Фреда (с горечью). Ты, кажется, все и всех знаешь лучше, чем кто бы то ни было, не так ли?

Гордон. Ах вот что? Я, право, ничего не могу поделать, если Мартин относился ко мне лучше, чем к тебе.

Фреда. Почем ты знаешь, что он…

Олуэн. О, прекратите. Прекратите, вы оба. Неужели не видите, что это он делал со злым умыслом, только для того, чтобы позабавиться?

Гордон (сердито). Нет, не вижу. Он не был таким.

Стэнтон (с иронией). О нет. Совсем не таким. Поискать надо было такого очаровательного, простого, искреннего человека…

Фреда (холодно). Никто и не собирается утверждать этого. Однако он не воровал денег и не перекладывал вины на других.

Стэнтон. Знаешь, Фреда, не будем начинать все сначала. Не надо валить все с одной головы на другую.

Олуэн. Я согласна. Но хочу все же, чтобы Фреда и Гордон поняли, что нет ничего глупее, как спорить о том, что им когда-то сказал Мартин. Он был прирожденным интриганом и коварен, как кошка. Это была одна из причин, по которой я его ненавидела.

Роберт. Вы его ненавидели?

Олуэн. Да, Роберт, мне очень неприятно, но я не любила его. Я относилась к нему с отвращением. Вы должны были бы это заметить.

Стэнтон. Я видел. И вы были совершенно правы. Боюсь, что вы всегда правы, Олуэн.

Олуэн. Нет, далеко не всегда.

Стэнтон. А я очень вам верю.

Роберт. В данном случае и я вам верю.

Олуэн. Нет, нет.

Стэнтон. И вы единственная, кто выйдет отсюда такой же незапятнанной, как вошли.

Олуэн (смущенно и с некоторым беспокойством). Нет, это неверно.

Гордон. Из-за нее-то и этой проклятой папиросницы и началась вся эта мура.

Стэнтон. Папиросница — пустяки. Я знал кое-что и другое.

Олуэн. Что — другое?

Стэнтон. Я знал, что вы ездили к Мартину Кэплену в ту субботу.

Олуэн (в волнении). Вы знали?

Стэнтон. Да.

Олуэн. Но откуда вы могли знать? Не понимаю.

Стэнтон. Я был в тот вечер у себя, в моем коттедже. Вы помните автозаправочную станцию в том месте, где дорога разветвляется? Вы останавливались там в тот вечер, чтобы заправиться бензином.

Олуэн (вспоминая). Да, вспоминаю, действительно.

Стэнтон. Мне сообщили, что вы были и поехали по дороге в Фоллоус-Энд. Так я и узнал, что вы должны были навестить Мартина. Вы ведь не могли поехать в другое место, не правда ли? Очень просто.

Олуэн (пристально смотря на него). И вы знали об этом все это время?

Стэнтон. Да, все это время.

Роберт (с некоторой горечью). Предполагаю, бесполезно спрашивать у вас, Стэнтон, почему вы до сих пор ни слова об этом не сказали?

Стэнтон (холодно). Боюсь, что да. Мне представляется, я достаточно исповедался на вашем допросе.

Гордон. Однако я хотел бы знать несколько больше. Ведь почему-то меня таскали в проклятый суд и допытывались: «Знал ли я это?», «Знал ли я то?» Боже милостивый! И все это я претерпел, не будучи даже последним человеком, с которым он разговаривал. Фреда была у него после обеда, а Олуэн — поздно вечером, может быть, даже в самый последний момент… Вот, в сущности, и все, что мы знаем.

Стэнтон. Не говорите ерунды.

Гордон. А разве это ерунда? (Указывая на Олуэн, которая отворачивается и отходит к окну.) В конце концов, что мы знаем? Что там делала Олуэн?

Роберт. Она нам уже сказала: ездила к Мартину, чтобы поговорить с ним о пропавших деньгах.

Гордон. Ну и очень много это нам объяснило?

Стэнтон. Что вы этим хотите сказать?

Фреда. Он хочет сказать, я так думаю, что Олуэн пока поведала нам отнюдь не все. Мы знаем, что она отправилась к Мартину, чтобы поговорить с ним относительно пропавших денег. Знаем также, что Мартин подозревал Роберта в похищении этих денег и что она сама думала так же. Вот и все, что нам пока известно.

Гордон. Да-с, мы не знаем ни как долго она там была, ни что Мартин ей говорил, мы вообще ничего не знаем. Ее счастье, что она не попала в лапы к судебному следователю, там бы из нее мигом все вытянули. (Оборачиваясь к Олуэн.). Мне кажется, настало время ей быть с нами пооткровеннее!

Стэнтон. Во всяком случае, нет никаких оснований говорить вам с ней таким злобным и мстительным тоном.

Олуэн, которая все это время, немного отодвинув занавеску, смотрела в окно, вдруг отскакивает назад и вскрикивает.

Роберт. Что такое?

Стэнтон (вместе с Робертом). В чем дело?

Роберт подходит к окну и смотрит наружу. Фреда тоже встает и идет к окну.

Роберт (смотря в окно). Там никого нет.

Олуэн. Нет, там кто-то был, но отскочил в сторону. Могу поклясться, что там кто-то был. Нас подслушивали.

Стэнтон (который остался сидеть, угрюмо). Должен сознаться, что лучшего времени, чем сегодняшняя ночь, для подслушивания придумать трудно.

Роберт. Это невозможно, Олуэн. Там абсолютно никого нет.

Гордон. Ну и слава богу.

Все отходят от окна, и в этот момент у входной двери раздается несколько коротких и резких звонков подряд. Все замирают на месте и смотрят друг на друга изумленно и растерянно.

Роберт. Черт возьми, кто бы это мог быть?

Фреда. Что ты меня спрашиваешь? Понятия не имею. Пойди и посмотри.

Роберт. Да, разумеется. Не хватало еще, чтобы нам мешали.

Фреда. Ну, так не пускай никого, чтобы не мешали. Но тебе все-таки надо пойти взглянуть, кто это.

Вновь раздается звонок, и Роберт выходит. Пока он отсутствует, никто не произносит ни слова. У всех напряженное выражение лица. Затем из передней доносятся голоса Роберта и Бетти.

Голос Роберта. Но мы не говорили, уверяю вас. Ваше имя даже не упоминалось.

Голос Бетти. Знаю, что говорили. Я чувствовала это. Поэтому и вернулась.

Голос Роберта. Я уверяю, вас мы не поминали.

Роберт открывает дверь и пропускает перед собой Бетти.

Гордон. Я думал, ты легла в постель. Что случилось?

Бетти (стоя на пороге двери). Вы тут говорили обо мне? (Оглядывая всех.) Я знаю, не отрицайте. Я хотела лечь спать и даже начала раздеваться. А затем не выдержала. Я знала, что вы поминаете меня. Эта мысль не давала мне покоя. Поэтому пришлось вернуться.

Фреда (холодно-спокойно). Ну, так вы ошиблись. По правде сказать, вы единственный человек, о котором мы еще не говорили.

Бетти (смотря попеременно на Гордона, Стэнтона, затем на Роберта). Это правда?

Роберт. Конечно, правда.

Олуэн.