Константин (хмуро). Да я не поэтому злюсь! Это как раз я понимаю. Я не понимаю, что ты сейчас творишь… все эти конгрессы с Наполеоном, все эти ваши… шашни!

Александр (в страхе про себя). Не может быть, чтобы он знал!

Константин. Этого никто не понимает. Выглядит так, будто Россия заискивает перед Францией. Россия! А ты… ты как будто бы Францию любишь больше! Знаешь, что про тебя говорят в казармах?

Александр. Что?

Константин. Ничего! В том и дело, что молчат все… а молчание у наших ребят – оно красноречивее всего… Теперь о тебе говорить не принято. Если где-то твоё имя произнесут, все глаза отводят и темы меняют! (Недовольно.) И это не считая того идиотского слуха, что ты антихрист… Кто его пустил? Узнал бы, голову оторвал…

Александр молчит.

Константин. Вот! Вот даже ты о себе молчишь! Потому что знаешь, что я прав. Плохо всё это кончится.

Идёт дальше.

Александр. А тут-то ты что делал?

Константин. Что-что… гулял! Граф Пален рассказывал, что видел тут призрак нашего отца… ну, я думаю, может, поймаю его…

Александр. Призрака?

Константин. Палена. Он явно давно леща не получал… (С подозрением.) А ты чего здесь?

Александр. С теми же целями…

Константин. Ну тогда встретимся у выхода. Ты наверху ищи, а я внизу буду.

Сцена 24

Поздний вечер. Тайная комната Михайловского замка. Александр заходит в комнату. Комната пуста.

Александр (недоумённо). Отец? А… а вы где?

Тишина.

Александр (встревоженно). Вы же ведь живы, да?

Павел вылезает из шкафа, снимает шинель, вешает на гвоздь.

Павел. А… это ты. Я гулял по крыше. Тебя не ждал. Ты давно не приходил…

Александр. Ну так уж и давно…

Павел (задумчиво). Ну почти год.

Александр (смущённо). А, ну да, давно… Но вы же знаете, все эти государственные дела, туда-сюда…

Павел. А я думал, тебя просто в стране не было. Подумал тут… уж не сбежал ли ты за границу, как собирался? А потом подумал ещё… и решил спросить Куракина. И он сказал, что нет.

Александр. Насчёт Куракина, кстати. Он всё никак мне не дорасскажет историю про вас с матушкой… и вы её не дорассказали. У меня тут день рождения был на днях… (Обиженно.) О котором никто не вспомнил, кстати.

Павел. Во-первых, о нём не вспомнил ты, потому что тебя тут не было. Во-вторых, твой день рождения не сегодня.

Александр. Как это?

Павел (садится на стол). Что? Я теперь что хочу, делаю… хочу – на столе сижу… хочу – на полу… Но раз уж ты пришёл, я тебе расскажу правду о тебе. Я думал, что Куракин скажет, но у него, видимо, не хватает духу…

Александр. Удивительно, что у вас вообще есть друзья.

Павел. Ладно, так и на чём он остановился?

Александр. Как вы ели пирог в карете.

Павел (задумчиво). Мне это ни о чём не говорит. Выражайся конкретно. Ты хоть представляешь, сколько раз в своей жизни я ел пироги в карете?

Александр. Когда матушка сбежала к вам от короля Фридриха, вы согласились на ней жениться и поехали в Россию. Что дальше было?

Павел. Дальше был ты.

Александр. Это понятно… это я знаю. Потом – Константин, потом…

Павел. Нет. Константин был позже. Я имею в виду дорогу в Россию. Вот там ты берёшь своё начало…

Перекрутка.

Дорога. Где-то там, где сейчас Калининградская область. Карета. В карете сидят Куракин, МарьФёдорна и Павел. Едут быстро.

Павел (недовольно). Скажи кучеру, чтобы так не гнал! За нами ведь нет погони! Куда торопиться вообще…

Куракин (вздыхая). Жаль, что нет погони. Так интереснее…

МарьФёдорна (весело). Да, я никому там не нужна, чтобы за мной гнаться! Я сама вас еле догнала…

Говорят кучеру ехать помедленнее.

Кучер (хитро). Так я же это, ваша светлость… думал, вам наоборот… не терпится… поскорее приехать и жениться на красавице.

Павел (смущённо). Я вообще не тороплюсь!

Два часа спустя.

Павел (глядя в окно). Ты куда нас завёз?! Это же какие-то болота!

Кучер. Ну так сказали ж не торопиться… я и поехал по той дороге, где не проехать быстро…

Павел. Ну да, опять я виноват..!

Едут дальше. Темнеет на улице. Темнеет в карете.

Павел (встревоженно). Вам не страшно?

МарьФёдорна (с нежностью). Нет, ведь я с вами!

Куракин (не менее встревоженно). А мне страшно, если это кому-то интересно… у нас в имении один мужик в болоте потонул. Шёл-шёл, зашёл на болота и потонул. Искали его долго. Думали, что его утащил водяной… а может и утащил, кто знает… МарьФёдорна, у вас в Германии есть водяные?

МарьФёдорна. Не знаю, может и есть… (С любопытством выглядывает в окно.) Было бы интересно узнать…

Павел (со страхом). А мне – нет! Саша, прекрати свои сказки рассказывать! Я совершенно не хочу встречи с водяными на болоте! Я, может быть, впервые в жизни очень хочу жить… (Смотрит на МарьФёдорну.)

Карета останавливается.

Кучер. Всё, темно! Ехать никак нельзя. Придётся тут ночевать.

Павел. Вот, пожалуйста! Вот вам яркий пример русского мужика… завёз нас на болото в ночь, но если что, то виноват барин, то есть я… хоть этот олух и понял как хотел мои слова…

Куракин. Да, русские мужики, они такие… свободолюбивые! Это потому что крепостные. Это вам, Мария Фёдоровна, иностранцам, трудно понять.

Час спустя. Павел тихо будит заснувшего Куракина.

Куракин. Что такое?

Павел (взволнованно). Скажи, ты мне друг или…

Куракин (в страхе). Мне уже не нравится начало..

Павел. Ты не можешь выйти из кареты и погулять где-нибудь полчаса?

Куракин. Где-нибудь?! Мы на болоте! Нет, не могу! С чего мне идти гулять ночью на болото? Я ещё жить хочу…

Павел (умоляюще). Ну пожалуйста! Что хочешь, для тебя сделаю!

Куракин. Я хочу, чтобы ты не выгонял меня на болота… И вообще… за что?! Чем я тебе помешал? Что тебе опять в голову взбрело?

Павел. Я бы мог сказать, что дело в тебе, но… (Вцепляется ему в рукав.) Дело в ней!

Куракин. МарьФёдорна хочет, чтобы я вышел?!

Павел (вздыхая). Господи, Куракин… что ж ты такой тупой…

Куракин (обиженно). А вот щас как вообще тут останусь, будешь обзываться…

Павел. Мы хотим побыть вдвоём!

Куракин удивлённо смотрит на него. Потом понимающе улыбается.

Куракин. Что ж вы до приезда не можете подождать?

Павел. Она ещё может передумать и уехать назад, когда всё там увидит…

Куракин. Хм, понятна логика. Ты её обесчестишь, и она никуда