как ночь и день. Она всегда хотела спокойной жизни: дом, постоянная работа, ребенок. Я хотела путешествовать, петь, делать что-то интересное в своей жизни. Мы ссорились из-за этого чаще, чем мне хочется вспоминать, но мы очень любили друг друга.

Воспоминания поглотили ее, и Мэрайя почувствовала, что слезы снова угрожают ей, но она заставила их отступить и подняла глаза на Кестова.

— А что насчет тебя? Твой брат старше или младше?

— Младше. Меньше чем на минуту, — Кестов улыбнулся ее удивлению, но она видела грусть в его глазах.

— Вы близнецы?

— Да. Это очень необычно для моего народа.

— Вы наверняка были близки.

— Я думал, что были, — его лицо потемнело. — Думал, что мы хотим одинаковой жизни, но потом он начал говорить о невозможных вещах. О том, чтобы остепениться, завести семью.

— Невозможных?

— В нашем виде нет женщин. Не будет никаких семей.

— Но я думала… Кварет говорил что-то о совместимости цире с другими расами?

— Что?! — После первоначального шока Кестов покачал головой. — Я не верю, что это правда. Должно быть, он неправильно понял. Мой отец много лет безуспешно искал надежду для нас. Но Братан никогда не переставал мечтать. В последнюю нашу ссору я сказал ему, что он дурак, сказал, что он никогда не сможет стать отцом ребенка. Я отказался рассмотреть его предложение продать «Странника» и поселиться на какой-нибудь планете.

— Что случилось?

— Он ушел. Когда я проснулся на следующее утро, его уже не было. Брат оставил записку, в которой говорилось, что он должен пойти и найти свою собственную мечту. Свою мечту. Только тогда я по-настоящему понял, что то, что считал нашими мечтами, принадлежало только мне. Я пытался найти его, извиниться, но его уже не было.

Кестов выглядел таким грустным, что Мэрайя снова поцеловала его в щеку. Теплая и слегка рельефная кожа под ее губами манила задержаться, но землянка неохотно начала отстраняться. Но тут капитан повернул голову, а затем его рот накрыл ее.

Глава 9

Кестов поцеловал ее, его губы были жесткими, но нежными, и после недолгого колебания Мэрайя расслабилась в его объятиях. Он был так хорош на ощупь, так замечательно пах, и ощущение его губ вновь пробудило голод, который она почувствовала в душе. Она приоткрыла рот, совсем чуть-чуть, и этого небольшого согласия оказалось достаточно. Капитан раздвинул ее губы и погрузился в ее рот, словно умирающий от голода. Его вкус окутал ее — пряный, пьянящий. Голова закружилась, словно Мэрайя выпила еще эля Дригуэрана, и застонала, прижимаясь ближе. Кестов ответил настойчивостью, его большая рука сжала ее ягодицы, и землянка почувствовала его массивную эрекцию. О боже. Ее соски запульсировали, живот болел, и Мэрайя жаждала испытать еще больше этих восхитительных ощущений.

Прошло мгновение, прежде чем Мэрайя поняла, что звон, который она слышала, не был вызван поцелуем.

— Что это? — спросила она, задыхаясь, отстраняясь настолько, что их губы разошлись.

— Дверной звонок. Не обращай внимания, — прорычал он и притянул обратно в свои объятия.

Прежде чем он успел снова поцеловать ее, звонок прозвенел во второй раз. Пробормотав проклятие, Кестов осторожно положил ее на кровать и встал. Он сделал шаг к двери, затем обернулся и схватил одеяло, набросив его ей на колени. Мэрайя покраснела, вспомнив, что одета только в полотенце.

Когда Кестов подошел к двери, звонок прозвенел в третий раз, и капитан с рычанием ее распахнул.

— Какого черта тебе нужно?

— Не мне, — запротестовал Малдост. — Ей.

На минуту сердце Мэрайи пропустило удар. Ей? У него есть женщина? Она знала слишком много музыкантов, у которых в каждом городе была женщина. Но прежде чем ее сомнения успели укорениться, молодой мужчина сунул в руки Кестову маленький розовый сверток.

— Она забрела далеко от матери и каким-то образом умудрилась подняться по лестнице в главный коридор. Уверен, что она искала вас.

— Ты оставил дверь в грузовой отсек открытой?

— Нет, — Малдост шаркнул ногами, затем мохнатая голова поникла. — По крайней мере, мне так кажется.

— Мне не нужно напоминать тебе, что ты несешь ответственность за благополучие слонга, — сурово пригрозил Кестов.

Слонга? Любопытство заставило Мэрайю встать на ноги и подойти к нему. Малдост, взглянув на нее, покраснел в пурпурный цвет и убежал с невразумительным оправданием.

— Неужели я чем-то его обидела?

— Нет, но он, скорее всего, никогда не видел женщину в столь скудном одеянии.

Мэрайя опустила взгляд и снова покраснела. Упс. Ей было слишком интересно узнать о таинственном свертке, чтобы беспокоиться об одеяле, и она снова одета только в полотенце. Хотя она чувствовала себя удивительно комфортно рядом с Кестовом в этой скудной одежде, все-таки не собиралась привлекать внимание молодого мужчины. Мэрайя поспешно отступила назад, когда капитан закрывал дверную панель, и сосредоточилась на свертке.

— Что… кто это?

Мэрайя никогда не видела ничего подобного. В чем-то малыш напоминал маленького слонёнка — если бы у слона был розовый мех и шесть ног. Маленькое существо подняло голову и посмотрело на нее. Его уши колыхались в такт движений, они были даже больше слоновьих, но почти полупрозрачные и покрыты нежным розово-фиолетовым узором, который напомнил ей крылья экзотической бабочки.

— О Боже, она великолепна. Можно мне потрогать ее?

Маленькое существо все еще смотрело на Мэрайю большими темными глазами, и когда она осторожно протянула палец, малышка сжалась в руках Кестова.

— Не бойся, малышка, — успокаивающе сказал он. — Мэрайя — друг. Она не причинит тебе вреда.

Мгновение спустя крошечный хобот вытянулся, осторожно обхватил палец Мэрайи, и она задохнулась от восторга. Медленными движениями, она осторожно погладила маленький хобот, покрытый самым мягким, самым нежным розовым мехом. Через минуту хвост Кестова обернулся вокруг них обоих, заключив их троих в объятия. Тепло наполнило душу Мэрайи, и, подняв голову, она увидела, что Кестов улыбается ей. Казалось, что они заключены в свой собственный маленький пузырь, как… как семья. Как же ей не хватало этого чувства.

— Малдост сказал, что она ушла? Откуда?

— От своей матери. Детеныши родились всего несколько дней назад, и похоже, ей приглянулся я.

Кестов выглядел странно озадаченным этим фактом, но, судя по тому, как нежно обнимал маленькое существо, Мэрайя ничуть не удивилась.

— Ты собираешься отнести ее обратно?

— Да. Хочешь познакомиться с ее матерью?

— Очень, — Мэрайя бросила на себя горестный взгляд. — Но, возможно, сначала лучше было бы одеться.

— Какая жалость, — заметил Кестов и выгнул бровь дугой.

— Я не собираюсь бродить по кораблю в полотенце, — это напомнило ей… — Хм, ты знаешь, что случилось с моими штанами? — Мэрайя чувствовала, как ее щеки окрашиваются в тот