— Добрый день, мисс, у вас все в порядке?

Мужчина обращается к Кэндис, снимает очки и пронзительно смотрит ей в глаза, пытаясь понять, нужна ей помощь или нет. Он молодой, примерно такой же, как Шон, лет двадцати семи, высокий, крепкий, подтянутая фигура, короткая стрижка, загорелое лицо и темно-зеленые глаза.

— Рик, сынок, да все у нас хорошо. Ты когда успел вернуться?

— Сэм, стой молча. Смотрю, ты уже расслабился, или со вчерашнего еще не проспался? Я тебе не Рик, а офицер Робертс. И спрашиваю не тебя.

Кэндис раньше не встречала этого офицера. Весь участок завтракал у Рози, но его точно там не было. Хотя она работает в кафе всего несколько недель.

— Так что, мисс, у вас все хорошо?

Рик осматривает фигуру девушки, делает это больше машинально, как полицейский. Но тут женатыкается на плоский животик, что не закрывает короткая белая маечка. Девушка часто дышит, грудь вздымается, облизывает губы.

— Мужчина, друг моего отчима, он пришел к нему. Я объясняю ему, что Гарри нет дома.

Офицер еще раз осмотрел девушку, теперь уже заглядывая в ее ярко-голубые глаза. Он не встречал ее раньше, за те полгода, что он был в академии, в городе появилось много новых людей. Он знал, что этот дом, давно стоявший без хозяев, принадлежит Лоре Браун, он помнит эту женщину, о ней часто говорил отец.

— Вы Лора Браун?

— Нет, — Кэндис удивленно посмотрела на офицера. — Лора — моя мать, я Кэндис Браун.

— Помощник шерифа Рик Робертс. Кэндис, Вам досаждает этот мужчина?

— Нет, не совсем…просто, он напугал меня, больно схватил, хотел пройти в дом. Хотя я ему говорила, что Гарри нет.

— Сэм, я тебя предупреждал? Если ты еще раз попадешься мне на глаза, и я увижу, что ты кому-то докучаешь, поедешь в участок.

Сэм сплюнул на зеленый газон, зло посмотрел на Кэндис, что-то пробормотал себе под нос и быстро ушел прямо по траве.

— Спасибо.

— Кэндис, вы давно приехали?

— Совсем недавно, три недели назад.

— Гарри — это ваш отец? Или муж?

Рику не хотелось уходить, его привлекала эта девушка. Такая милая, нежная, яркие голубые глаза, пухлые губки. Имя Кэндис чертовски ей шло, он готов был повторять его снова и снова, перекатывая во рту, словно сладкую конфету.

— Гарри — мой отчим.

— Чем он занимается?

— Ничем особенным, а я официантка в кафе «Завтрак у Рози».

Девушке было стыдно говорить, что ее отчим после ухода матери совсем запил и не хочет искать работу. Мать пробыла с ним дольше всех, почти два года, пока, видимо, не нашла себе другого и не решила сбежать. Гарри был нормальным, работящим, мог легко найти работу на ферме Паркеров, но продолжал пить.

— Спасибо еще раз, что подошли, офицер. Не знала, как отделаться от него.

— Рик, можно просто Рик.

— Спасибо, Рик.

Кэндис улыбнулась, на ее щеках появились ямочки, а офицер Робертс так и завис на ее улыбке и светящихся голубых глазах.

Глава 11

В баре "Дикая лошадь", как всегда в этот вечерний час, было людно. Кэндис шла за широкой спиной помощника шерифа Рика Робертса через шумный и накуренный зал. В углу старенький автомат играл задорное кантри, у барной стойки лилось пиво. На другом конце зала, у двух шестов, танцевали стриптизерши. Кэндис чуть не свернула шею, наблюдая за тем, как красиво они двигаются, с обнаженной грудью, в одних прозрачных трусиках, с запиханными в них купюрами.

Рик прямо там, на крыльце дома, предложил встретиться вечером, сходить в бар, она согласилась. Не сказать, что это было приглашение на свидание, скорее всего, просто вместе провести вечер, в их городке именно сюда и приглашали парни девчонок. Хотя место было не из приличных. Ее и раньше звали на свидания или просто предлагали провести ночь, но Кэндис никуда не ходила и уж тем более не соглашалась на сомнительные предложения. На предложение Рика она согласилась.

Сидеть весь вечер дома, слушать пьяные крики Гарри и грызть себя изнутри за то, что поступила, как последняя шлюха, а именно такая перспектива на вечер вырисовывалась, совершенно не хотелось. Ее, неопытную в сексуальном плане и в отношениях девушку, конечно, мучили сомнения и угрызения совести, она не хотела, чтобы о ней говорили плохо, как когда-то о ее матери.

Рик — офицер полиции, сильный, уверенный мужчина, его предложение слегка озадачило и удивило, Кэндис даже не нашла сразу, что ответить. Но Рик так пристально заглянул ей в лицо, задавая вопрос, улыбнулся. Кэндис согласилась.

И вот сейчас, вмиг пропитавшиеся сигаретным дымом, они шли к дальнему столику. Вытяжка работала плохо, но зато был кондиционер, хотя спасал он не очень. Футболка уже прилипла к спине, хорошо еще, что Кэндис надела юбку, а не джинсы. Рик постоянно с кем-то здоровался, жал руки, отвечал на приветствия.

— Извини, что отвлекаюсь, меня не было в городе шесть месяцев, учился в академии, в Далласе.

— Понятно.

Кэндис села за столик, перед ней тут же появилась запотевшая бутылка холодного лимонада, девушка покрутила ее в руках.

— У тебя такое красивое имя, тебе оно очень идет. Когда его произносишь, во рту становится сладко, словно попробовал клубничный леденец. И ты очень красивая девушка.

Девушка сразу вспомнила, как братья Паркеры называли ее “Конфеткой”, особенно Лукас. Он постоянно говорил какие-то пошлости, которые безумно заводили. Щеки моментально вспыхнули румянцем, она заправила распущенные волосы за ухо, отвела глаза. Вроде бы не маленькая, а краснеет только от одного воспоминания, но Рик наверняка подумает, что от его комплимента.

Веселье в баре набирало оборот, дальнобойщики свистели, выкрикивали пошлости стриптизершам, группа мексиканцев на спор пила текилу. Кэндис не заметила, как в зале появился Шон, девушки, находящиеся в баре, оживились. Ни на кого не обращая внимания, он прошел к стойке, заказал виски.

Весь день из головы не выходила эта голубоглазая девочка с белокурыми волосами и таким сладким именем. Он словно слышал у себя в голове ее крики, стоны, пальцы помнили ее гладкую кожу, пахнущую клубничным кремом.

Лукас, конечно, паршивец, да и он не лучше поступил. Но в тот момент перед глазами была словно пелена. Похоть. Голод. Желание обладать, подчинить. Не только самому получить удовольствие, но доставлять его. Такого он за собой точно никогда не замечал. Она убежала в слезах, наверняка думая, что ее использовали, а он даже с места не мог сдвинуться, чтобы догнать, остановить, сказать, что это не так.

— Шон, привет.

Оливия Холл подошла совсем близко, как