– Ну, где твой Джеймс Бонд, подружка? – и резко рванул «москвич» с места. Я едва не уронила пилку, которую успела достать. Какой все-таки гад этот Паша. И шутки у него идиотские.

Закусив губу, я аккуратно прижала острое лезвие к веревке, которая все еще обматывала мои запястья. Пусть у меня связаны руки, пусть я лежу в неудобной позе на полу собственной машины – это еще не поражение. Я спокойна, сосредоточенна, и у меня есть четкий и абсолютно реальный план действий. Сдаваться на милость Паши и позволять пристрелить себя на какой-то неведомой мне помойке я не собираюсь. Но если честно…

Если честно, знай я, что, как только Паша выехал со двора, из-за угла вывернула старенькая темная «Нива» и пристроилась следом за нашим «москвичом», на душе у меня было бы гораздо спокойнее!

Паша, насвистывая, вел машину. Свистел он очень хорошо, музыкально, мелодию выводил незнакомую, но очень красивую. Ему бы не банки грабить, а на эстраде выступать – наверняка было бы и доходнее, и безопаснее. Хотя… судя по скандальным историям, что регулярно выплескиваются на ни в чем не повинную публику, в шоу-бизнесе нравы тоже далеко не вегетарианские. Вполне возможно, что в бандитах оно поспокойнее будет.

Впрочем, раздумывать о Паше мне сейчас было некогда. Свистит он, и пусть свистит, главное, чтобы на меня не оглядывался. А мне делом надо заниматься, веревку пилить. Пришлось довольно неудобно изогнуться, так что голова почти влезла под переднее пассажирское сиденье, а на левое бедро больно давила какая-то железяка, торчавшая из кресла. И что это за дрянь такая? Когда все закончится, первым делом оторву и выкину эту пакость!

Из-за неудобной позы мне пришлось терзать веревку, стягивающую запястья, немного дольше, чем я рассчитывала, но особых сложностей не возникло. Уже минут через пять я стряхнула на пол разлохмаченные куски. Потом осторожно, стараясь не привлекать внимания Паши, вытащила голову из-под сиденья и медленно развернулась. Проклятая железка теперь давила на правое бедро. Ничего, потерплю. Главное, что руки свободны.

Я лежала, скорчившись на полу, растирала запястья и сосредоточенно думала, как действовать дальше. Когда мы прибудем на место, Паша выйдет из машины и, чтобы я тоже смогла выбраться наружу, откроет мне дверцу… какую дверцу он откроет? Правильно, ту же, что открывал, когда сажал меня в машину, левую заднюю. Почему не правую? Очень просто – выбираться из машины головой вперед неудобно, значит, я буду делать это гораздо дольше, а Паша торопится. Кроме того, чтобы подойти к правой задней дверце, ему нужно обойти машину, а зачем Паше трудиться, лишние шаги делать?

Я еще немного повернулась, попробовала опереться на руки и слегка приподнялась. Очень хорошо. Потом выпрямила ноги и уперлась подошвами ботинок в дверцу – напряглась, расслабилась, снова напряглась… Делая эту нехитрую гимнастику, я одновременно пыталась разглядеть что-нибудь в темном окне.

Естественно, с моего места увидеть что-нибудь, кроме отраженного света редких фонарей, было невозможно. Наконец Паша сбросил скорость, и в окне проплыл верхний край слабо освещенной бетонной плиты забора. Стройка? Та самая? Мы приехали? Я на секунду зажмурилась и резко выдохнула. Машина повернула направо, проехала еще немного и остановилась. Паша выключил мотор и оглянулся на меня:

– Все, подружка. Приехали.

Так. Теперь надо немного поиграть в несчастную жертву, иначе Паша может заподозрить неладное. Я приподняла голову и тихо, жалобно заскулила.

– А нечего было в сыщиков играть. – В его голосе не было даже тени сочувствия. – Сидела бы, дура, дома, вышивала крестиком.

Паша открыл дверцу и вышел. Руки у него были свободны, пистолет за поясом… пока за поясом. Итак, что он сделает сначала: достанет пистолет или откроет мне дверь? Конечно, дверь – это удобнее, а я ведь уже сломлена, меня опасаться нечего!

Сейчас Паша протянет руку к дверце… уже протянул… коснулся ручки… пора! В то самое мгновение, когда Паша начал открывать дверцу, я изо всех сил ударила в нее ногами. Дверца распахнулась, отбросив Пашу в сторону. К сожалению, не слишком далеко, да и на ногах он сумел удержаться.

Как вы думаете, сколько времени нужно человеку, лежащему на полу «москвича», чтобы выбраться из машины? Минуту? Две? Три? В обычных условиях, согласна, наверное, не меньше. Но сейчас на кону стояла моя собственная, единственная жизнь, и я понимала, что, если хочу ее сохранить, придется действовать быстрее… точнее, намного быстрее. И я была уверена, что у меня получится. Зря, что ли, Гошка столько времени со мной занимался, заставляя с боем прорываться из самых некомфортных положений.

Я была уверена, что у меня получится, и оказалась права. Для того чтобы выметнуться из машины, мне хватило тех двух секунд форы, что я обеспечила себе неожиданным нападением. Паша еще размахивал правой рукой, стараясь удержать равновесие (левой он вцепился в распахнутую дверцу), а я уже бросилась на него.

– Ах ты… – Бандит неожиданно ловко отпрыгнул в сторону и потянул из-за пояса пистолет. Сам он, наверное, думал, что достает пистолет очень быстро, совсем как стрелки-ковбои из фильмов про Дикий Запад. По крайней мере, было в его жесте нечто неуловимо киношное, какая-то излишняя красивость. Но для меня это движение выглядело неторопливо-замедленным – опять-таки да здравствует мой напарник и его нетрадиционная методика тренировок! Шаг вперед, шаг в сторону, разворот, удар ногой… пистолет, который Паша так и не успел перехватить поудобнее, вырвался из его пальцев и звякнул о камни в темноте у забора.

Паша выругался, потом усмехнулся и широко раскинул руки, словно собираясь меня обнять:

– Каратистка, что ли? Думаешь, справишься со мной, подружка? Ну, подходи, посмотрим, как твое карате против моего кулака сработает?

Я не собиралась ввязываться в драку с Пашей – ясно, что этот бугай сильнее. Надо удирать, вот только как это сделать? Развернуться и броситься в темноту? Но здесь наверняка сплошные ямы, канавы, брошенная техника, кучи песка и битых кирпичей. Днем еще можно было бы рвануть в сторону, надеясь на свою ловкость и скорость, но сейчас, ночью? Проще сразу подойти к Паше и попросить свернуть мне шею.

Или все-таки рискнуть? Если я достаточно быстро выскочу из слабо освещенного пространства, то дальше могу не торопиться, а продвигаться осторожно, на ощупь. Да и забираться особенно далеко смысла нет – в темноте меня любая куча мусора укроет. А искать у Паши времени нет, ему на поезд торопиться надо…

Я совершила классическую ошибку – слишком долго раздумывала и дала противнику время собраться. Если в первый момент Паша и был несколько ошеломлен моей неожиданной атакой, то теперь он полностью пришел в себя. Единственным очком в мою пользу было то, что он по-прежнему не принимал меня всерьез. Удалось девчонке освободиться от веревок, а потом еще и обезоружить его? Так суетлива сверх всякой меры, дергается, руками-ногами машет, вот и повезло. А мою дальнейшую нерешительность Паша принял за естественную бабью тупость. И он-то время на размышления терять не собирался – двинулся на меня словно небольшой маневренный танк.