– До сфинаня, – не разжимая хватки, вежливо прорычал доберман, кивнул, вызвав у бородатого спазм, и, выпустив несчастного, первым упрыгал к двери. Правильно, здесь нам больше делать нечего.

Мы с Дашей направились за ним. Хотя нет, прежде я распахнул форточку и аккуратно собрал с пола мягкие серебряные пули. Не стоит оставлять улик, тем более из драгоценных металлов.

Уже на морозной улице нам вслед фальцетом долетело:

– Я на вас в суд пода-ам, душители-и бизнеса-а! Па-ра-зи-ты-ы!

…Мы решили не оборачиваться и не обращать на это внимания. Главное – задание выполнено, дело сделано, одержимость несчастного бесами жадности, похоти, тупости на какое-то время отключена. Не знаю, правда, насколько. Да и никто не знает.

Обычно нечисть такого рода необычайно прилипчива к человеку, но, с другой стороны, если откуда-то только что изгнали одного беса, то вопреки чаяниям другие рогатые отнюдь не спешат тут же занять освободившееся место. У них своя система связи, оповещения и информации. Короче, тупо побаиваются: если отсюда других турнули, то мало ли…

Ну и, как уверяет отец Пафнутий, свято место пусто не бывает, душа человека свята от рождения, так что изгнанием бесов мы ещё и поддерживаем боевые ресурсы ангела-хранителя.

Полагаю, именно он сейчас и матерится на правом плече бородатого гостя нашего села, возможно при этом добивая каких-нибудь совсем уж мелких бесов. Эти твари порой размером с микроб бывают, простым глазом и не разглядишь. Считается, что вот таких даже самый слабенький ангел-хранитель и давит на корню. А уже с большими мы ему как можем помогаем.

До дома шли лёгким широким шагом в непринуждённой шумной беседе. Фруктовая вдруг резко разговорилась. Внучка святого отца, разумеется, ни в грош не верила в то, что мы реально кого-то там изгнали, но в остальном оказалась не такой занудной девчонкой, как позиционировала себя в начале нашего знакомства. Хотя, озабоченный Фрейд мне в дышло, какое может быть нормальное знакомство на расстреле любимого дедушки, правда?

Она много смеялась, расспрашивая меня о неспешной жизни в селе, в свою очередь рассказывала свежие питерские анекдоты и бородатые истории о кадетском корпусе, больше половины которых я читал ещё в рассказах Куприна и Пикуля, тормошила Гесса за воротник, но более всего пыталась вывести нить нашего разговора на Анчутку. Понимаю, он красавчик…

– Не, не подумайте чего такого, у меня бой-френд есть. Закончил академию ФСБ в прошлом году, папа у него немаленькая шишка в органах, да и сам по себе, кстати, начитанный такой, кёрлингом увлекается, ездит везде по стране, хокку пишет и рисует ещё по-китайски тушью, в Инстаграме знаешь сколько народу на него подписано? Блондин. А этот ваш брюнет, он женат?

Короче, Фруктовая явно запала на нашего безрогого беса. Объяснять, кто такой Анчутка на самом деле, вряд ли стоило, она всё равно не поймёт и не поверит. Да и не моё это дело – лезть в чужие амурные романы, со своей бы любовью разобраться. Наверное, надо просто предупредить на эту тему отца Пафнутия, пусть это будет его головной болью.

Вечер упал быстро, раньше я никогда в жизни не видел, чтобы зима так упорно не сдавала позиций. Казалось, февраль на носу, можно уже не напрягаться, отпустить вожжи, постепенно собираясь в дорогу, а она не только по-прежнему владела всей северной территорией, но ещё и всё более нагнетала морозы и снега.

Возможно, поэтому архангельские традиции бесогонства столь живучи и надёжны: тот, кого не сломала здешняя зима, закаляется тут как в пламени ледяного ада. Северян не согнёшь.

А погода всё ухудшалась. В домах постепенно загорались огни, жёлтый свет редких фонарей метался по сугробам, ветер усиливался, бросая колючие снежинки целыми горстями нам в лицо.

Гесса это только веселило, а меня вполне устраивало. Хотя бы потому, что, наглотавшись снега, болтунья Дарья немножечко притихла, а то меня уже честно не немного достало вынужденно отвечать на провокационные вопросы про красавца-беса вроде: давно ли он у нас, сколько ему лет, откуда приехал, чем по жизни занимается, имеет ли всякие увлечения и хобби, какие девушки ему нравятся и так далее по списку. Не хочу я в это лезть, ну не хочу и не буду…

– Ага, заявились от, аники-воины, – тепло приветствовал нас батюшка, когда наша троица, раздевшись, прошла в горницу. – Чёй-то ядерных взрывов от не слыхать было, али от так, божьим словом, кровопийцу-то народного от злых бесов избавили?

– Дедуль, всё нормуль! Ребята были на высоте, – громко ответила за нас седая внучка. – Не, ты, конечно, реально крут, но они тоже старались. Особенно Геська, он так лихо этого бородатого между ног цапнул, что даже я скрип скорлупы слышала.

Отец Пафнутий ухмыльнулся в усы, принял от неё поцелуй в щёчку и уже потом, пока девушка переодевалась в домашнее, потребовал детального отчёта от меня. Я честно и коротко доложил о трёх уничтоженных бесах, стрельбе, драке и прощальных угрозах от спасённого потерпевшего. Хотя это не в новинку: нам вечно угрожают, мы привыкли.

Старец слушал не перебивая и удовлетворённо покачал бородой, принимая из моих рук помятые серебряные пули. Нетрудно будет заказать новые, да на селе и местные охотники могут с этим помочь. Револьвер хорош тем, что не выплёвывает гильзы, меньше улик остаётся.

Как я понимаю, по большому счёту в судебных исках нас давно бы могли просто утопить, если б хоть один цивилизованный суд в стране принял к производству дело об изгнании нечистого и привёл к присяге говорящего пса. Хотя, наверное, где-нибудь в Африке или в Амазонии такое вполне бы и прокатило, там до сих пор колдунов сжигают. Но мы в России всё-таки цивилизованные люди.

Об Анчутке удалось поговорить только наутро, когда седая девушка с доберманом отправились в магазин закупаться макаронами и томатной пастой. Безрогий брюнет обещал нам обед в итальянском стиле. Поэтому говорили открыто, честно, втроём по-мужски, глаза в глаза.

– От оно как поворачивается, – вздохнул батюшка, хмуря брови. – Бес поганый что творит, а?

– Ваше святейшество, эскьюз ми, сэр, я тут ни при чём! Соблюдаю статус-кво, место своё знаю, к вам в родню не лезу, но на всякий случай заранее раскаиваюсь. Пардон, пардон, пардон! Хотите, я ей ещё и грубить по-немецки буду при каждой встрече? Так я готов!

– Не нравится от, стало быть, внучка-то моя?

– О-очень даже нравится, оу йес! Умница, красавица, секси, ля белле фемина, мон амур! Только благословите, и я шнелле, шнелле унд кирха под венец…

– Выходит, нечистый ты дух, от всё ж таки клинья-то к ней подбиваешь?!

Бедный бес уставился на меня взглядом умоляющим если не о торжестве справедливости, то хотя бы о толике сострадания. Бесполезно, раз уж и отец Пафнутий сам не знает, что со всем этим делать, то виноватого, согласно старой армейской традиции, он всегда сможет просто назначить из лиц младших по званию. А поскольку у красавчика-брюнета самый низкий социальный статус, вот и выходит…