— Это все Никита, — мама улыбается краешками губ, — выбил нам отдельную палату.

Судя по тону и теплоте в голосе, у мамы и Ахметова нормальные, хорошие отношения. Я не общалась с мамой на эту тему. Еще в самом начале дала понять, что не хочу о Нике ничего слышать и сейчас совершенно не в курсе как обстоят у них дела. С рождением сестры Ник стал адекватно себя вести? Я не заметила в нем никакой раздражительности, когда речь заходила о маме. Значит… они нашли общий язык.

— Есть какие-то прогнозы? Как надолго вы здесь? — Сажусь рядом с мамой и улыбаюсь, когда она смотрит на меня своим теплым взглядом. Скользит по моему лицу, спускается ниже. Рассматривает меня так, будто за это время я очень сильно изменилась.

— Если больше не будет повторных приступов, то три-четыре дня и нас отпустят домой. — Мама вздыхает и тут же стреляет взглядом в сторону сестренки. — Вроде уже все начало налаживаться, иммунитет у Машеньки начинал окрепать, но с того момента как Сашу забрали… — На глазах мамы выступают слезы, а я не могу заставить себя сказать, что с Александром все будет хорошо. Потому что для меня хорошо, это когда рядом нет Александра.

Пять минут проходят очень быстро. Обещаю маме, что завтра тоже к ним приеду и попрощавшись, выхожу из палаты.

В коридоре я не вижу Ника. Куда он успел испариться? Оглядываюсь по сторонам, но коридор пустой. Вспоминаю, что мой телефон несколько раз вибрировал, пока я говорила с мамой, но я не стала смотреть кто мне написывает. Сейчас думаю, что это мог быть Ахметов. Решил сообщить в своем стиле, что ждать меня у него нет времени?

Но сняв блокировку с экрана, я вижу, что написывал мне далеко не Ник, а Юлька. Губы тут же расплываются в улыбке.

"Знаю, что будешь недовольно дуть губы, но я хотела сделать сюрприз. Короче, я уже в городе. Вот буквально пол часа назад закинула свои шмотки в квартиру и тут же начала тебе написывать. Я забронировала столик в нашем любимом караоке. Отговорки не принимаются. Я ради этого летела на трех чертовых самолетах. Так что отрывай свой зад, где бы он там ни пригрелся и дуй в наше место!"

Быстро отписываю подруге, что мой зад уже готов к приключениям. Настолько увлекаюсь перепиской, что даже не замечаю, как сзади ко мне кто-то подходит.

— Вижу твое настроение улучшилось, — голос Ника заставляет меня резко дернуться назад, и я чуть не ударяю его головой.

— Ты меня испугал! — Тут же шиплю и прячу телефон в карман. Ахметов без всякого стеснения пытается всунуть свой клюв, и подсмотреть с кем я переписываюсь.

— Ну если бы ты смотрела по сторонам и не была так сильно увлечена телефоном, ты бы меня заметила, — это он меня отчитал только что? Вопросительно приподнимаю брови.

— Учту на будущее.

В моем кармане вибрирует телефон. Один раз, второй. Кажется, Юля разошлась и решила закидать меня сообщениями.

— Кто это такой настойчивый? — Ахметов тут же сводит брови на переносице и… злится? Серьезно? Прикусываю кончик языка зубами. Молчи, Аня, молчи. Больница точно не самое лучшее место для того, чтобы устраивать разборки. Вообще какое он имеет право задавать мне такие вопросы?!

— Пошли уже на выход, у меня еще есть важные дела, — разворачиваюсь и иду вперед. Решаю не заводиться и просто проигнорировать его вопрос. Наивно полагаю, что Ник это проглотит.

Вот только буквально через секунду Ахметов преграждает мне путь. Становится в самом проходе и тем самым не дает мне выйти. Глаза злющие, челюсти сжаты. Он явно чем-то недоволен. Вопросительно приподнимаю брови и впиваюсь в него взглядом.

— Ты не ответила на мой вопрос, — рычит практически мне в лицо. А ведь я хотела этого избежать, — и что это у тебя за важные дела в такое время?

— Это тебя не касается, Ахметов. Ты потерял право задавать мне такие вопросы.

Глава 7

Сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в кожу ладоней. Я не хотела до этого доводить и больница, где лежат больные люди, явно не самое лучшее место для выяснения отношений. Но Ахметову реально пофиг. Как и всегда. Важно только то, что ему нужно. И сейчас, видите ли, ему не понравилось, что я не ответила на его вопрос. Он сжимает челюсти так, что я вижу, как играют желваки на его лице.

— Аня, — рычит, делает шаг ко мне, чем машинально заставляет меня отступить.

— Ты сам начал этот разговор, Ник. Моя бы воля, я бы с тобой даже не пересекалась. Но у нас есть обстоятельства, которые, к сожалению, мне не позволяют этого сделать. — Эти слова даются мне тяжело. Я держу эмоции в узде и произношу все это достаточно холодно.

Все, что он сделал за эти сутки, выходит за рамки моего понимания. Для чего весь этот цирк?! Делает вид как будто не было ничего. Как будто не он разрушил все что было. Как будто не он загнал меня в длительную депрессию своими жестокими словами. Как будто не он назвал меня идиоткой за то, что я ему поверила. Хотя в последнем он был прав. Я и правда была идиоткой, но больше не совершу эту ошибку.

— А с кем бы пересекалась?! — Хочет схватить меня за руку, но я вовремя отхожу назад, взглядом даю понять, что не стоит. Я не хочу, чтобы он меня касался, — с Мироном своим?!

Значит имя успел прочитать на экране моего телефона. Молодец. Хорошая реакция. Вижу, что ему не нравится то, что у меня кто-то есть. То, что он смеет мне звонить.

— Уже говорила и повторюсь — это не твое дело. — Говорить без эмоций оказывается очень сложно. Каждый раз хочется сорваться на крик, но я держусь. Палата мамы не настолько далеко. Она может услышать. А дополнительные нервы — это последнее, что ей сейчас нужно.

— Мое, слышишь?! — Он все-таки делает шаг вперед, хватает меня за руку и притягивает к себе. Гневно рычит мне в лицо. Как разъяренный зверь.

Сердце заходится в