Несмотря на ходатайства, Андрей Николаевич был освобожден только 21 апреля для участия в похоронах отца, умершего 19 апреля 1911 года.

Из документа от 11 мая 1911 года «Дела охранного отделения»: «…по рассмотрению особым совещанием обстоятельств дела студента ИТУ А. Н. Туполева, изобличенного в предоставлении своего адреса для сношений городских коалиционных комитетов высших учебных заведений по проведению забастовки, Министр Внутренних Дел постановил: воспретить А. Н. Туполеву жительство в столицах, столичных губерниях и городах, где имеются высшие учебные заведения, на один год». И уже 28 мая 1911 года Андрей Туполев был исключен на год из ИМТУ В июле 1912 года, спустя год, как было положено, он пишет прошение на имя директора ИМТУ с просьбой о восстановлении в училище. Разрешение на обратное зачисление в училище было дано 10 августа 1912 года, и Андрей Туполев воспользовался этим для сдачи некоторых экзаменов, не приступая, собственно, к занятиям. В декабре 1912 и январе 1913 года он сдал два экзамена.

Без малого два с половиной года провел он в деревне, занимаясь делами, далекими от авиации:

«Мне сказали, — вспоминал Андрей Николаевич, — что в обе столицы въезд мне будет воспрещен в течение трех лет. И я вернулся в Корчеву… Мне выпала тяжелая обязанность похоронить отца… Дела наши шли не очень хорошо. Но я был молод и силен. Я хорошо обработал землю, произвел посадку овощей, и дела начали постепенно выправляться, материальное положение семьи стало быстро улучшаться.

Помню один случай. Как-то я сказал маме, Анне Васильевне, что сохой пахать плохо. Давай купим плуг. Плуг стоит 4 рубля 50 копеек — рязанский. Хозяйство вести будет гораздо лучше. Тогда деньги были золотые, 5 рублей для нее были большие деньги, и мама была в нерешительности, давать ли деньги на плуг или на расходы в семье… Я, если закрою глаза, то и сейчас вижу ее маленькую руку, в которой она держит эти пять рублей. Но она решилась, отдала, и я купил плуг. С этого началось восстановление нашего хозяйства».

Андрей Туполев, живя в отцовском Пустомазове, вместе с крестьянами собирал валуны — расчищал землю под пахоту, много косил и в то же время не забывал он своего призвания — сооружать «гидроаэродинамические» конструкции. Примером может послужить плотина, сооруженная будущим авиаконструктором на реке Лужменке.

«Полицейский розыск» (надзор) А. Н. Туполева кончался 6 февраля 1913 года, но в конце жизни он говорил: «…по ходатайству Николая Егоровича Жуковского, который обо мне не забыл, а продолжал хлопотать, срок мне был изменен, и высылка мне полагалась всего на один год. Но, видимо, чтобы я быстро не возвращался, никаких извещений мне не делалось, и я отбыл все три года. А в училище, где меня восстановили, сообщено было, что Туполев после отбытия года уехал в Петербург, где я никогда не был».

Осенью он вновь появился в ИМТУ и продолжил работу в аэродинамической лаборатории. «Андрей Николаевич быстро становится одним из активнейших работников, проявляет разнообразные способности конструктора и научного исследователя и становится ближайшим учеником Николая Егоровича Жуковского, с которым остается неразрывно связанным до смерти Николая Егоровича», — писал академик С. А. Чаплыгин.

1 августа 1914 года Германия объявила войну России. Первая мировая война, приведшая к гибели 12 миллионов человек и крушению четырех империй, стремительно разрасталась. Значительная часть населения России, не разглядев за широко развернутым «ура-патриотизмом» грядущих поражений и социальных потрясений, с энтузиазмом восприняла вступление в войну. Не остался в стороне и Туполев.

«Я продолжал работать у Николая Егоровича, и в то же время хотелось как-то участвовать в общественной жизни страны, — рассказывал он позднее. — …Когда в 1915 году при ИТУ был организован госпиталь, некоторые из нас, студентов, пошли учиться на братьев милосердия (это были „Курсы сестер милосердия“. — Н. Б.). Параллельно со своей работой мы стали трудиться в этом госпитале. Работал я сначала санитаром у солдат, потом, когда кончил курсы, стал работать „сестрой милосердия“ (тогда братом милосердия не называли, а было только звание „сестра милосердия“), — вспоминал Туполев со своим характерным юмором. — Работал, работал и, понемножку повышаясь в звании, стал старшей „сестрой“ третьего этажа. У меня уже было 130–140 больных. Здесь я познакомился с моей будущей женой Юлией Николаевной».

Это событие произвело на молодого, светски неотесанного Туполева исключительное впечатление. Юлия обладала безукоризненными мягкими манерами, врожденным и благоприобретенным очарованием. Фамилия девушки была — Желтикова. Для тверяка, а именно таковым с гордостью числил себя тогда Туполев, в этом имени был скрыт великий сакральный смысл. Желтиков монастырь, основанный еще в XIV веке, был самым почитаемым и видным монастырем Твери. Конечно, совпадение дорогих имен не могло быть не замеченным Туполевым. Возможно, это стало и одной из длинного ряда причин их большой любви.

В 1914 году Андрей Туполев познакомился с другими «кружковцами» H. E. Жуковского, его родственниками — Борисом Стечкиным и Сашей Микулиным. По воспоминаниям А. А. Микулина, когда он самозабвенно собирался запаять собранную им авиабомбу (бомбы на конкурс, объявленный тогда Жуковским, делали практически все «кружковцы») и уже подносил паяльник к отверстию, которое собирался запаять, кто-то схватил его за руку.

«— Вы что, с ума сошли! Ведь порох-то от паяльника вспыхивает! Давайте покажу! — И насыпал кучку пороха, поджег — порох взорвался.

— Вы спасли мне жизнь, — благодарил его Микулин.

— Пустяки! Давайте знакомиться! — Протянул руку: — Туполев. Андрей».

Знакомство этих людей дало жизнь многим выдающимся техническим достижениям, в том числе одному из самых необычных и загадочных русских изобретений. Дело в том, что с 1914 года 23-летний Борис Стечкин и некоторые его товарищи (Александр Микулин — с 1915 года) работали в лаборатории инженера Николая Николаевича Лебеденко.

Лебеденко, имевший хорошие связи, был организатором инженерных работ авантюрного плана, с блестящими, порой сумасшедшими идеями. После разработки нескольких зажигательных авиационных бомб, заказ на которые Жуковскому принес Лебеденко, он по собственному почину взялся за разработку огромного трехколесного танка «Нетопырь». Колеса машины должны были быть диаметром по девять метров! Микулин и Стечкин были среди разработчиков. Когда проект вчерне был закончен, Лебеденко попросил сделать «отличную» масштабную модель танка, в масштабе 1:30, самодвижущуюся, с иллюстрацией выдвижных вооружений, с высокой степенью деталировки, с выверенной отделкой. К этой тонкой работе по предложению Жуковского был привлечен «рукастый» Туполев. Вскоре великолепная модель, приводимая в движение мощной цилиндрической пружиной, над которой корпели сразу три будущих академика, была готова. Лебеденко был в восторге. Вызвав краснодеревщика, он торжественно приказал ему срочно сделать для модели роскошный футляр. Когда великолепная упаковка была готова, модель заведена, поставлена на стопор и вложена в футляр, Лебеденко направился на прием к князю Львову, председательствующему в Земском союзе.