Разве мог Георгий Глебович не подойти к внуку, к которому не пускала злопамятная мегера, разве мог он не опуститься на корточки, чтобы разглядеть его славную мордашку вблизи? И главное, увидеть что-то от себя… есть, есть, вот так поджимает губы он сам, когда озадачен. Тем временем Платон тоже разглядывал отца Камиллы, раньше встречаться им не доводилось.

Георгию Глебовичу пятьдесят два, при этом он потрясающе выглядит: представительный, немного располневший, ну так и возраст! Волнистые черные волосы с яркими серебряными прядями нисколько его не старили, волоокие черные глаза наверняка свели с ума не одну представительницу слабого пола. Добавить сюда короткую бородку с проседью, улыбку бродяги, манеру держаться просто и в то же время недосягаемо, на выходе – альфа-самец с богатым жизненным опытом и, разумеется, успешный во всем.

– Давай знакомиться, я твой дед Георгий, можно дед Гоша или просто дедушка, – представился Георгий Глебович.

– Дед? – пожал плечами мальчик, но улыбаясь, видимо, идея заиметь деда ему понравилась. – Ма, как у Петьки и Димки? (Камилле ничего не оставалось, как подтвердить слова отца неуверенным кивком.) Классно. А где ты был раньше?

– Э… в командировке. Надеюсь, теперь мы будем видеться.

Не зная, как отреагирует мать на знакомство внука с дедом, ведь отец наверняка проявил инициативу, Камилла предложила нейтральный вариант:

– Вы идите вниз, а я уложу Ванечку.

– Мама, а поговорить с дедом? – воспротивился сын.

– У вас будет время поговорить, – заверила она. – А сейчас дедушка торопится, у него много важных дел. Ты ждал его долго, подождешь еще, да?

Георгий Глебович пообещал мальчугану приехать в ближайшее время и привезти подарок, какой Иванушка скажет, собственно, за этим – узнать, что хочет внук, – он и приехал на минутку.

– Велосипед, – озвучил мечту Ваня без раздумий. – А то знаешь, дед Гоша, бабушка и мама не разрешают мне кататься на ве́лике, но я же уже большой.

– Ладно, постараюсь убедить маму и бабушку, что велосипед тебе необходим, – пообещал Георгий Глебович. – Только велик хочешь?

– А что, можно еще? – воодушевился мальчик.

– Будь скромнее, милый, – урезонила сына Камилла.

Он попрощался с Ваней за руку, потом все же обнял его, поцеловал в обе щеки и вместе с Платоном, который не забыл пожелать ребенку спокойной ночи, спустился вниз. Надежда Артемовна, задумчиво болтая в чайной чашке ложечкой, ждала их на кухне, туда и пришли мужчины. Набравшись наглости, Георгий Глебович уселся за стол (без приглашения!) и как ни в чем не бывало, будто между ними мир и лад царил всю жизнь, обратился к ней:

– Может, чаем и нас угостишь?

Эх, какой взгляд кинула Надежда Артемовна в бывшего – Горгона Медуза скромно пыхтит от зависти в сторонке, но Георгий Глебович проник в этот дом не за тем, чтобы пугаться очередных ухудшений в отношениях. А вот Платона хмурое лицо матери Камиллы не вдохновило на чаепитие, он решил не мозолить ей глаза и ретироваться:

– Я в гараж, машину выкатить…

– Сядь! – приказала она.

В данном случае разумней подчиниться, в конце концов, Надежда Артемовна помогает и надо быть благодарным за это, а не лезть на рожон. Платон послушно сел на стул рядом с Георгием Глебовичем – между мужчинами и «добрейшей» хозяйкой находился в качестве разделительной полосы длинный стол – очень символично. Осталось подписать договор и скрепить его кровью, но пауза кончилась. Надежда Артемовна взяла свою чашку, вылила остывший чай в раковину и поставила чайник на огонь, следовательно, чаем напоит. Ставя на поднос посуду для чаепития, она озвучила обдуманное предложение:

– Машину Платона нужно оставить здесь, в гараже места хватит. Если он будет ездить на ней, велик риск, что его и Камиллу задержат элементарно на въезде в город, номер-то, думаю, уже известен полиции. Следователь, вне сомнений, приедет ко мне, я не стану ему врать, будто моя дочь с Платоном сюда не приезжали, это глупо, потому что Ваня вас видел. Из ребенка вытащить правду ничего не стоит, поэтому половину правды я и выложу, покажу машину, а дальше буду убедительно врать: куда уехали – не знаю. Мне поверят, обещаю.

– А как быть со мной? – вставил Георгий Глебович. – Ваня теперь знает, что я его дед и что приезжал сюда…

– Обязательно сегодня надо было сказать об этом Ивану? – пыхнула Надежда Артемовна.

– А другого случая у меня могло не быть, – парировал он.

Ситуация пошла не в то русло, спонтанно, ее следовало хотя бы поверхностно проанализировать. Не торопясь, Надежда Артемовна поставила поднос на стол, разлила свежезаваренный чай, принесла чашки по отдельности каждому мужчине, эту паузу она использовала на обдумывание. Но тут поступило совершенно дикое предложение от Георгия Глебовича:

– А если нам забрать и Ваню?

Взгляд Надежды Артемовны, брошенный в сторону бывшего, говорил сам за себя, мол, ишь, разбежался, все сразу решил получить: дочь, внука, зятя – такого же предателя, как ты сам. Но возразила на улыбке, это означало, что и за мизерный временной промежуток она успела продумать тактику:

– Сегодня девятнадцатое августа, а первого сентября Ванечке в школу. Ты, видимо, не представляешь, сколько дел перед этим грандиозным событием, к тому же тебе с внуком нельзя показываться, чтобы не вызвать нездоровый интерес. Речь ведь идет о дальнейшей судьбе родителей Вани, а в следствии долго разбираться не станут. Напомню: у обоих имеется мотив, теперь возражайте, если я не права.

В ответ тяжелое молчание и унылые физиономии, а еще пару минут назад Георгий Глебович чувствовал себя вполне удовлетворенным. Не-ет, в ее планы не входило дать ему все то, что он когда-то грубо отбросил. О, Георгий Глебович каялся и не раз, ему осталось надеть вериги и босому зимой обойти поселок, вымаливая прощение, но она ему мстила иронией, примерно, как в эту минуту:

– Да не переживайте, не все так мрачно. Для местных я ни разу не была замужем, ведь гражданский брак не в счет, короче, в поселке никто о нашем сожительстве не знает. Даже старожилы, ведь на дачу к моим родителям ты приезжал редко, а за почти двадцать лет ты очень изменился, тебя никто не узнает. Девичья фамилия Камиллы моя, а отчество твое, но… не Георгиевна. Если ты помнишь, в те времена тебя звали – Жорж! В паспорте тоже был – Жорж, так назвала тебя твоя мама. Ее польско-французская кровь не желала Ванек-Петек, правда, француз из тебя не получился, а вот цыган вполне. Кстати, имя Камилле тоже дала она. Но некая дура в ЗАГСе записала отчество – Жоржевна, не додумавшись спросить, насколько уместно это