Он даже подумал, что увидел в глубине ее глаз понимание и сочувствие.

– Я не собирался просить тебя делать такое заявление.

– Извини, но я почему-то тебе не верю. Зачем тогда стоило меня похищать? В любом случае все не так просто. – Она помолчала. – Я бы, может, и согласилась сделать такое заявление, но дело в том, что у моей матери есть копия результатов анализа ДНК.

– Но ты же сказала, что твоя мать…

– Что она уехала в Европу после того, как поняла, что ты не станешь ее зятем? Так и есть. Но она по-прежнему моя мать. Она ненадолго вернулась, когда родился Адам. Сам понимаешь, моя мать легко догадалась, кто был отец ребенка. Спустя несколько дней после рождения Адама я приболела, и она, от моего имени, организовала для меня тест на отцовство Адама. Копию результатов она оставила себе, но я сообразила, для чего ей это было нужно, и остановила ее.

– А для чего ей это было нужно?

– Как для чего? Для шантажа, конечно. Ты недавно женился. Моя мать увидела в рождении Адама шанс разбогатеть.

Андреас закрыл глаза, возвращаясь мыслями в прошлое. Заплатил бы он, если бы мать Холли стала его шантажировать? Вне всякого сомнения.

– Да не переживай ты так, – услышал Андреас голос Холли.

Он открыл глаза. Она слабо ему улыбнулась.

– Так случилось, что как раз в тот момент моя мать стала встречаться с состоятельным мужчиной. К тому же мне случайно стало известно кое-что из ее прошлого, что могло оттолкнуть от нее этого мужчину. Так что мне пришлось встать на ее пути и пригрозить, что, если она начнет тебя шантажировать, я в долгу не останусь. Перед моей мамой встал выбор: либо заиметь состоятельного дружка, либо шантажировать тебя. Она выбрала первое. – Холли покусала губу. – Но раз про Адама стало известно репортерам, это меняет дело. Я боюсь, как бы моя мать не продала им эту информацию. Так что видишь, как мало от меня на самом деле зависит. – Она развела руки в стороны. – Извини, Андреас, но я ничем не могу тебе помочь.

Андреас думал недолго:

– Ну что ж. Тогда нам предстоит сделать ход королевой. Скажем, что на тот момент мы были детьми и что я, когда уезжал, не знал про ребенка, – и это чистейшая правда. Но сейчас, когда мне стало все известно, я не собираюсь оправдываться и готов отвечать за свой поступок, тем более, что ты питаешь ко мне еще какие-то чувства… Мы просто так скажем, Холли, – опередил ее Андреас, заметив, что она хочет возразить. – Я прекрасно понимаю, что эти десять лет многое могли изменить. Но так нужно. И тогда у нас останется один вариант – пожениться.

Настала такая тишина, что у Андреаса даже заложило уши, – плеск волн он просто не слышал, целиком сосредоточив свое внимание на Холли.

«Может, для убедительности мне стоило встать на одно колено? – подумал он. – И вдобавок преподнести бриллиант?»

На лице Холли, сменяя друг друга, отразились разные чувства, но преобладающим из них был гнев.

«Пожалуй, я сделал правильно, что обошелся без бриллианта, – в конце концов, решил Андреас. – Иначе еще одна пощечина мне точно была бы обеспечена».

– Я не шучу, Холли, – настойчиво сказал он, больше не в силах выносить этой давящей на уши тишины. – Мы устроим настоящую свадьбу.

– Спасибо, – кивнула Холли. Она хотела произнести это слово саркастически, но ее голос ей не подчинился и прозвучал слабо, чуть ли не испуганно. – Мне нечего терять, Андреас.

– Я помогу тебе рассчитаться с отцовскими долгами, – возразил он. – Я знаю, что ты понемногу расплачиваешься с ними из своего кармана. Если хочешь, это будет услуга за услугу.

Холли откинулась на спинку стула:

– А об этом ты откуда узнал?

– Мой брат нанял частных детективов, – мягко сказал Андреас.

– Брат?

– Себастьян. Наследник трона Аристо. Если мы ничего не предпримем, он может утратить трон.

– Для вас это так важно?

– Да. Нас так воспитали, – просто сказал он.

– Извини, Андреас, но я лучше потихоньку буду рассчитываться с долгами отца, чем ввязываться в то, что ты мне предлагаешь. К тому же это смахивает на то, как будто я себя продаю.

– Ты же понимаешь, что это не так. И я знаю, что тебя не интересуют деньги. – Он криво улыбнулся. – Я ведь предлагал тебе остаться моей любовницей тогда, десять лет назад.

– И ты помнишь, что я тебе ответила?

Андреас дотронулся до своего уха.

– Я прочувствовал твой ответ, – сказал он, и Холли едва удержалась от улыбки. – Но ведь сейчас все иначе. Я предлагаю тебе законный брак и решение наших проблем. – Андреас все же рискнул и добавил: – Ты должна быть польщена.

– Тем, что ты фактически силой приволок меня сюда? – фыркнула Холли.

– Почему ты не можешь об этом забыть?

– А почему я должна об этом забывать? – Холли вздернула подбородок, глаза ее засверкали. – Тебя никогда не тащили четыре здоровенных мужика? Организуй себе этот опыт, и тогда ты поймешь, почему я не чувствую себя польщенной в ответ на твое предложение руки и сердца. – Холли склонила голову и прищурилась. – Почему ты был так уверен, что я тут же соглашусь?

– Может, потому, что не всем женщинам предлагают решение всех их проблем, особенно посредством брака.

– Допустим. Но неплохо бы испытывать чувства друг к другу, а не то, как бы не получилось так, как с Кристиной. Кстати, сколько романов у тебя было на стороне, пока ты был на ней женат?

– Сейчас речь не о том.

– Да ладно, не прибедняйся. Судя по всему, для членов королевских семей это в порядке вещей. Но, видишь ли, для тех, кто не является принцем или принцессой, такое поведение со стороны супруга неприемлемо. Боюсь, мы по-разному смотрим на брак. Это не сработает.

– Как будто ты много знаешь о браке, – вырвалось у Андреаса раньше, чем он успел прикусить язык. – Сколько мужчин было у тебя после меня? Да и сама ты разве вышла бы за меня замуж по любви?

Глаза Холли заметали молнии, а Андреас, спохватившись, подумал, не зашел ли он слишком далеко.

– По-твоему, я уже старая дева, так? – нарочито спокойно сказала Холли. – И именно потому, что теперь на меня мало кто позарится, я должна быть тебе безумно благодарна за то, что ты решил меня осчастливить?

– Не искажай мои слова, – сказал Андреас. – Холли, пожалуйста, давай просто решим этот вопрос и исправим ситуацию.

– Ты собираешься исправить то, чего уже нельзя исправить. Факт остается фактом: мы спали вместе, когда мне было семнадцать лет.

– А мне двадцать. Я могу сослаться на то, что мы оба были молоды и романтичны. В конце концов, разве молодость дана не для того, чтобы совершать ошибки? Если не в молодости, то когда? И я хочу, если такое возможно, загладить свою невольную вину перед девушкой за то, что оставил ее беременной. Холли, выходи за меня замуж.