсарства. В 1360 г. она даже обсуждала вопрос о совместных действиях против Синопа с генуэзцами, византийским императором и другими участниками намечавшегося антитурецкого крестового похода[384]. В XV в. Венеция, возможно, имела в Синопе свою факторию во главе с консулом. Ее административный аппарат состоял из двух советников консула и Совета Двенадцати[385]. Венецианские торговые галеи посещали Синоп с 1424 по 1452 г. В 1443 г. Сенат направлял в Синоп посольство для обсуждения вопроса о несправедливом налогообложении этих судов в 1442 г.[386]

Амис (ген.: Симиссо, тур.: Самсун) расположен в восточной части Самсунского залива, не имел хорошей бухты и крупные суда (свыше 40 т) должны были стоять на якоре, а разгрузка их производилась только при помощи лодок[387]. Лишь удобство контролируемого Амидом кратчайшего пути на юг, к Амасии, с выходом на магистральную караванную дорогу, усиливало экономическое значение порта. Развалины древнего Амиса лежали на плато, к западу от средневекового и современного города, который состоял из двух или трех укрепленных поселений: греческого города Аминсо, турецкого Самсуна, имевшего крепость, и генуэзского замка Симиссо[388]. Самсун и Симиссо отстояли друг от друга на расстоянии полета стрелы[389]. Существовал ли греческий город отдельно или же в XIV–XV вв. был уже включен в турецкую территорию, неясно[390]. Самсун, как и Синоп, был местом, откуда было удобно отправляться к берегам Крыма[391]. Несмотря на мелкую гавань, Абульфида именует его знаменитым портом[392]. Окруженный садами, город имел еще одно преимущество по сравнению с Синопом: он не страдал от недостатка пресной воды, как Синоп[393]. Через город протекала река, на которой стояли многочисленные мельницы[394], сохранялись древний акведук и цистерны[395]. В Самсуне существовало и ремесленное производство. В XIII в. там был сельджукский монетный двор[396]. Видимо, он работал и позднее: самсунские аспры чеканились и в конце XIII, и в XIV, и в XV вв. В 1430-х годах они были полновеснее и дороже трапезундских и каффинских[397]. Среди жителей города упоминаются чесальщики шерсти[398], пекари[399], грузчики, без которых не мог существовать ни один порт[400]. Эвлия Челеби сообщал также, что ремесленники Самсуна изготовляли известную во всем Причерноморье пеньку[401].

Торговое значение Самсуна проявляется уже с начала XIII в., когда он был в составе Трапезундской империи и сбывал как местную сельскохозяйственную продукцию, так и квасцы[402]. Эта торговля была активна и впоследствии, за исключением отдельных лет, когда ее затрудняла османская угроза[403].

Политическая история города весьма сложна и восстанавливается лишь фрагментарно. После того как сельджуки отняли у Трапезундской империи Синоп и часть Джаника, Амис, возможно, также перешел к ним: в 1233–1248 гг. там чеканилась сельджукская монета[404], а в 60-х годах XIII в. перване собирал в области Самсуна войска для нападения на Синоп[405]. В 1261 г. Самсун назван границей области Данишмендийя, отошедшей к султану Рукн эд-Дину Кылич Арслану IV[406]. В конце XIII в. Самсун и прилегающий к нему район был завоеван эмиром Кастамона Мас'удбеком и был разорен, однако вскоре, в 1299 г., он вновь вернулся под власть сельджуков, по-видимому ненадолго, так как в начале XIV в. город был во власти эмира Синопа, знаменитого Гази-челеби[407]. Однако в правление ильхана Олджейту (1304–1316) Самсун, вероятно, признавал власть ильханов, во всяком случае везир султана Рашид ад-дин имел там земельную собственность[408]. В 1363 г. в Самсун бежал из Керасунта мятежный великий логофет, что, вероятно, объясняется не принадлежностью города Трапезундской империи, а связями логофета с генуэзцами, имевшими там замок[409]. В массарии Каффы за 1381 г. нам удалось найти упоминание о посольстве в Симиссо к некоему Taiadinum[410], под которым надо разуметь эмира Халивии Таджэддина Челеби, союзника и зятя трапезундского императора[411]. В 1391 г. Баязид I завоевывает эту область[412], вновь перешедшую под власть Джандаров после 1404 г.[413], пока, наконец, она не была окончательно присоединена к Османской империи при Мехмеде I, возможно около 1420 г.[414] Самсун (Симиссо) был важным центром греко-мусульманско-итальянской торговли.

Присутствие генуэзцев в городе прослеживается с 80-х годов XIII в.[415] К 1302 г. фактория там уже полностью сложилась и возглавлялась консулом[416]. Фактория была многолюдной: об этом прямо свидетельствует генуэзский документ 1351 г.[417] Она имела права экстерриториальности и потому называлась в генуэзских источниках «коммуной», или «коммунитас»[418]. Как уже отмечалось, генуэзский замок стоял в стороне от мусульманского города, не на его территории. 7 ноября 1420 г. замок и фактория были взяты и сожжены[419], вероятно, при захвате Самсуна Мехмедом I. Почти сразу после этого генуэзцы стали вести переговоры с «господином Самсуна» о восстановлении фактории, отправив ему большие дары[420]. Послы были направлены и к новому султану Мураду