Рыбинска оборудования обратно возвращено не было, а передано в Молотов. На производство сто пятых моторов для Яковлева это серьезно не повлияло, разве что быстро нарастить их выпуск стало несколько сложнее — а вот производство семьдесят первых за месяц удалось нарастить до пяти в сутки, а еще спустя месяц — до двенадцати. Благодаря этому, я бы сказал, самоуправству мы получили столь нужные нам истребители и новые великолепные штурмовики. Кстати, есть частное мнение товарища Новикова о том, что товарищу Сухому звезду Героя Труда самое время дать.

— А что же он представление-то не прислал?

— А он сказал, что представление сделает когда товарищ Сухой хотя бы по четырнадцать машин в сутки в ВВС передавать будет.

— Интересная цифра, почему именно четырнадцать?

— А столько Илов в сутки немцами сбивается. Правда почти столько же сами падают, но товарищ Новиков говорит, что достаточно заменять на «сушки» только сбитые. Почему — мы не интересовались.

— И верно. К тому же товарищ Новиков у нас — не единственный человек, кто может к званию Героя представлять… А товарищ Сухой сможет по… хотя бы по десять машин в сутки выпускать?

— Это вопрос к товарищу Шахурину, но мое мнение — скоро сможет. НКАП над этим усиленно работает. Теперь по последнему вопросу… даже не знаю, насколько это теперь важно.

— Это — интересно.

— Когда УВВС выдало требования по новой машине, товарищ Туполев поручил проработку варианта товарищу Сухому с некоторыми этих требований уточнениями. То есть уточнение было одно: машину делать под американский мотор «Конкверор»: после испытаний один в НИИ ВВС оставался. А ЦИАМе его отремонтировали, передали товарищу Сухому…

— И что?

— Уже при выдаче задания группе Сухого было известно, что мотор «Конкверор» СССР производить не будет и вся работа оказалась проведенной впустую. Причем для испытаний пришлось у американцев еще один мотор закупить. По сути вся группа больше года работала, как там выражаются, «в корзину» — то есть результаты ее в мусорную корзину пришлось выкинуть.

— Интересно, что было причиной этой… явной глупости?

— Есть два противоположных мнения на этот счет, но я думаю, что оба близки к истине. Разработка была инициативной, и инженер Родионов, который и предложил этим заняться, высказал мнение — оно зафиксировано в материалах ЛИИ — что давая такое бесполезное задание товарищ Туполев показывал коллективу, что в КБ он один определяет, какие самолеты нужно разрабатывать, а все инициативы будут бесполезными. В УВВС ходит мнение, что Туполев таким образом решил отказаться от заданий по проектированию истребителей, поскольку предыдущие его работы в этом направлении оказались крайне неудачными. То есть он желал — как и сейчас желает — заниматься лишь большими многомоторными самолетами…

— Спасибо, мы подумаем обо все этом… Еще что-то интересное вы нашли?

Товарищ Шахурин сидел у себя в кабинете в состоянии глубокой задумчивости. Задуматься ему было о чем: распоряжение (не приказ, а именно распоряжение!) товарища Сталина к этому настойчиво склоняло. Простое такое распоряжение: подготовить подробные сметы на постройку самолетов Яковлева, Гудкова и Поликарпова с учетом расходов на ремонт машин в полевых условиях. Последнее как раз и было основной проблемой: эти расходы раньше просто никто отдельно не считал — а они, похоже, составляли заметную долю в стоимости обслуживания машин на фронте. Впрочем, можно было просто подсчитать стоимость поставляемых в строевые подразделения запчастей и этого, скорее всего, будет достаточно — но и это простой задачей не было: эти запчасти кто только не выпускал!

А еще задуматься заставляла проскользнувшая в распоряжении (хотя явно и не сформулированная) мысль о том, что скоро производство самолетов товарища Яковлева можно будет сильно сократить в пользу более успешных самолетов. Тех же «гудков» в первую очередь — просто потому, что машина, заметно превосходящая «конкурента», еще и по цене оказалась чуть ли не на треть дешевле в производстве — это если мотор не считать. А если считать вместе с мотором, то экономия получалась даже более заметной. И это при том, что мотор с водяных охлаждением после попадания в него пули можно было просто списывать, а тот же М-82 чаще получалось даже в полевой мастерской отремонтировать путем использования деталей от совсем уже разбитых моторов.

Да, поводов задуматься было слишком много — но проделанная за нынешний год работа так заметно сказалась на фронте… А товарищ Петляков еще принес предложения по новой модификации двух своих самолетов, причем настолько интересные…

Алексей Иванович поднял трубку телефона и обратился к секретарю:

— Найдите товарища Вишнякова и срочно пригласите его ко мне. Чем раньше, тем лучше…

Глава 4

НКАП работал практически круглосуточно, все в наркомате старались как можно больше самолетов дать фронту. И заместитель наркома по новой технике тоже трудился не покладая рук — но у него все чаще возникали подозрения, что приязнь к нему со стороны товарища Сталина стала менее сильной. По крайней мере, на его письмо с просьбой все же передать ему сто шестьдесят шестой завод для производства истребителей был получен очень краткий и очень исчерпывающий ответ: Сталин наложил резолюцию «не имеет смысла». И это несмотря на то, что «гудков» завод выдавал по дюжине в сутки, а «яков» на нем было бы несложно и по двадцать пять ежесуточно выпускать.

Но это просто замнаркома был не в курсе последнего разговора товарища Сталина с наркомом. Когда Иосиф Виссарионович поинтересовался, как скоро получится довести ежесуточный выпуск «поликарпычей» хотя бы до десяти, Алексей Иванович ответил:

— Мы сейчас выдаем для ВВС ежедневно по пять машин, и больше ВВС просто не переварит.

— Это почему? Товарищ Новиков говорил, что практически готовых летчиков для этой машины у него уже имеется больше тысячи.

— С летчиками проблем действительно нет. И даже с бензином для самолетов теперь особых проблем не видно, но летать и воевать — это принципиально разные вещи. Сейчас в строю около двухсот сорока истребителей товарища Поликарпова, но по сравнению даже с серединой лета суточный налет машин сократился более чем на сорок процентов. И не потому, что на них некому делать, а потому, что истребителям просто нечем стрелять.

— Это как «нечем»?

— Это очень просто нечем: двести сорок истребителей за менее чем полтора вылета в сутки тратят все патроны к пушкам, которые выдает промышленность. Вообще все! Не скажу, что тратят они патроны впустую, но по-хорошему их нужно минимум вдвое