— А где ж ее взять-то? Не морду же пьянчужке бить?! — Озорной взгляд интерна свидетельствовал о готовности услышать и подобную рекомендацию.

— Плохо вы о нас думаете, молодой человек! — Аксакал негодующе покачал седой головой. — Репу чистить — это не по нашей части. Для подобного контингента воспитатели всегда найдутся. А мы кто? — Пауза. — Спасатели. И наше правое дело в обеспечении наилучших условий для скорейшего восстановления нормальной жизнедеятельности пострадавшего организма. А где еще этот самый организм будет быстрее всего приведен в чувство и попутно обследован? — Ответ напрашивался сам собой: — В больнице. Вот в этом-то и наша цель: больного — сдать, а самим — отдыхать. — Довольный экспромтом, Палыч перевел сбитое воодушевляющей тирадой дыхание.

— Сергей Павлович, у бедного парня сейчас гипертонический криз разовьется. — Александр, неоднократно слышавший грядущую мини-лекцию, форсировал вводную часть, подталкивая старика к более информативным рекомендациям.

— Пригласил, так не перебивай! — строго осадил молодого коллегу аксакал. — Информация хоть и специфическая, но, безусловно, важная. Каждому врачу может пригодиться. Кто знает, где завтра окажется? Выпрут из стационара…

— Тьфу-тьфу! — театрально испугался Темнов. — Я нем как рыба!

— Короче, повреждения — наш козырь перед злыми дежурантами. А наилучший вариант травмы в данном случае какой?.. Правильно, легкая, но явная. Ну типа свежего пореза на пальце. И кровоточит, и для жизни в целом неопасен. Но вариантом с пальцем хитрюг в приемнике не проведешь. Не та локализация…

— Голова нужна! — догадался Роман.

— Без неё никуда! — согласился Палыч. — Причем в данной ситуации не только без своей, но и без ханыжкиной. Вот и приходится своей думать, а его пользовать. Инструмент, благо, под рукой.

— Что за инструмент такой? — счел нужным поинтересоваться юноша, предчувствуя близость конкретики.

— Скарификатор, что же еще! — гордо приоткрыл масть лектор. — Слыхал о таком?

— Ну-у учили, лаборанты используют, чтобы кровь из пальца на анализ брать.

— Не брать, а прокалывать! Набирают-то они кровь пипетками и трубочками всевозможными. А вот для нанесения поверхностного увечья зубчики у этой пластиночки в самый раз. Соображаешь?

— Да чего соображать-то, — с некоторым разочарованием протянул Роман. — Клиента по шнобелю или по щеке чикни, он и прибудет к приемнику с соответствующим фейсом. Ни один реаниматолог или травматолог не отправит.

— Я отправлю, — с легким злорадством вновь подал голос Александр.

— Погоди ты, парень еще не все понял. — Кардиолог продолжил лекцию: — Есть нюансы. Во-первых, названные тобой участки лица — области среди дежурных докторов малопочитаемые и озабоченности не вызывающие. Подумай сам, травма от скарификатора — поверхностная. На открытом, безволосом участке легко диагностируемая. Поэтому мало-мальски трезвый и не слишком сонный врач живо разберется, что вавка твоя — яйца выеденного не стоит. Во-вторых, «чикать» нужно вовремя. Когда, по-твоему?

— Ну-у, я думаю, минут за десять, лучше пятнадцать до предполагаемого прибытия в больницу, — рассудительно выдал интерн. — Ранка маленькая, чтобы залить успело. Кровопотеря, значит, и прочие эффекты…

— Два из двух мимо! — цинично подытожил Палыч. — Итак, правильный ответ. Первое, резать нужно только волосистую часть головы. Виски или затылок. Рана под волосами хуже визуализируется и не позволяет сразу же исключить глубокого повреждения. Не панацея, конечно, но шансы на то, что дежуранты кипишнутся и решатся на рентген, возрастают. Второе, не коли раньше, чем за пару-тройку минут до прибытия к порогу приемника. Кровь имеет свойство сворачиваться. А при поверхностных ссадинах она, родимая, сворачивается довольно быстро. Пока тело выгрузите, рана струпом покроется. Волосы слиплись, кровотечения нет, больной варнякает — немногие доктора в тяжесть травмы поверят. Свежее, продолжающееся кровотечение в данном случае гораздо эффектнее. Если даже травматолог эрудированный, можно на необходимость обработки раны надавить, глядишь, и поведется. Ход мыслей улавливаешь?

— В целом, да. Но какова из этого всего прямая выгода для бригады «скорой»? Пока дежурный врач сопроводительный лист не подпишет, они все равно уехать не смогут.

— Так-то оно так, но есть нюансы. Представь: тело завезено в приемник, ты, как дежурный хирург, исключаешь, скажем, прободную язву желудка. Брать больного ты, ясное дело, не настроен. Но обстоятельства вынуждают произвести хотя бы поверхностный осмотр. А какой осмотр без, по крайней мере, обзорной рентгенографии брюшной полости? Значит, минут на двадцать нежеланный пациент в стенах приемника задерживается.

— Но и «скорая» тоже ведь будет ожидать окончательного разрешения вопроса под стенами больницы.

— А вот здесь возможны варианты. Причем фактически беспроигрышные… Ты бы хоть чаю предложил! — пожурил Палыч Александра. — Я вместо тебя глотку деру, а отдачи — ноль.

Темнов хотел было возразить, что ординаторская — хирургическая, следовательно, угощение стоило бы требовать от просвещаемого интерна. Но, взглянув на вошедшего в раж кардиолога и увлеченного рассказом интерна, решил не перечить. Он молча подошел к неприметно (внутрибольничными правилами запрещено!) стоявшему в углу подоконника чайнику и, сменив воду, включил его. Чай в пакетиках и сахар в кубиках общедоступно находились в шкафчике около умывальника. Сполоснув одну из анонимных чашек общего пользования, он опустил в нее пакетик с чаем, бросил пару кубиков кристаллизованной глюкозы и стал ждать закипания чайника.

— Ясное дело, что по доброте душевной врач бригаду «скорой», которая доставила ему среди ночи столь бесценный груз, не отпустит. Поэтому приходится идти на административные уловки. А какова единственная официально возможная причина отбытия реанимобиля, невзирая на возражения со стороны дежурных докторов?

— Вызов. — Невзирая на бессонную ночь, Роман проявлял чудеса сообразительности.

— Далеко пойдешь, юноша! — Палыч одобрительно хлопнул интерна по плечу. — С первой попытки, и — в яблочко! Остается только выяснить, каким образом его, желанного, преподнести. Вот ты, среди ночи, куёлдясь подле сомнительной травматичности и общественной ценности пациента, поверил бы во внезапно возникший форс-мажор со стороны бригады «скорой», которая, по сути, является твоим единственным шансом на быстрый вывоз нежеланного субъекта?

— Вряд ли. — В голосе Романа звучали интонации неуверенности. Он с трудом представлял, каким образом молодой хирург может уличить бывалого фельдшера (не говоря уже о враче) «скорой» во лжи. — Я бы позвонил диспетчеру… — осторожно начал он озвучивание предполагаемой тактики действий.

— Дорогуша, стань в очередь! Диспетчер — в большинстве случаев — не балованная жизнью, среднего возраста бабенка, часто в одиночку волокущая на горбу материнскую обязанность по воспитанию одного, а то и двух не шибко послушных подростков. Неужели ты думаешь, что, после изматывающей дневной смены, она среди ночи будет рада услышать голосок молодого доктора, ехидно интересующегося расписанием выездов «дежурок»?.. К тому же! — продолжал добивать гипотезу интерна кардиолог. — Рационально мыслящий фельдшер, если он, конечно, не числится злейшим врагом собственного диспетчера — а это, согласись, редкость, — загодя позаботится о таком нюансе, как договоренность о мнимом вызове.