– Это в Системе умеют, – честно признал я. – Они там чего только не делают. Но позвольте спросить, а вот…

– Следующий, – громко раздалось в динамиках.

Ходжа встал, отвесил мне сложный церемонный поклон, подмигнул моему доберману и исчез за дверью.

– Он смешной, – добродушно зевнул Гесс. – А кто это вообще?

Ответить я не успел, потому что динамики включились вновь. Почти в ту же минуту, словно никакой Насреддин в их офис не входил и близко.

Я на автомате протёр глаза. Глюки, конечно, могут быть детально реалистичными, но чтобы их одновременно видели мы двое, человек и животное, увольте…

Получается, что орден всё-таки способен призывать в свои ряды не только ныне живущих людей, но и давным-давно умерших? Но как же далеко шагнула наука, если этот Ходжа никак не выглядел жителем современного Ташкента, но тем не менее совершенно спокойно говорил со мной на чистом русском, без малейшего акцента. Это просто невероятно!

Но что же тогда получается: неужели когда-нибудь я смогу встретиться прямо здесь, в белом коридоре, с Ньютоном и Бродским, с Вольтером и Дюма, с Леонардо и Буниным? Господи Боже, храни Систему, дарующую такие невероятные возможности скромному бесогону из заснеженной Пиялы…

– Следующий! – повторил голос.

– Это нас, это нас, пошли, – засуетился пёс, виляя мосластым задом. – Если там Марта, то у неё вкусняшки, а если там Дезмо, то я его кусь! Ну, чего ты сидишь?

– Прости, задумался о вечных ценностях. Идём, конечно, идём.

Мы толкнули белую дверь – в кабинете за ноутбуком сидела рыжая красавица с зелёными глазами. На этот раз она была одета в облегающее чёрное платье с тонким серым рисунком и небольшим вырезом на груди. Очень строгое и одновременно весьма подчёркивающее фигуру.

Марта сняла очки и улыбнулась нам:

– Привет!

– Привет, – осторожно улыбнулись мы.

Как помнится, в прошлый раз наш разговор с ней был отнюдь не самый позитивный и расставание тоже казалось не так чтоб жутко сентиментальным. Честно говоря, мы просто сбежали, воспользовавшись её же компьютером. Поэтому хотелось бы понять: с каких это щедрот вдруг такое хорошее отношение? Чисто так, на всякий пожарный…

– Я была дурой. Прости меня, ок?

– Принято, – прокашлявшись, кивнул я. – Сам вёл себя как дурак. Но нам же просто не дают толком поговорить, всегда кто-то рядом греет уши.

– Это я! Я всегда рядом, погладь мой зад! – счастливо завилял обрубком хвоста Гесс.

Мы с Мартой постарались не обращать на него внимания. Просто стояли друг против друга, глаза в глаза, краснея, как в первый раз влюблённые дети на утреннике в садике.

– Просто начальство не одобряет любых личных контактов между служащими.

– Начальство может пойти лесом до Китая в неудобной позе.

– Э-э… А-а, представила. Весело, мне непременно нужно хихикнуть? За одни такие мысли можно вылететь с работы.

– Лети, какие проблемы? У тебя же есть крылья.

– У меня да. А вот тебе лучше не знать, что ожидает бесогонов, покинувших Систему.

– Отец Пафнутий вроде и не парится.

– Это исключение, подтверждающее правило.

– Но мы же не об этом сейчас? – Я коснулся её пальцев.

– Ты мне нравишься. – Она опустила взгляд, не убирая руку. – Может быть, как-нибудь посидим вдвоём, чтобы просто…

– Втроём!

– Гесс, место! – дружно рявкнули мы.

– Ага, ещё и пасть закрыть прикажете, бесчувственные вы люди?! Где мои вкусняшки?

Рыжая сотрудница офиса возвела очи к небесам, пробормотала (судя по артикуляции губ, богохульное проклятие на латыни), сунула руку в шкафчик и достала полпачки овсяного печенья. Этот наглый жеребец схрумкал всё меньше чем за полминуты.

– Итак, ваше задание, – начала Марта, когда мы вновь вспомнили о служебных обязанностях. – Москва, наши дни, то есть прошлый год, фестиваль косплея. Некая Кристина Смолл, певица, «могильная плита русской поэзии». Бес тщеславия и непомерной гордыни! Причём настолько сильный, что у девушки на литературных выступлениях пару раз реально перехватывало дыхание, на третий он просто задушит её.

Доберман сострадательно вскинул жёлтые бровки, одновременно слизывая с кожаного носа длинным широким языком остатки вкусных крошек.

– Хм, задание довольно рядовое, – слегка задумался я. – Почему именно мы?

– Потому что она готесса.

– Ясно. Тогда конечно. Отправляй!

…Через пару минут мы с Гессом стояли в огромном зале, где под грохочущую музыку и рекламные лозунги проходило одно из самых замечательных культурных мероприятий нашего времени – фестиваль косплея. Это круто!

На мой предвзятый взгляд, конечно. Может, кому оно и не нравится, есть же ещё люди, предпочитающие концерт органной музыки Баха, пьесы Римского-Корсакова для фортепиано или передачи о здоровье Малышевой. Тут уж каждому своё, как говорили римляне на оргиях.

Попали мы крайне удачно, уже за линию охраны, сразу в толпу костюмированной молодёжи. К тому же переодеваться не пришлось ни мне, ни Гессу. Я в чёрном армейском свитере, чёрных джинсах, высоких шнурованных ботинках готического стиля, с отросшими волосами, собранными в хвост, и кобурой с наганом на поясе и так выглядел вполне себе в «марвел-комиксовском» стиле.

А высокий поджарый доберман с благородной мордой, в шикарном кожаном ошейнике с серебряными украшениями вообще идеально добавлял моему образу таинственного и мрачноватого шарма. По крайней мере, мы уж точно выглядели более подходящими для данного места, чем придурковатые лентяи в дешёвых японских пижамах, изображающих мишек, зайцев или единорогов.

Некоторым людям просто в лом заморачиваться с нормальным костюмом, но они бронебойно уверены, что и так сойдёт, типа оригинально же? Угу, конечно, таких вот штампованных на «АлиЭкспрессе» «оригиналов», абсолютно одинаковых, безликих и скучных, на любом комиксконе всегда встречается до двух и более десятков. Я уж молчу о мальчиках с бумажным пакетом на голове…

Нет, Декарт мне в печень, косплей – это серьёзное мероприятие! Это настоящий праздник неформальной культуры и крутейшего стиля, к которому готовятся годами, тратя на это кучу времени, денег и сил всего лишь за одну минуту аплодисментов под софитами на сцене!

Респект и уважуха вам, ребята…

– Мы где? Кого кусь, кого лизь, кому лапку дать?

– Пока никому, – подумав, ответил я, как бы невзначай оглядываясь по сторонам. – Но можешь говорить не стесняясь, в такой шумихе вряд ли кто всерьёз обратит внимание на болтающего пса.