- Нет, ну почему-у-у?

- Идите сюда, проказники! - подозвала ноющих малышей Трещотка, уже успевшая вернуться с Нагретых камней. - Идите, я покажу вам нашу палатку. Вы же никогда раньше не были в гостях у старейшин, правда?

- Не хочу я в вашу палатку! - замотал головой Камышонок, останавливаясь перед входом. - Фу, как там воняет!

Переливчатая шлепнула его хвостом по макушке и подтолкнула вперед.

- Не груби старшим!

- Там жа-аарко! - заныл Бубенчик. - И душно! Можно мы лучше поучимся плавать в камышах?

- Не сейчас, малыш, - вздохнула Светловодная. - Сейчас нам нужно вести себя очень тихо, понятно?

Из детской донесся пронзительный визг.

- Ой, что это? - задрожала Солнышко.

Переливчатая ловко пропихнула ее в узкий вход палатки старейшин.

- Ничего страшного… У нашей Заряницы вот- вот появятся котята.

Криворот посмотрел на мать.

- Когда у нее началось?

- Сразу после рассвета, - глухо ответила Моросинка. - Ежевичинка очень встревожена. Говорит, что Заряница очень слаба, она так и не успела оправиться после лихорадки.

- Ничего, она у нас стойкая воительница, - упрямо возразил Криворот.

- Порой этого недостаточно, - вздохнула Моросинка и, сгорбившись, пошла прочь.

Проводив ее взглядом, Криворот подбежал к Выдрохвостой и Пачкуну.

- Может быть, Ежевичинке нужна какая-нибудь помощь? - спросил он. - Воды принести или меда?

- Она все перепробовала, - еле слышно ответила Выдрохвостая. - И малиновый лист, и мед и все остальное… - Она покосилась на Пачкуна и прошептала на ухо Кривороту: - Ничего не помогает.

Из детской снова донесся протяжный стон, полный боли и муки.

- Она совсем измучилась, - вздохнула Выдрохвостая.

Трещотка подбежала к ним.

- Ну вот, Плавник нашел малышам занятие - сейчас они все охотятся на блоху в его хвосте! - Старуха с тревогой посмотрела в сторону детской. - Как там?

Вместо ответа Выдрохвостая скорбно вздохнула и покачала головой.

- Я пойду туда, - объявила старая кошка. Она решительно направилась к входу в детскую, пролезла внутрь и исчезла.

Из воинской палатки, зевая во всю пасть, выбрался Желудь.

- Как дела? Все уже закончилось? - весело спросил он, но тут же осекся и замолчал, поймав взгляд Выдрохвостой.

Трещотка выбралась наружу. Ее добрые янтарные глаза потемнели от горя.

- Трое котят, - глухо сказала она. - Все мертвые.

Пачкун бросился к ней, он весь дрожал, слова с трудом вырывались у него из горла.

- А… а что она? З-заряница?

Трещотка с невыразимой тоской посмотрела на него.

- Иди туда, - тихо сказала она.

Пачкун повернулся в сторону детской. Медленно, словно лапы у него вдруг сделались каменными, он сделал шаг, другой и побрел вперед. Он сгорбился, шкура у него вдруг обвисла и потускнела, словно молодой кот в одночасье превратился в дряхлого старика. Все племя в скорбном молчании смотрело, как он скрывается за ветвями детской. Затем оттуда донесся душераздирающий стон.

Криворот посмотрел на Трещотку.

- Она умерла?

Старуха кивнула, часто-часто моргая. Криворот уставился в землю, не зная, что сказать. Внезапно из-за ветвей донеслось тоненькое мяуканье.

Криворот вскинул голову. Что это? Неужели ему чудится?

Котенок?

Тут из детской показалась голова Ежевичинки.

- Четвертый! - громко воскликнула она. - Девочка. Слабенькая совсем, но дышит. - Целительница снова нырнула внутрь.

Ледозвезд вышел из своей палатки, остановился посередине поляны и склонил голову.

- Великое Звездное племя, спасибо тебе за эту драгоценную жизнь!

- Приведи Переливчатую, - попросила Трещотка, поднимая глаза на Криворота. - Малышке нужно тепло, да и молоко тоже.

Криворот сорвался с места, радуясь тому, что может принести хоть какую-то пользу.

- Переливчатая! - завопил он, и кошка мигом выбежала на его зов из палатки старейшин. - Идем скорее! Один котенок выжил, - торопливо заговорил он, едва успевая за Переливчатой, опрометью помчавшейся к детской. - Ты ей нужна!

Переливчатая резко остановилась.

- Выжил? - вскрикнула она и осеклась. Потом шепотом переспросила: - Один?

- Что ты встала? Идем! - взмолился Криворот.

- Как Заряница? - спросила Переливчатая, в упор глядя на него.

Криворот опустил глаза. Никакая сила не могла заставить его ответить на этот взгляд.

- Она… умерла?

- Мне так жаль! - со слезами в голосе выдавил Криворот. - Я… прости, я должен был сразу сказать тебе… Просто… просто…

Переливчатая, как тень, прошла мимо него, на ходу дотронувшись хвостом до его бока.

- Ничего, Криворот… Ты ни в чем не виноват… Ничего…

Криворот молча смотрел, как она входит в детскую. Вскоре оттуда вышел Пачкун и побрел прочь, глядя перед собой сухими невидящими глазами.

Чащобник бросился к нему, мягко развернул и направил в сторону тихого тенистого места под ивой. Здесь убитый горем кот упал на землю и застыл, уронив голову на лапы. Чащобник сел рядом с ним, прижался боком и опустил голову. Вскоре к ним тихо подошел Волнорез.

Криворот почувствовал, что сердце у него сейчас разорвется от боли. Не выдержав, он повернулся в сторону леса, но тут громко зашуршали камыши и на поляну выбежали Верболапка и Искролапка.

- Мы прошли испытание! - глаза Верболапки сияли, как два янтарных солнца. - Мы прошли!

Лужелапка оглушительно замурлыкала, задрав хвост.

- Верболапка поймала дрозда!

- А Лужелапка поймала такую огромную форель, какую Совокрыл никогда в жизни не видел! - похвасталась Верболапка. - Он сам так сказал! - Она бросилась к Кривороту, прижалась щекой к его шее, замурлыкала. - Спасибо тебе, огромное спасибо! - Верболапка лизнула его в нос. - Что бы я без тебя делала? Ты не поверишь, сегодня на испытании я сделала все так, как ты меня учил - и все получилось! Ах, как жаль, что ты меня не видел! - Она вдруг замолчала, отстранилась и посмотрела на молчавшего Криворота. - Что такое? - Он увидел страх, мелькнувший в ярких глазах Верболапки. - Что случилось?

Моросинка подняла голову, посмотрела в их сторону.

- Заряница умерла, - ответила она. - И трое ее новорожденных котят.

В ее голосе звучала такая боль, что у Криворота снова болезненно сжалось сердце.

Он прижался щекой к щеке Верболапки.