бы мне хоть какое-то преимущество. С каждой секундой он перекачивал себе мою силу. И вдруг меня осенило!

— Тедас рук шоу аус форин ве гемомант. Исэ хирусе оу фуик торк шин иэй.

Роган воскликнул: «Нет!» — когда с моих уст сорвался последний слог. Меня тут же охватил жар, глухой к его мольбе. Пылающая сила подчинила меня себе, и я взмыла в воздух. Она поглотила меня целиком, едва я поступила с Роганом так же, как он со мной. Я связала его сущность и его чары со своими, чтобы мы стали проводниками способностей друг друга. Я замкнула круг, соединивший наши души. Но как только сила угасла, я, опаленная изнутри, дрожащая и истощенная, рухнула на пол.

— Что ты наделала? — закашлялся Роган. Его голос казался еще более болезненным и хриплым, чем раньше.

— То, что ты заслужил, — ответила я, передразнивая его голосом заядлого курильщика с пятидесятилетним стажем.

Если Роган думал, что я буду сидеть сложа руки, пока он обращается со мной как с какой-то магической заправкой, то теперь понял, насколько заблуждался. Когда у меня что-то отбирают, я возвращаю это себе и всегда действую по принципу «око за око». Посмотрим, как он теперь собирается командовать.

Роган попытался подняться на ноги, но его обессиленные руки тряслись, а ноги онемели. Со второй попытки он наконец встал и принялся сверлить меня взглядом. А я по-прежнему лежала на полу и, будь моя воля, даже немного вздремнула бы, прежде чем приступать к уборке того беспорядка, который навел не кто иной, как Роган.

— Ты нас связала, — заявил он с упреком, и его глаза цвета мха стали еще прекраснее из-за бушующей в них ярости.

— Нет, козлина, это сделал ты! — возразила я, безуспешно пытаясь встать.

Ни за что не позволю взять верх этому мерзавцу, речь которого так и сочилась презрением. Может, мне удастся подняться на упавший стеллаж, чтобы хоть немного приблизиться к нему по росту, подумала я. Но мои руки напоминали переваренную лапшу, так что я сдалась. Да пошло оно все, кому вообще нужно это стояние?

— Я просто создал привязь, а связала нас ты!

— Что ты вообще несешь?

— Связывание укрепляет обе наши силы. Теперь это не отдельные источники магии: они соединены.

— И чем это отличается от того, что сделал ты? — не унималась я.

Роган раздраженно фыркнул, и, будь у меня силы и ноги Жизель Бюндхен [13], я бы снова заехала ему в кадык.

— Связь с фамильярами является односторонней по одной простой причине. Мы вытягиваем из них магию и энергию, чтобы создать для себя дополнительный уровень защиты. Также мы можем перекачивать в них свою магию и энергию для сохранения на случай, если нам будет угрожать опасность или смерть. Все на усмотрение мага: ты сам берешь или отдаешь то, что тебе нужно. Но если замкнуть круг, все будет совсем иначе: тогда и маг, и фамильяр получат контроль над силой, а это создает определенную угрозу. Ты разрушила связь, предназначенную для защиты, и теперь каждое использование связи с фамильяром будет угрожать нам обоим.

Нет, ну какая же я все-таки молодчина! Даже не успела как следует насладиться своими чарами, а уже все испортила.

— Наверное, в следующий раз ты дважды подумаешь, прежде чем пренебрегать законами магии и устраивать цирк, — бросила я ему, осознавая, насколько вяло и незрело прозвучал мой упрек.

Он усмехнулся.

— В другой раз? Не будет никакого другого раза, если мы все не исправим. Во всем, что нужно знать о связывании, я еще не разобрался — только прочитал о ней несколько страниц в нашем фамильном гримуаре [14], — но это не предвещает нам ничего хорошего. Вот черт, о чем ты думала? — допытывался он, наклонившись и подняв меня с пола так легко, словно я ничего не весила.

Он поставил меня на ноги, а я, как назло, шаталась так сильно, что не смогла тут же отпихнуть его, как бы мне этого ни хотелось.

— Я? Ты прикалываешься? Все из-за тебя! Тебя что, не учили не брать то, что тебе не принадлежит? О чем думал ты? — прокричала я в свою защиту.

— Да я и не думал, что ты так себя поведешь! — воскликнул он в ответ. — Насколько я понял, Руби была могущественным, возможно, даже одним из самых одаренных оставшихся в мире остеомантов. Я рассчитывал, что ее преемник будет еще сильнее — по крайней мере, так это обычно и бывает. Кто бы мог подумать, что ты окажешься настолько никчемной…

Схватив его за грудки, я испустила угрожающий рык.

— Настолько никчемной? — повторила я, презирая себя за то, что в разговоре с Роганом похожа на пьяного попугая, способного лишь повторять оскорбления. «Этот придурок не шутит?»

Все еще держа его за футболку, я с грозным видом притянула его поближе. Это был странный прием, напоминающий драку в салуне на Диком Западе. Обычно я так себя не веду, но это помогло мне устоять на ногах, в то же время дергая его, будто он был марионеткой, а я — кукловодом. По крайней мере, так все могло бы быть, если бы он не оказался таким чертовски высоким.

— Руби была могущественной, и, нравится тебе это или нет, теперь я — следующий остеомант в нашем роду. Я во всем разберусь, и когда я это сделаю, как, по-твоему, разумно ли будет шутить со мной, Роган Кендрик? — процедила я, и голос мой ни разу не дрогнул.

Я с трудом сумела скрыть неподдельное изумление той силой, что пронизывала каждое слово.

Осознание током пронзило меня: эта тирада прозвучала в равной мере угрожающе — и пророчески. По рукам Рогана пробежали мурашки, а по спине — заметная дрожь. Его зрачки расширились, зеленые глаза почернели, и наши взгляды на мгновение пересеклись. С каждым тяжелым вздохом его грудные мышцы вздымались над моей грудью в унисон с ней.

Я не очень понимала, что это все значит. Но вот чего я делать не собиралась, так это забывать о негодовании и возмущении, в которые закуталась, как в уютный теплый свитер. Даже ради того, чтобы разобраться с интригой, зудевшей в глубине моего сознания, и неважно, насколько навязчивой она была. Нет уж! Этому магу необходимо вернуться к реальности — скорее, даже нам обоим. И пусть я в деле не больше дня, но я — преемница, унаследовавшая кости, и ни один из моих предков не потерпел бы такого дерьма.

— Думаю, мы оба встали не с той ноги, — хриплый голос