Сердце подпрыгнуло у Рори в груди, когда она услышала свое полное имя. Открыв глаза, она встретила недоуменный взгляд Бобби.

– Могу я узнать, кто ее спрашивает?

– Бобби! – Она подскочила к нему. – Отдай трубку!

– Оливер Чанселлор? – Бобби отвернулся, пряча телефон от Рори. – Сейчас, минуточку. Твой новый приятель? – шепотом поинтересовался он у Рори, держа трубку и издевательски улыбаясь.

– Он мне не приятель! – Она сверкнула глазами.

– Жаль. – Бобби, ухмыляясь, оскалил белые зубы. – По голосу вроде неплохой малый.

– Дай мне телефон сейчас же! – Она вырвала у него из рук трубку, перевела дух и поднесла телефон к уху. – Чанс, привет. Не ожидала услышать тебя так скоро.

– Я переговорил с Бетси Макмиллан и подумал, что тебе будет интересно узнать о результатах нашего разговора. – Голос в трубке звучал ровно и мягко, его мужественная глубина и чувственность делали его необычайно сексуальным.

– Да, конечно! – Рори ушла в глубину офиса, надеясь, что Бобби не станет подслушивать.

– Бетси будет рада с тобой встретиться, – сказал Чане. – Оказывается, они с Роном и еще несколько владельцев гостиниц организуют ассоциацию, которая собирается раз в месяц. Она сказала, что будет рада тебе помочь, чем сможет.

– Правда? – Рори не могла поверить своей удаче.

– Следующее собрание ассоциации будет как раз завтра у Макмилланов. Они соберутся за чаем в саду. Бетси сказала, что будет тебя ждать.

– За чаем? – У Рори закружилась голова. Завтра она встретится с владельцами гостиниц! Она даже немного испугалась, что их там будет сразу целая ассоциация. Вечернее чаепитие. Но что же ей надеть? И что надела бы хозяйка гостиницы по такому случаю?

– Только один момент. – Чанс, казалось, немного колебался. – Меня Бетси тоже пригласила, и я даже не знал, что ей ответить. Как раз завтра я смог бы уйти из банка пораньше, к тому же Бетси уже не раз приглашала меня, а я все время откладывал визит. Боюсь, что если я откажусь и в этот раз, она меня никогда не простит. А я не хотел бы обижать своих клиентов. Но и тебе мешать я бы тоже не хотел.

– Вообще-то было бы здорово, если бы ты пришел. Правда, – искренне обрадовалась Рори. Если Чанс будет рядом, ей, пожалуй, будет не так страшно.

– Если ты действительно не возражаешь, я перезвоню Бетси и скажу, что мы оба будем завтра в четыре.

– В четыре? – Рори прикусила губу, размышляя, под каким предлогом ей отпроситься у Бобби. Хотя в середине недели туристов не так много, да и разгар летнего сезона еще не наступил.

– Тебе удобно в это время? – спросил Чанс.

– Да, разумеется, – ответила Рори, решив, что поговорит с Бобби потом.

– Встретимся прямо там или мне за тобой заехать? – Рори лихорадочно соображала. Если Чанс заедет за ней, у нее не будет риска прийти к Бетси первой, чего бы ей очень не хотелось. К тому же ей не придется спорить с Эдрианом и Эллисон о том, кто возьмет лучшую машину. На троих у них был джип, тетушкин роскошный седан – слишком громоздкий и неуклюжий, на взгляд Рори, – и мотоцикл Эдриана. Все трое работали недалеко от дома, и проблем с транспортом обычно не возникало.

– Если тебе не трудно, – ответила Рори, ничуть не удивившись, что Чанс не спросил, где она живет – дом Бушаров был одной из достопримечательностей старого города. Всякий, кто имел хотя бы смутное представление об истории острова, знал, кто живет в этом доме.

– Тогда без десяти четыре.

Положив трубку, Рори некоторое время пребывала в оцепенении. У нее встреча с хозяином гостиницы. Даже с несколькими сразу. Это был первый шаг на пути к исполнению самой заветной мечты ее жизни.

– Первое свидание? – спросил Бобби, стоя в дверях.

– В каком-то смысле да, – рассмеялась Рори, размышляя о том, как скоротать время до завтрашней вечеринки.

В среду Чанс вышел из банка, сел в машину и поехал в старый квартал, где семья Авроры жила уже много лет, поселившись там еще до Большого шторма. В Галвестоне всю историю разделяли на два периода: до шторма и после шторма.

Со стороны залива остров был похож на опустевшее поле битвы: ничего не уцелело здесь после грозной бури, обрушившейся на побережье Техаса и унесшей жизни более шести тысяч человек. Разбушевавшаяся природа не уничтожила островной цивилизации, но оставила след, навсегда изменивший вид острова.

После урагана вдоль побережья была возведена опорная стена – массивное сооружение семнадцати футов в высоту, простирающееся на мили вдоль берега. На протяжении нескольких лет после завершения ее строительства с помощью трубопровода на побережье качали грунт, чтобы поднять восточный край острова над уровнем моря.

Не менее долговечным и заметным памятником стала и граница между разоренной пустошью и живым миром. По одну сторону от нее было разрушено все, а совсем рядом, в соседних районах, все постройки остались целыми и нетронутыми стихией.

Дом Сен-Клеров располагался по уцелевшую сторону этой границы – среди великолепных памятников старины: викторианской эпохи, довоенного периода и времен нового Возрождения, среди уютных старых домиков и роскошных особняков. Некоторые были отреставрированы, но многие еще хранили отпечаток нетронутой старины. Семьи из старинных родов жили в унаследованных ими от богатых предков домах, содержать которые им было уже не по карману. Семьи же, разбогатевшие недавно, выкупали и ремонтировали роскошные обветшавшие особняки. Таким образом, светское общество смешалось с простыми обывателями, богатая верхушка жила рядом со средним классом, и на каждом шагу яркие тропические цветы привычно пестрели среди суровых техасских дубов.

Вечный праздник жизни, людская суета и буйство природных красок – вот что так привлекало Оливера Чанселлора в Старом Галвестоне. Здесь не было даже намека на географическое деление на хорошие и плохие районы, на богатых и бедных, здесь не было ни белых, ни черных, ни латинских кварталов. Все жили здесь бок о бок.

Но к сожалению, невидимые границы социальных групп были не столь размыты. Потомственные аристократы могли жить рядом с недавно разбогатевшими предпринимателями или традиционно нищими семействами, но каждый знал свое место. В этом смысле Галвестон был известен своим закоснелым снобизмом.

Чанс принимал это со вздохом смирения. «Такова жизнь везде – не только в Галвестоне», – размышлял он, подъезжая к одноэтажному белому дому, расположенному чуть южнее делового центра города. Мысленно Чанс уже слышал шепот голосов, который неизбежно будет преследовать их всю дорогу до восточной части острова, шурша, словно шины по мягкому щебню и распространяя сплетни о них по всему городу, после того как какой-то прохожий спросил невзначай, чей это темно-синий «БМВ» припарковался у дома Бушаров.

Выйдя из машины, Чанс посмотрел на табличку, прибитую к шесту по ту сторону низкого деревянного заборчика. Она сообщала любознательным туристам, что сей прелестный домик с ухоженными цветочными клумбами был построен в конце девятнадцатого века Генри Ле Рошем для его дочери, Николь Бушар – актрисы, игравшей на многих известнейших сценах Нью-Йорка, Лондона и Парижа.