После того, как грибы были съедены, я немного поболтал с доном Исауро, любопытствуя, когда же начнут проявляться галлюцинаторные эффекты. Я посмотрел на свои часы и увидел, что было довольно поздно — около девяти (семья ложилась обычно в восемь) — так что я решил лечь на свою подстилку. Когда я сказал о своем решении дону Исауро и его матери, они также решили лечь спать. Два брата продолжали сидеть за столом, где они так и провели всю ночь.

Как только я лег на свое место, весь свет в доме погасили. Единственным источником света осталась масляная лампа под моей самодельной «установкой» для сушки грибов. Грибы начали проявлять эффекты через полтора часа после того, как были съедены. Я смотрел на освещенную «сушилку», и вдруг она стала похожей на замок или дворец с человеческими чертами. Это не было собственно галлюцинацией, но скорее иллюзией, которую я так и воспринял. Замок улыбнулся мне и сказал: «Иди, иди, не бойся». Я был удивлен и немного испуган, несмотря на его успокаивающие слова. Затем, когда я потянулся за своими очками, замок громко засмеялся. Я постарался повернуться к нему спиной, чтобы немного поспать, но это оказалось невозможным, потому что теперь я видел множество привлекательных, ярких красок, куда бы я ни смотрел, вне зависимости от того, закрыты были мои глаза или открыты. Эти краски постепенно превратились в очень высоких негров, которые танцевали вокруг моей подстилки и пели. В это время я чувствовал себя очень хорошо, как будто лежа на прекрасном матрасе; к тому же мне хотелось смеяться, когда замок продолжал меня звать. Я почти просил его помолчать, потому что был очень занят спектаклем танцующих негров.

Когда я попытался понять, почему я вижу такие странные вещи, танцоры исчезли. Потом появилась собака, за ней кошка. Оба обежали мою подстилку очень быстро, а замок тем временем продолжал меня звать и смеяться. Опять я попробовал проанализировать эти «галлюцинации», но нашел это слишком трудным. Я не мог ясно думать ни о чем.

Затем я заметил, что мои ноги совершают движения, как будто я иду, хотя я по-прежнему лежал на спине. Я отругал их за это, но они не обращали на меня внимания и продолжали, словно балующиеся дети.

Вдруг я попал в пещеру под своей подстилкой, где стал наблюдать множество любопытных светящихся маленьких животных, окруженных очень странной музыкой. Их нереальность была очевидной. Я стал плохо себя чувствовать, появилось ощущение определенного сумасшествия. Когда я стал пытаться вернуться на свою подстилку, я обнаружил ее почти вне досягаемости под потолком пещеры. Рядом была лестница, но сломанная. В конце концов, однако же, я сумел вернуться на подстилку. Там я нашел своих кузена и кузину, которые тепло со мной разговаривали. Кузина протянула мне руку в приветствии. Подозревая, что и она, и ее рука были нереальны, я задержался с ответом. Затем мне пришло в голову, что это неподобающее поведение для джентльмена, и я протянул руку для ответа, по-прежнему лежа на спине. В этот момент я вдруг понял, насколько смехотворны мои действия и мысли, поскольку все эти странные вещи, которые я видел, конечно же, были нереальны! И, тем не менее, они выглядели так правдоподобно!

Позже я вспомнил, что Вассон писал об Amanita muscaria [мухоморе], что психоактивные вещества проходят через тело и выводятся с мочой. Наверное, то же самое происходит с Psilocybe. Это вдохновило меня пойти и помочиться, поскольку я вычислил, что это должно уменьшить интенсивность переживаний. Вместо того чтобы идти, однако, — ходьба была невозможной из-за непроизвольных движений ног—я стал пересекать комнату на всех четырех. Когда я добрался до двери, кто-то сказал: «Инженер бежал». (Индейцы зовут каждого в рабочей одежде из Мехико Сити инженером). Меня опять окружили — на этот раз реальные люди.

Дон Исауро спросил меня: «Что происходит, инженер?» Я заверил — его, что со мной все в порядке, просто нужно выйти помочиться. Он хотел знать, почему я ползу на четвереньках, а затем показал мне, что снаружи идет дождь. Я сказал, что рад дождю, потому что мне нужен душ.

Когда я вернулся на свою подстилку, я увидел, что грибная сушилка по-прежнему напоминает замок… Это продолжалось почти всю ночь. Я заснул около четырех. Час спустя я проснулся от звуков, которые издавали люди, готовившие кофе и тортиллас перед тем, как идти на работу. Я немедленно посмотрел в направлении одушевленного замка и увидел, что он опять стал сушилкой. Я чувствовал себя уставшим и голодным, но в остальном нормально».

4. Большинство обычных ошибок «наших» исходят из того, что человек не готовится, а это в основном потому, что не верится во что-то такое уж особое и отдельное. Человек в потоке обыденной жизни так ею «проспиртовывается», так привыкает к своему сознанию и к часам, что не представляет себе, что все может быть очень и очень по-другому. Трудно сказать, что оказывается глупее по отношению к грибам—легкомыслие или страх.

Все, что я дальше опишу, основано на очень куцем опыте — я имею в виду не только себя, но и все те сорок лет, в течение которых грибы принимаются «белыми». У нас нет почти никакой культуры этого, почти никаких традиций, не говоря уже об эстетике. Нет ритуала, если выразить это коротко. А то, что он нужен, понимает почти любой мало-мальски серьезный «психонавт», естественно, в основном на своих ошибках. Теперь: ритуал нельзя выдумать, он может только вырасти, и мне хочется верить, что вырастет, с какими угодно вариациями. Выращивание такого ритуала — одна из немногих вещей в жизни, ради которой я стал бы «работать».

Итак, подготовка.

5. Подготовка. Первая заповедь: в трип нельзя влетать наскоро, по случаю, по прихоти, по «обстоятельствам». Это должно быть продуманным решением — и я бы назвал сутки как минимальный период между решением и началом. Конечно, лучше больше. Итак, решение, с чем бы оно ни было связано. Далее — очищение. Хотя бы по той элементарной причине, что в трипе очень увеличивается чувствительность, хорошо бы в последние день-два подчистить самые очевидные места. Для разных людей это значит разное, но обычные моменты:

• Постараться не убивать (я серьезно — включая насекомых и растения).

• Ложь — к минимуму (что для многих значит: разговоры к минимуму).

• Пост. Какой угодно, но — пост. Индейцы постятся три дня до и три дня после (не только с грибами; так же делают и те, кто пьют айяхуаску в Амазонии). Чистая еда, типа фруктов. Простая еда, типа каши. Полное трехдневное воздержание я проповедовать не буду, сам не умею, но последние 10 часов перед трипом — оно обязательно. И причин здесь море, в том числе чисто физиологических. Желудок должен быть пуст. Это означает один завтрак, если вы принимаете грибы вечером.

• Воздержание от секса. Это имеет смысл, безусловно, не в смысле «грязи», упаси нас всех, но даже когда чисто и по любви — воздержитесь хотя бы пару дней. Сберегите эту энергию. В молодости, когда энергия захлестывает, не очень заметно, сколько тратится ее в постели. На самом деле — очень много. Здесь согласны, в общем, все «духовные» и «энергетические» традиции. То есть причин называется множество, а практический вывод один. Под сексуальное воздержание подпадает не только половой акт. Это—мастурбация, фантазии и прочее.