мере проявить себя и сходу объявил, что «Озерный» является средством обогащения и основным элементом коррупционной сделки, что на самом деле земли возле озера не предназначены для жилищного строительства и представляют собой охраняемую природную территорию, в связи с чем поспешил выдать и отдельное свое указание. Согласно этому указанию администрацией было принято решение «Озерный» снести, а для жильцов выделялся новый участок, такой же площади, но в двадцати километрах дальше по трассе. Перспектива поменять обжитое и благоустроенное место со всеми необходимыми коммуникациями на берегу озера на участок в чистом поле мало радовала Дульцова, но меньше всего она устраивала тех счастливых обладателей земли в «Озерном», которые уже успели отстроить там дома. Надо сказать, что среди них были очень влиятельные фигуры, и между жильцами поселка и муниципалитетом разгорелась нешуточная борьба. Силы были примерно равны и спор затянулся.

Очень быстро ситуация становилась общеизвестной. И без того небольшое количество желающих купить землю в элитном коттеджном поселке уменьшалось на глазах. Кроме этого, на днях муниципалитет наложил арест на любые сделки с участками «Озёрного». Благодаря своим связям в департаменте недвижимости, Дульцов мог оформить куплю-продажу задним числом, но там тоже сидели не волшебники, и у него в распоряжении было не больше недели. Он знал, что если не успеет в этот срок, то похоронит все свои средства в участке, с которым невозможно будет ничего сделать пока идет спор, грозивший затянуться на годы. Трезво оценивая ситуацию, Дульцов понимал, что Белокобыльский, скорее всего, его последний шанс, и это оказывало сильнейшее давление на него — он еще никогда так не волновался при встрече с покупателем.

«Старик вроде бы довольно простой… но тетка-то у него, похоже, вреднющая, — думал про себя Дульцов. — Как бы она мне все не испортила», — он поднял глаза и посмотрел в зеркало для того, чтобы получше разглядеть сидевшую сзади женщину. На улице он не успел этого сделать, а в машине она сразу села за его сидение и как он не пытался увидеть ее, у него решительно ничего не получалось. Не удалось ему встретиться с ней взглядом и в этот раз. За все время поездки женщина ни разу не заговорила, да и вообще никак себя не проявляла, что доставляло молодому человеку определенный дискомфорт. «Одно радует — похоже, они ничего не знают обо всей этой заварухе с переносом поселка», — с облегчением подметил про себя Дульцов.

— Вы как к рыбалке относитесь? — живо улыбаясь, поинтересовался он у своего спутника.

— Только положительно, — ответил Белокобыльский. — Я заядлый рыбак. Люблю и летом с удочкой посидеть, и зимой. Правда последнее время все реже получается выбираться.

— Да, в своей жизни мы, как правило, проходим мимо того, чем бы в действительности хотели ее наполнить, — с видом легкой задумчивости заметил Дульцов. — В поселке есть отличное озеро с пирсом. Мы рыбачили там этой зимой. Рыбы наловили! Ляжешь прямо на лед, головой к лунке, и смотришь вниз. А там окуни просто кишат вокруг крючка!

— А на что ловили? — с живым интересом спросил Белокобыльский.

— Не знаю, на червяка какого-то… Я с другом ездил. Это он, вообще-то, в нашей компании фанат рыбалки.

— Может на опарыша? — не унимался старик.

Дульцов отрицательно покачал головой.

— Ну, хоть как выглядел?

— Да какой-то красный, маленький, водянистый червячок.

— А-а-а, на мотыля! Хорошая подкормка, — авторитетно заключил Белокобыльский. Он замолчал и Дульцов внутренне порадовался тому, что старик, наконец, оставил свои расспросы о рыбной наживке.

— Значит, решили загород перебраться? — спросил он.

Этот вопрос застал Белокобыльского врасплох — он с растерянным видом посмотрел на собеседника, будто бы решаясь, что ответить. Как человек, проживший большую часть своей долгой жизни в государстве, в котором слово «спекулянт» подразумевало обвинение в общественном преступлении, он не хотел раскрывать истинных целей планируемого им приобретения.

— Да, хотелось бы обосноваться где-нибудь в пригороде, — произнес, наконец, старик.

Дульцов посмотрел на него с невинной улыбкой и, не сказав ни слова, лишь кивнул головой в одобрительном согласии. Возникла молчаливая пауза, но он упорно ждал, пока, уже порядком разговорившийся покупатель, небезосновательно подозревая в молчании недоверие к его словам, не станет заполнять тишину доводами в подтверждение своей искренности, и этим не начнет убеждать сам себя в том, как замечательна его предстоящая покупка.

— Надоела эта цивилизация, — и вправду не выдержав молчания, продолжил Белокобыльский. — Шум, гам, суета. Да и в возрасте хочется уже спокойствия и тишины. Свой дом, участок — это же так здорово. Пожить поближе к природе, никаких соседей — сам себе хозяин.

«Э-э, да ты старичок, совсем заврался, — слушая Белокобыльского, думал про себя Дульцов. — Затеять строительство с нуля в таком возрасте. Не-е-ет!.. Вон как наряжен — в костюме и при галстуке. Наверняка, работаешь в какой-нибудь государственной структуре: на хорошем месте и поближе к бюджетным деньгам. Берешь на лапу, да еще так берешь, что на себя и потратить не успеваешь — в недвижимость вкладываешь!».

— Вам понравится «Озерный», — подхватил Дульцов, как только Белокобыльский замолчал. — Поселок окружен прекрасным сосновым бором, в котором полным полно грибов; воздух восхитительный. Находится прямо возле озера (там, как раз, мы и рыбачили этой зимой), песчаный пляж, пирс для лодок, — он сделал небольшую паузу и как-бы между прочим продолжил: — Да и вообще, выгодное приобретение. Сейчас опасно вкладывать деньги куда попала, а депозиты в банках ниже инфляции. В этом смысле недвижимость — наилучший вариант.

— Это точно… И вроде бы участки спросом пользуются, — осторожно спросил Белокобыльский, заметно заинтересовавшись таким подходом к делу его собеседник.

— Дорожают на глазах, — заверительно произнес Дульцов. — И свободных уже почти не осталось. Еще два года назад у меня по соседству домов не было, а сейчас — шикарные коттеджи стоят. Вообще, можно хорошие деньги сделать, — продолжил он, замечая, что старик слушает его с плохо скрываемым интересом. — Даже если просто фундамент залить и коробку поставить — пару миллионов чистыми выйдет.

— А почему вы продаете участок? — сходу поинтересовался Белокобыльский. Ясно стало, что этот вопрос уже долгое время очень сильно волновал старика, и он не мог удержаться, чтобы не задать его сейчас.

— Хотел отстроиться и переехать в свой дом жить, — ответил Дульцов с самым естественным и искренним видом. — А потом… Потом прикинул стоимость, пообщался с подрядчиками и понял, что не потяну.

Отвечая старику, Дульцов в один момент запнулся, не зная как продолжить. На мгновение тело его будто окаменело, голова слегка затряслась, мурашки побежали по спине. Несмотря на то, что он предвидел вопрос и был готов к нему, его одолели сомнения. Правильно