— Это исключено. Если есть какая-то небольшая погрешность, то я могу немедленно исправить. Дайте только подойти к компьютеру, связаться с банком, в конце концов.

Мужик вздохнул, пожевал губами, опустив глаза в пол.

— Боюсь, что вы не сможете так легко все исправить. Все ваши счета арестованы. Впрочем, они вам пока и не понадобятся — государство вас обеспечит всем необходимым по крайней мере лет на пять-семь.

Михаил почувствовал, как его сердце замерло и, словно оборвавшись, упало куда-то вниз. Что за херня?! Ещё вчера все было хорошо. Он как будто увидел себя на краю пропасти. Глыбы земли под ногами упрямо отваливались, и вот-вот он полетит вниз, в черноту, где ничего нет...

Звонок телефона заставил его встрепенуться. Михаил скривился — Самойлов.

— Добрый день, Лев Степанович, — несмотря на попытку придать голосу жизнерадостность, Михаилу это не удалось.

— Как дела, Мишаня?

— Нормально.

— А что с голосом? Чем-то расстроен?

— Небольшие проблемы.

На том конце телефона раздался удовлетворённый смех.

— Как там наши дела с моей дочуркой? Все на мази? — Скривившись, как от зубной боли, мужчина отставил трубку от уха. Внезапное понимание, почему старый лис позвонил именно в этот момент, встряхнуло словно электрическим разрядом. — Молчишь? Плохое настроение? Ну я сейчас приеду и подниму его.

Самойлов отключился. Михаил безумным взглядом обвёл помещение, сновавших туда-сюда незнакомых людей. Захотелось превратиться в букашку, чтобы его никто не видел, не беспокоил, не терзал. Чтобы мог спрятаться и уйти ото всех куда-нибудь подальше, забиться в самый дальний неприметный уголок

Казалось, не прошло и пятнадцати минут как дверь распахнулась и в офис шумно ворвался Лев Степанович. Как ни странно его никто не останавливал, не спрашивал документы, а наоборот — его приветствовали, словно он был желанным гостем и все его знали.

— Ну что ты как не родной стоишь?! — радушно похлопал Котенкова по плечу, подтолкнул к закрытой двери офиса. — Проводи меня к себе. Надо бы и горло промочить.

С похолодевшим сердцем Михаил открыл дверь в свой кабинет. Он все понял. Похоже, он действительно попал в ловушку, не просчитав хорошо противника. Да и чего там было просчитывать — разве ему под силу тягаться с такими как этот Самойлов?

За рабочим столом Михаила кто-то сидел, роясь в его документах, оставленных накануне.

— Егорыч, приветствую, — Самойлов подошёл к этому типу, пожал руку. — Ну-ка спрысни отсель, нам надо дела кое-какие порешать. — Когда они остались наедине, Самойлов повернулся к Михаилу. Его лицо было полно сочувствия. — Миша, Миша... — он покачал головой. — Я думал, мы договорились...

— Но... Я...

— Я ведь несколько раз звонил тебе вчера. Почему трубку не брал? — Михаилу нечего было сказать. Он подошёл к кабинету, достал бутылку скотча и разлил содержимое по двум широким стаканам. — Многих неприятностей можно было избежать, если бы ты слушался советов опытных людей. Ведь бизнес есть бизнес. Малейшая неприятная шумиха и все — капут. Конкурентов сейчас много.

— Так что конкретно вы предлагаете? — Крепкий напиток обжег горло.

— Миш, не дури, — в голосе Самойлова послышалось раздражение. — У тебя есть два варианта ответа — да или нет. Ничего между ними.

Михаил обхватил голову руками, сжал со всей силы виски, крепко зажмурился. Хотелось кричать. Кричать отчаянно и дико. Он попал. Попал, как последний идиот. В памяти отмотались коротенькие сюжеты из прошлого: вот он едет зимой в оледеневшем троллейбусе, вот радуется первой стипендии — жалкой кучке рублей, вот поднимается по загаженной лестнице в старую хрущевку... Нет. Не для этого он потратил годы, выстраивая своё светлое будущее.

— Да... — на еле произнесённые слова Михаила Лев Степанович вопросительно вздёрнул брови. — Я женюсь на вашей дочери.

Самойлов хмыкнул и кивнул.

— Правильное решение. И я тебе гарантирую, что ты не пожалеешь о нем. Только сейчас условия обговорим.

— Условия? — еле слышно переспросил Михаил.

— Именно, — пожилой мужчина сел за стол, достал из нагрудного кармана пиджака ручку, подвинул к себе лист бумаги. С минуту глядел на повернувшегося к нему спиной Котенкова. — Ну? Готов?..

Черт побери. Миша стоял, не в силах оправиться от шока. Хотелось, чтобы все это было просто сном. Вот сейчас он проснётся в своей постели, рядом сладко посапывает его милая, такая родная Ксюшка...

— .. .Миша, я жду. У меня время на вес золота.

Михаил глубоко вздохнул, подошёл к столу.

— Давайте я подпишу, и покончим с этим. Где?

— Э нет, зятёк. Так дело не пойдёт. Я должен разложить тебе все по пунктикам. Моя дочь

— это самое ценное, что у меня есть.

— Тогда зачем вы отдаёте ее замуж за первого попавшегося мужчину? Вы дочь-то хоть спросили, чего хочет она?

Лев Степанович поднял глаза на Михаила, усмехнулся.

— Конечно, спросил, дорогой. Валерия хотела в мужья только тебя.

— Но почему? Почему меня? Зачем?

— Вот об этом она мне не сказала. Может быть, она соизволит сообщить лично тебе, а я не знаю, — мужчина пожал плечами. — Итак, приступим...

Следующие полчаса Михаил с переменным успехом пытался понять, какие условия он должен обеспечить дочери Льва Степановича Самойлова во время их совместной жизни.

— .Лерочка немного избалована — сказывается отсутствие твёрдой руки. Видишь ли, Михаил, ее мать погибла при трагических обстоятельствах, и в то время я не хотел травмировать дочь, излишне закручивая гайки. Немного перестарался, избаловал, она совсем отбилась от рук, — Самойлов вздохнул. — Самое главное, что требуется — чтобы девочка ни в чем не нуждалась. Ты должен стать ей надежной опорой и защитой, должен стать ей хорошим мужем. А я уж тебя поддержу в твоих начинаниях, в бизнесе.

Слушая разглагольствования этого человека, Михаил чувствовал, что его сейчас просто стошнит. Ему необходимо выйти из этого душного помещения. Вообще из здания. В голове творился полнейший сумбур. Понял, что ещё несколько минут — и он сойдёт с ума, сорвётся, сделает что-то такое, что будет ему слишком дорого стоить.

— Простите, Лев Степанович, — мужчина поднял на Самойлова тяжёлый взгляд. — Я все понял. Завтра я заеду к вам в офис, но сейчас мне срочно нужно отъехать...

Тот будто понял. Кивнул.

— Иди. Я позвоню утром, и мы договоримся. И не волнуйся... — он оглядел в беспорядке лежавшие на полу и на столе папки с документами. — Я попрошу все убрать.

Наверное, Михаил должен был поблагодарить Самойлова, но ему совершенно этого не хотелось. Он хмыкнул, открыл дверь.