это уже не твоя проблема.

— О, господи, — выдохнул я с тоской. — Расстанемся мы, расстанемся, не переживай. По каждому поводу вот так с тобой цапаться у меня никаких нервов не хватит.

— Директивы надо учить, тогда и повода не будет, — съязвила рыжая расслабляясь.

— Вот про директивы кто бы говорил, — не удержался я.

— Да у меня установки Кода в ядре прописаны! — мгновенно полыхнула возмущением Хьюга.

— Оно и заметно, как ты им следовала.

— Да ты…!

— Всё, всё, ладно, давай не будем, — я вскинул руки, останавливая разошедшуюся туманницу. — А то Конго обоим холку намылит. Мир?

Хьюга посопела, позадирала нос, но всё же с демонстративной неохотой (типа одолжение делает), кивнула:

— Мир.

— Ну вот и ладушки.

Перевоспитать эту рыжую стерву всё равно задача нереальная, и если буду давить — упрётся чисто из принципа. А так… начнёт прорабатывать регламент спасательных работ, посчитает, прикинет, и сама сообразит, что толку с этих увешанных стволами монстров никакого.

Поднявшись со стоявшего на веранде легкого плетённого кресла, я покрутил шеей, разминая, и направился в дом, на ходу бросив:

— Ты завтракать будешь?

Хьюга демонстративно взмахнула рукой, создавая голограмму часов…

— Время обеденное!

— Ну, обедать, — индифферентно поправился я.

— Зачем мне? — дернула плечами рыжая. — Все имеющиеся продукты я уже тестировала.

— В смысле, пробовала?

— Ну да.

— Так их по-разному приготовить можно.

— Ну, приготовь, посмотрим.

Стерва. Рыжая.

Покачав головой, я молча прошёл на кухню. Съестное с базы Конго прихватизировала, но вот о холодильниках и кладовках в жилом домике то ли не знала, то ли забыла. Правда, выбор тут… рыба и рис, рис и рыба. Чёртовы японцы. Мяса в морозилке всего пара пакетов обнаружилась. Да и те на две трети пустые. Свинина и говядина.

— Хьюга, может, поможешь всё-таки? — крикнул я в сторону террасы.

— Чего опять? — недовольно поинтересовалась вплывшая на кухню голограмма. Выбраться из кресла сама Хьюга, разумеется, и не подумала.

— Мясо, — указал я на заиндевевшие куски. — По-быстрому разморозить и в фарш перемолоть. Только в фарш, а не в муку. И разморозить, а не поджарить. Сможешь?

— Я — линкор! — возмутилась рыжая, уже лично заявляясь на кухню и задумчиво тыкая в мясо быстро сформированным щупом.

— Ну конечно линкор, — согласился я, старательно подавляя улыбку.

— А способ хранения методом заморозки дурацкий! — продолжила тем временем возмущаться рыжая. — Глупый, неэффективный, разрушает структуру продукта… сразу понятно — люди придумали!

На эту тираду я лишь мысленно закатил глаза — ещё одна расистка, блин, — и молча взялся промывать рис. Если эта естествоиспытательница ничего не испортит, на обед будут тефтели.

Не испортила. Нельзя сказать, что у меня получилась вершина кулинарного искусства, но ничего, съедобно. Хьюга тоже попробовала, из любопытства. Слопала один тефтель, завела глаза к потолку, постучала себя по подбородку, состроила гримаску гурмана в трёхзвёздном заведении… после чего снисходительно обронила, что вкусовые качества выше среднего. Оценила, типа.

В общем, к тому времени, как в бухте всплыли «четырёхсотые», мы с рыжей сидели на пляже в шезлонгах, потягивая холодную минералку (идея Акаси о подборе химического состава рыжую определенно заинтересовала), и вполне мирно беседовали.

Прав был Матроскин — совместный труд, для моей пользы, он — объединяет.

Примечание к части

Уважаемые читатели, глагол «ровнять» в смысле «разрушить до основания», пишется через «о»!

http://feb-web.ru/feb/mas/mas-abc/18/ma424022.htm?cmd=p&istext=1

Эпизод 6. Театральный сезон

— Итак, все в сборе, — я прошёлся по песку перед равнодушно наблюдающими за мной подлодками. — Четыреста… тьфу, блин.

Остановившись, секунду подумал, ткнул пальцем в 400-ю…

— Инга.

Затем в 402-ю:

— Инна.

Перевёл взгляд с одной на другую…

— Ваши имена, привыкайте.

Вот, так-то оно лучше будет, главное — самому не запутаться. Инга в фиолетовом, Инна в зелёном.

«Четырёхсотые» механически повернули головы, переглядываясь, после чего обе уставились на меня.

— Смена идентификатора находится вне компетенции лидера эскадры, — без выражения прошелестела 400-я.

— У тебя нет прав на подобные действия, — столь же бесстрастно добавила 402-я.

Удручённо покачав головой, я обернулся к наблюдавшей за моими воспитательными потугами рыжей…

— Хьюга, скинь этим заготовкам значение слов «оперативный псевдоним». А то для них это, кажется, слишком сложно.

— Хм… — рыжая чуть удивлённо пожала плечами. — Выполнено.

— Спасибо, — кивнув ей, я снова обернулся к подлодкам. — Получили? Прочитали?

— Да, — подтвердили те в один голос.

— Отлично, с этим разобрались. А теперь, скажите мне… — я вывел на голоэкран запись с камер видеонаблюдения в следственном изоляторе и указал на него подбородком, — вот это вот что за набег команчей был?

— Мы выполняли приказ флагмана, — равнодушно объяснила 402-я.

— В соответствии с принятой флотом доктриной, — дополнила 400-я.

— А, то есть, это вы ещё старались? — съязвил я, вскидывая брови.

— Да, — всё так же равнодушно прошелестели лолиты в один голос.

Сложив руки на груди, я поочерёдно смерил их тяжёлым взглядом, остановился на 400-й (раз уж она в их паре заводила)…

— Так, радость моя… скажи-ка мне, что такое подводная лодка?

— Подводная лодка — класс корабля, способный действовать в подводном положении без снижения боевой эффективности… — затянула та на одной ноте.

— Стоп. Зачем в подводном?

— Для скрытного передвижения, ведения разведки, обеспечения внезапности…

400-я внешне бесстрастно перечисляла общеизвестные преимущества перемещения в подводном положении, но внутри у неё поднималась волна раздражения. Зачем ему этот список? Он что, сам не знает особенности боевого применения субмарин?

— Достаточно, — остановил её человек. — Итак, подлодка — это тишина, скрытность, незаметность, внезапность.

400-я промолчала. Комментировать тут было нечего — человек с бессмысленным упорством перечислял определения, абсолютно очевидные для любого корабля.

— Ты со мной согласна? — не дождавшись реакции, спросил он.

Ещё и требовал подтверждения! Он точно ненормален.

— Да, — кивнула она, просто, чтобы от неё отстали.

— Отлично! — человек непонятно чему обрадовался. — А теперь… — он передвинул голоэкран так, что тот оказался прямо перед её носом, — покажи мне хоть один из этих пунктов в данном шоу.

400-я снова промолчала. Правда, теперь по причине того, что говорить было нечего.

— Ну? Что молчим? Кивни хоть что-нибудь, — потребовал человек жёстко.

— Приведённые тактики в данном боестолкновении не использовались, — озвучила она очевидный факт.

— В них не было необходимости, — торопливо уточнила 402-я.

— Серьёзно? — оскалился человек. — Типа, йа бох и мне всё пох?

Глубоко вздохнув, он прошелся туда-сюда перед их аватарами, бросил взгляд на бухту (они с сестрой не стали подходить к самому берегу, оставшись на глубине), поморщился:

— Хорошо ещё, что у вас гусениц нет.

— Почему? — машинально спросила 400-я, сбитая с толку столь странным выводом.

— Да потому что вы бы тогда прямо корпусами на берег выползли, — прошипел человек